как насчет женитьбы?
Я снова смеюсь, но смех получается уже более натужный, чем раньше.
— Забудь. Я такой ерундой не занимаюсь. Да и ни к чему хорошему подобное никогда не приводит. Только дров наломаем, а потом как разгребать?
Но Александр так легко не отступает:
— Я запишу ребенка на свое имя, — настаивает он. — Ты не будешь ни в чем нуждаться. И что самое главное, Яр ни о чем не узнает.
— Думаешь, он купится на такую утку?
Но, к моему удивлению, Волков кивает.
— Еще как. Он с первого дня в офисе думает, что я на тебя запал.
Я нервно хихикаю.
— Запал? Вот умора. Наверное, именно поэтому мы без конца цапаемся. Так искры и летят. Нет, — перехожу я на серьезный тон, — обманывать я никого не собираюсь. В понедельник расскажу обо всем Ярославу. Что знаю про его невесту и все такое. А там будь что будет.
— Будь что будет, — рассеянно повторяет Александр.
Глава 16. Настя
В понедельник по дороге на работу я чувствую, как бешено колотится сердце. Скоро все закончится. По крайней мере, я обрету ясность. И готова я сегодня ко всему: от увольнения до драки. Александр Волков, конечно, поймал меня в максимально беззащитном состоянии, о чем я очень жалею. Но теперь я взяла себя в руки и стала прежней Настей Овечкиной — уверенной в себе и прямолинейной. Я собираюсь идти до конца, чего бы мне это ни стоило. В выходные я соврала, что неважно себя чувствую, поэтому предложила перенести празднование дня рождения «любимого» на следующую неделю. Ага, щас. В аду он будет праздновать со мной день рождения.
На парковке замечаю, что оба начальника уже приехали. Тем лучше. Поговорю с Ярославом — и дело с концом.
В офисе тихо. Еще не все пришли в себя после выходных. Баранов вообще плохо выглядит: смотрит перед собой в монитор как сомнамбула и ничего не делает. Ну что ж, не у одной меня хреновый понедельник.
— Ярослав Леонидович. — Я заглядываю в кабинет, и оба Волкова поднимают на меня голову. — Можно вас на пять минут?
— Схожу за кофе. — Александр резко поднимается со своего места.
Мы встречаемся в проходе, и я мгновение мешкаюсь, не зная, в какую сторону отойти, чтобы его пропустить. Это все нервы.
Обычно я подхожу к Ярославу сбоку, чтобы иметь возможность дотронуться, но сегодня чувствую необходимость сесть на стул напротив. Как-то слишком официально получается — ну да ладно.
— Привет, — негромко говорит Волков, как будто подозревает о теме сегодняшнего разговора.
Я цепляюсь пальцами в края стула.
— Привет.
— О чем-то хотела поговорить?
О да. Еще как хотела.
Конечно, я репетировала этот разговор дома, но в реальной жизни все, как обычно, оказывается сложнее.
— Мы с тобой так и не встретились в выходные, — обеспокоенно произносит Ярослав. — С тобой все хорошо? Думал, оторвемся в субботу где-нибудь в баре…
— Я видела, — перебиваю его я, не желая тратить время на пустяки, — тебя с Лизой.
Если до этого я еще на что-то надеялась — на какое-то волшебное объяснение, — то сейчас все становится ясно даже без слов. С лица Ярослава уходит краска, губы сжимаются в тонкую линию. По сжатым в кулаки рукам понятно: он собирается держать оборону до последнего. Хитрый слизняк. И я еще на что-то рассчитывала с этим недо-мужчиной?
— Когда? Где?
— В пятницу, в «Харакири». Хорошее место, согласен? Пиво там офигенное. Правда, народу многовато. Можно не заметить в толпе свою девушку, пока делаешь другой предложение.
Воздух вокруг нас почти что трещит от напряжения. Все мои переживания улетучиваются куда-то в небытие. Так было всегда: я могу нервничать до экзамена, но в самый ответственный момент собираюсь и успокаиваюсь.
— Ты…
— Я что? — Позволяю себе усмешку. — Не так поняла? Не должна была знать?
— Настя, ты прекрасная женщина… — начинает он заискивающе.
— Но что? — напираю я.
— Но не создана для семейной жизни.
Я откидываюсь на спинку стула. Назад дороги уже не будет.
— …сказал тридцатисемилетний холостяк.
— Ну, скоро уже нет, — возражает Ярослав.
И что я в нем нашла? Красавчик — этого не отнять. Но почти год этот мужчина водил меня за нос, всячески намекая, что большего, чем есть, нам и не нужно. Я была согласна на это, потому что… Потому что думала, что со временем все изменится. Что постепенно все это перерастет во что-то обычное, а пока старалась наслаждаться моментом. В конце концов, я встречалась со своим боссом, и это ощущалось своего рода приключением. Кажется, Александр был прав насчет моей тяги к авантюрам.
— Выходит, и правда женишься? На этой вчерашней студентке? Перечитал «Лолиты»?
— Лизе двадцать четыре — она ненамного тебя младше.
— Да какая, к черту, разница?! — бешусь я, впервые теряя контроль над ситуацией. — Ты крутил роман сразу с двумя? Или, — тут меня осеняет, — был кто-то еще? Сколько их было, Ярослав?
Он хочет что-то сказать, но вместо этого вздыхает.
— Настя, давай разойдемся по-хорошему. Мне не нужны твои истерики. Ты отличный интерьерщик, но это того не стоит.
Дура. Какая же я дура.
— Ты предлагаешь мне уволиться? — спрашиваю я ошарашенно.
— А ты не собиралась? — Густые светлые брови взлетают вверх.
— Ну, теперь-то ответ очевиден.
За моей спиной открывается дверь, и не нужно гадать, чтобы понять, кто вернулся.
Я встаю и принимаюсь неторопливо разглаживать невидимые складки на брюках. Ярослав думает, что я бессердечная сука, поэтому не рассчитывает, что я буду закатывать скандалы или публично его унижать. И это правда.
Но в этот момент мне хочется сделать ему очень больно. Так, чтобы он запомнил навсегда.
Девушка изменила ему с братом? У него, видите ли, травма?
Я разворачиваюсь к выходу и сталкиваюсь лицом к лицу с Александром. На его лице беспокойство и растерянность, в руке — нетронутый стаканчик с кофе.
Улыбнувшись, я делаю шаг ему навстречу. И еще. А когда между нами не остается никакого пространства, поднимаюсь на цыпочки и целую мужчину в полные губы. Это легкий, показной поцелуй, но и его достаточно, чтобы Ярослав отреагировал:
— Что ты себе?..
Вскинув подбородок, я смотрю на бывшего и победно улыбаюсь.
— А что, нельзя? — Я хлопаю ресницами. — Вообще-то, котик, я тоже позволяла себе развлечения за твоей спиной. Помнишь первый рабочий день твоего брата? Даже не угадаешь, в чьей постели он оказался той ночью.
Молнией подлетаю к рабочему столу Ярослава, опираюсь ладонями о поверхность и наклоняюсь, чтобы забить последний гвоздь в крышку этого симпатичного гроба:
— О, и я беременна,
