данным момент пустовала, и сказала бармену кодовую фразу: «Два лавандовых пирога и морковный сидр».
Даже не взглянув на меня, мужик за стойкой пригласил из недр таверны вертлявого белобрысого парня, лицо которого было просто усеяно веснушками.
Парнишка не мог устоять на месте и постоянно крутился, как волчок.
— Пойдем выйдем, — сказал он, смерив меня оценивающим взглядом.
Так мы оказались в узком и темном переулке, и лишь только зеленый фонарь ярким пятном светился над нами в вечных сумерках этого квартала.
— Перо серены — товар запрещенный, оттого и стоит недешево. Не особо любят эти птички, когда в воплощении у них перья вырывают, — хихикнул белобрысый. — Пять с половиной тысяч зенитов.
Но он не на дуру напал, хотя с виду я, очевидно, и производила такое впечатление.
Я знала — надо торговаться.
— Совсем с ума сошел, что ли? Пятьсот зенитов — красная цена этому облезлому перу!
— Сумасшедшая! Пятьсот за редчайший товар, добытый с такими ухищрениями? — вытаращился паренек. — Пять тысяч зенитов — иначе я ухожу прямо сейчас!
Ну, ясно было, что он не уйдет.
В итоге мне удалось сбить цену до двух с половиной тысяч зенитов за перо. Проверила содержимое маленькой длинной коробочки, которая оказалась у меня в руках. Там, на куске вощеной бумаги действительно лежало красивое блестящее перо, отливающее с одной стороны синим, с другой красным.
Что-то вроде голограммы.
Поднеся его к уху, услышала слабое, едва различимое пение.
Оно.
В пособии по воплощениям я прочитала, что перо серены действительно должно петь.
Пересчитав кристаллики, парень вдруг ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу и сунул что-то прямо в руки.
— А это те подарочек от меня лично. Приворотное зелье на основе крови суккуба. Эффект длится три, а то и пять дней. Подлей какому-нибудь красавчику — из койки тебя не выпустит, и на внешку не посмотрит! Бери-бери, пока я добрый.
Непонятно каким образом в моих пальцах оказалась треугольная скляночка с круглой крышечкой. Внутри была прозрачная жидкость, в которой плавали блестки-сердечки.
— Не надо мне никакого приворотного зелья!
Рассердившись, я хотела всучить пузырек обратно белобрысому, но не успела.
Со всех сторон ударил яркий белый свет, похожий на дневной, и послышался громовой голос, как в рупор:
— Внимание, вы задержаны именем Полицейского ковена! Поднимите руки за голову и прижмитесь к стене! Повторяю, вы задержаны Полицейским ковеном за подозрение в сбыте предметов, запрещенных в Фиоленте указом короля Ксилена. Руки за голову!
Это было так внезапно и страшно, что меня бросило в дрожь.
— Епрст, легавые! — ругнулся белобрыс. — Линяем, живо!
Ну, мы и слиняли. Вернее, насчет него не знаю, а вот я побежала, как бешеная.
Все-таки, надо сказать спасибо тренеру Хартвингу!
После его изнурительных «развиваний выносливости» я бежала довольно легко для своего веса и физической формы.
Практически летела!
Мимо мелькали улицы, проулки, фонари и местные жители, которые оглядывались мне вслед…
Я уж подумала — оторвалась и остановилась отдышаться, уперев руки в колени.
Но тут же оказалась во власти какой-то мощной и могучей силы.
Меня схватили!
— Ты арестован именем Полицейского ковена! — послышался суровый голос. — Ты нарушил порядок и угрожал безопасности нашего мира. Твои злоумышления прерваны, и твоя тьма будет усмирена. Полицейский ковен, святилище справедливости и порядка, будет тебя стеречь…
И, проговорив положенную при задержании формулировку, полиционер резким движением скинул капюшон с моей головы…
ГЛАВА 25
И я нос к носу оказалась со своим собственным мужем.
Лианс Рэтборн смотрел на меня своими ярко-синими глазами. В северно-ледовитом океане очень быстро собирался шторм. Десять баллов, если не двенадцать.
Я слышала, что он помогает своему обожаемому ковену, но не могла предположить, что столкнусь с ним вот так…
— Какого? — рявкнул ректор полицейской академии. — Какого черта ты здесь делаешь, дефективная?
Смотрела в красивые и злые глаза Линаса, в его лицо и не могла найти ответа.
Одно знала точно — он не должен узнать про перо серены.
Тогда все, что я задумала, пойдет прахом.
— Еще раз. Спокойно. Скажи, зачем ты сюда пришла? Что и у кого покупала?
Какие синие у него глаза. Какой же потрясающий, бездонный океан…
Такая смертоносная глубина.
Как он красив и жесток!
Лианс не должен узнать об истинной цели моего визита в Квартал Теней.
Иначе размотает всю цепочку, узнает про оберег, узнает, что я копаю под Розамунду и под него.
Не должен он был знать про перо.
Нет.
— Я пришла сюда, чтобы купить зелье, — и я выставила вперед руку со склянкой, которую перед самым задержанием вручил мне белобрыс.
Подарочек, да…
Тот самый пузырек с тем самым запрещенным настоем на крови суккуба, который переливался веселыми искрящимися сердечками. И обязан был затащить мужчину в мою постель на три-пять дней вне зависимости от моей внешности.
Пока бежала, даже не осознавала, что крепко сжимала его в кулаке.
И в голову не пришло выбросить!
Но на Лианса этот пузырек произвел просто неизгладимое впечатление.
— Твою мать! — рявкнул муж, буквально выдирая у меня из руки флакончик.
Потом выругался и похлеще.
Ректор швырнул склянку оземь, раздавив тяжелым берцем, а потом полыхнул из пальцев огнем — так что от разбитой склянки и мокрого места не осталось.
— Приворотное зелье… — Лианс схватился за голову. — Ты — идиотка! Ты хотя бы понимаешь, что с тобой сделали в ковене, если б это увидели?
Лианс грубо схватил меня за запястье и впечатал в стенку. Я ощущала его всем, буквально всем своим телом — тяжесть, ненависть, злобу, ярость этого мужчины.
Этого дракона.
В его синих глазах разгоралось пламя, как будто во время шторма на море загорелись корабли.
И никакой надежды потушить их не было.
Синий и пламенный.
Это было жутковатое и притягательное сочетание.
— Кровь суккуба запрещена. Строжайше запрещена, придурошная! До пяти лет колоний! По сравнению с ними академия показалась бы тебе раем, Бьянка. Ты это понимаешь?
— Я не понимаю, зачем ты его уничтожил. Отправил бы в колонии, — усмехнулась. — Избавился от меня. Ты же так этого хотел.
Муж вскинул руку, и я с ужасом увидела, что она мало напоминает человеческую. Скорее когтистую чешуйчатую лапу дракона.
Длинные когти. Очень острые и длинные нацелились прямо в мою шею.
— Ты — пятно на моей репутации, дефективная. Жирное, темное, грязное пятно. Убил бы… — с ненавистью прорычал дракон, обхватывая мое горло. — Прямо сейчас и с особой жестокостью.
— Так что же тебе мешает?
Спрашивая это, я надеялась, что все-таки что-то ему помешает.
— Ничего, — зловеще ухмыльнулся муж.
Я вскрикнула. Метаморфоза, которая
