Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
бескидники. Они ворвались, как у них было принято, с песнями; и больше не надо было бояться дворовых.
Наконец в хату вошел предводитель бескидников. Потом говорили, что это был славный Якуб Шеля. Молодой, даже юный, невесть откуда взявшийся. Он обвел взглядом комнату и тела дворовых.
– Вставайте, челядь, – приказал он.
– Куба, они мертвы, – ответил Ясек Бурмуц, все еще переодетый в жида, в ермолке и с шерстяными пейсами. – Трупы.
– Они не умерли, они спят. Встаньте, пробудитесь.
Однако трупы не дрогнули. Лежали как лежали – один на лавке, с монетами на глазах, другой в луже крови с ножом в брюхе, третий с разбитой башкой, а четвертый порубленный разбойничьими топориками, именуемыми бардками.
Тогда Якуб призвал в третий раз.
Первый очнулся Хвост. Он снял с глаз монеты и уселся на лавку. Он был бледен, но не мертв. Он выглядел так, словно не спал три ночи подряд.
– У меня, сука, сушняк, – пробормотал он.
Потом поднялись Морцин, все еще весь в крови, и тот, с разбитым черепом, и тот, что был порублен.
– Возвращайтесь к своему хозяину, – снова заговорил Якуб. – Скажите ясновельможному Богушу, чтобы они были начеку. Потому что, если я услышу, что он продолжает угнетать хамов, я приду за ним. Да поможет мне Бог на небе и все черти под землей.
– Аминь, – ответили бескидники.
Трупы молча вышли, и тогда Якуб приказал снять Ангела, Черта и Ирода, которые продолжали висеть на балке под потолком. И все радовались, пили и пели, словно была Масленица. Бескидников собралось с полдюжины, не считая Якуба, не считая колядников, и пришлось Любашу всех кур зарубить, чтобы всех угостить как следует. Когда они сели трапезничать, уже приближался поздний зимний предрассветный час. Каждый из разбойников ел за двоих, но Мацейке казалось, что из чулана не убывает ни мяса, ни колбасы, ни сыра, ни пива, ни смальца, ни масла, а куры чудесным образом снова кудахчут в курятнике, а одна из них даже пробралась в сени и обосрала порог. Один из разбойников запел низким, хотя и немного спитым голосом:
Зелены в горах Карпат
В мае полонины.
Эх, пойдем с тобою, брат,
На разбой с дубиной.
Бескидники клевали носом от усталости, песен и пива, но Мацейка видела, как одна из ее сестер тайком ускользнула куда-то с черноволосым разбойником. Любашиха тоже это заметила и собиралась было что-то сказать, но ее опередил старый Любаш.
– Дай им жить, мать. Это такая ночь.
И такая была ночь, а вернее, рассвет, что и Якуб, предводитель разбойников, взял Мацейку за руку. И тогда девушке захотелось спрятаться в его красивых, сильных руках. Якуб повел ее на чердак, как будто он был у себя дома, и не было больше мира за пределами его рук; ни страха, ни слез, ни помещичьего двора, – вообще ничего.
Такая была ночь Коляды.
XXI. О пробуждении жизни
Сказывают, что с тем колядованием вышло не совсем так, как только что было рассказано, что все это придумала Мацейка вместе с остальными Любашами. Потому что, когда в церковном саду созрели черешни, Мацейка уже ходила с внушительным животом. Известно, что позору будет меньше, если девку на соломе обрюхатил героический разбойник, а не какой-нибудь паренек из соседнего села.
Так что было все не так, как утверждает Мацейка. Так не было и быть не могло, ибо говорят, что Якуб Шеля в юности не уходил ни в какие разбойники.
В тот день, уже не зимой, но еще не весной, Слава вышла будить мир. Снег залегал вокруг грязными лохмотьями, земля спала промерзшая до костей, но утренний ветер впервые в этом году принес теплый аромат новой жизни. И Слава знала, что старое ушло, ушло и не вернется.
Она вышла из хаты. Маленькие уродливые мары с разбитыми головами и несуразно маленькими ножками толкались под самым порогом. Они хныкали и пищали, как котята. Слава раздраженно потрясла висевшей над дверью колотушкой из дерева, лент и мышиных черепов.
– Идите прочь, вам здесь нечего делать. Здесь нет места для вас. А ну, кыш, черти.
Мары визжали и фыркали в зарослях прошлогодней пижмы. Слава знала, что они вернутся, но у нее не было времени забивать себе этим голову. Не сегодня, в первый день нового года.
Она двинулась к реке, к ивам. Зеленый дятел с любопытством обстукивал кору изогнутых деревьев. Он сорвался, испугавшись звука человеческих шагов, но когда увидел, что это всего лишь Слава, снова присел на ближайший ствол, крутя головой то вправо, то влево. Женщина трогала руками ивовые стволы. Она шептала прямо в кору слова, которые на языке людей ничего не значат, а на языке деревьев – значат очень многое. Ивы просыпались рано, и Слава знала, что их живые соки уже начали свое движение, и совсем немного дней осталось до появления первых почек.
Ей хотелось побыть там еще какое-то время, послушать воду, которая никогда не засыпала, даже в самую глубокую зиму, но на другом берегу она заметила Плохого Человека. Он сидел в камышах и крутил в пальцах папиросу. Плохой Человек тоже ее заметил – он скривил красную рожу в ехидной улыбке, высморкался из одной ноздри и помахал Славе. Она фыркнула и двинулась обратно к дому. Однако пошла она окольным путем, чтобы отогнать от себя образ Плохого Человека.
Возвращаясь, она еще заглянула в заросли лещины в заброшенной деревне, потому что орешник просыпается рано. Мало кто помнил о его существовании, но Слава знала вещи и дела, о которых мало кто догадывается.
Старый, раскидистый орешник с крепкими, толстыми ветвями больше напоминал деревья, чем кустарник. Слава вошла в чащу и забралась на косую ветку, словно она вновь стала озорной девчонкой, которая никого не слушает, кроме себя. Кому-то другому, возможно, сделать это было бы трудно – ветки росли густо, а юбка стесняла движения. Орешник – не лучшее дерево для лазания, но те, что росли в старой деревне, приветствовали Славу, как старую подругу.
Солнце, еще несколько часов назад робкое и бледное, теперь грело с юношеской пылкостью. Слава обхватила колени, вытерла со лба густой холодный пот и стала играть с цветами орешника. Продолговатые сережки сыпали желтой пыльцой, от которой свербило в носу, и это было очень приятно.
В этом тепле, под солнцем, что-то шевельнулось у корней деревьев. Женщина почувствовала это сразу. Сначала она подумала, что это погрузившийся в зимний сон барсук, а может, даже молодой
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
