и пару раз, усыпив ее с помощью оранжевых капсул, покидала свою комнату одна. Побродить, осмотреться, доложить своим и познакомиться с грунисками. Девушек для разговоров следовало выбирать с особой тщательностью, меняя не одну роль наивной дурочки и увлеченной королем простушки. Насколько я поняла, самым неприятным созданием в этом месте, помимо хозяйки, считался ее молодой любовник. Асцы не посягал на его достоинство из-за просьб Дласии, а юный змей, пользуясь протекцией, не чурался втихаря пользоваться грунисками…
При этом никогда не смущался отказом, применяя не самые честные приемы. Девушки его опасались, поэтому соглашались на предложенные им игры. в противном случае парень вел себя, как самая настоящая мерзостная отрыжка. Некоторые после ночи с ним оказывались покалеченными, а те, кто смели жаловаться, получали побои от разгневанной любовницы, которую походы юноши налево сильно злили. Только вот доставалось не изменщику, а грунискам. Дласия надолго заносила их в свой список для покаяния и измывалась всеми возможными способами.
Поэтому, когда светловолосый юноша не обделенный тонкими аристократичными чертами возник возле нас с Клией и улыбнулся самой благопристойной улыбкой, я попыталась сослаться на мигрень и утащить дурочку в покои, но она очарованная Вуном, с радостью поддакнула парню на его слова о том, как воздух в саду пойдет мне на пользу.
И вот, сидя на скамейке, юный любовник Дласии развлекал нас разговорами. Паренек оказался далеко не глупым и после двух ответов Клии с легкостью распознал ее полную неосведомленность о месте нахождения. Тогда-то от меня не скрылась мимолетная едкая ухмылка, промелькнувшая на его лице и изменившая прекрасные черты на нечто совершенно иное. Моя голубоглазая подружка увлеченно что-то щебетала, не замечая ни его вульгарных взглядов, неспешно прощупывающих ее фигуру сквозь розовый атлас платья, ни огонь, недобро блестевший в глазах.
«Можно я ее вырублю и уведу в комнату?
— Нил считает, что ей стоит описать истинную картину мира. — хмуро ответил Фей. — Она определенно понравилась Вуну.
— Думаешь, я не вижу?»
Вспомнив, как пообещала королю позаботиться о его племяннице, поскрежетав беззвучно зубами, я надела роль очередной дурочки-фаворитки и вклинилась в разговор, восхищаясь ничуть не меньше Клии, смеясь бесхитростно над его шутками и восторгаясь умом. Мне с легкостью удалось переключить на себя внимание юноши, отгородив дочь Эшмиса от ненужного интереса, и, к счастью, сама девушка вскоре объявила о желании пойти в комнату. Попрощавшись с Вуном, оставившим на моих пальцах столь влажный след поцелуя, что хотелось тут же при нем, с омерзением начать оттирать руку, мы с дочерью Эшмиса двинулись к нашим комнатам. Обычно приветливая Клия шла отрешенно, даже несколько недовольно поглядывая в мою сторону.
— Клия, дорогая, у тебя болит голова?
— Забрала себе все внимание Вуна, а сейчас пытаешься казаться милой? — недовольно сморщив маленький носик, окинула меня неприязненным взглядом.
«Ты отобрала у нее поклонника. — заметил Фей.
— Я уберегла ее от страшного извращенца.
— И ты молодец. Только вот она об этом не знает.
— Все. Мне надоело, я сейчас в комнате обо всем ей расскажу.»
Только выполнить свои планы мне не удалось. Оказавшись у себя, девушка с негодованием закрыла перед моим носом дверь. Смачно так захлопнула.
Что за глупое поведение?!
И использовала внутренний замок, который демонстративно защелкнулся.
«Теперь ты нас понимаешь? — вот совсем не к месту добавил Фей.»
И я, сжав пальцы в кулак, зашла к себе. Перебрала несколько платьев, остановившись на тонком шифоне, расшитом бусинами, заполненными лечащей магией, способной по словам Орхана перебороть любую отраву.
А когда на Дом опустилась ночь, и я, забравшись в кровать, практически провалилась в сон, дверь в мою комнату беззвучно открылась.
Пара бесшумных шагов по мягкому ковру и дверь снова закрылась. Скорее всего, не будь в моей голове усиленного присутствия Фея, я бы проспала чье-то бессовестное вторжение в свою комнату. Лежа боком, спиной к двери и лицом к единственному маленькому окошку, аккуратно открыла глаза, постаравшись никак не сбивать дыхание. Нельзя, ни в коем случае нельзя показывать свое пробуждение. И бить сразу тоже нельзя. Я же трепетная фаворитка короля…
«Эйрин, — очень тихо, стараясь скрыть тревогу в голосе, шепнул в голове дракон, сдерживая от резких движений.
— Слышу. Не волнуйся.»
Матрас опустился ниже под новым телом, взобравшимся на кровать. Некто приблизился сзади, и мужская рука нахально приобняла меня, приближая к мерзкому нарушителю чужого сна, а голос воодушевленно полился в ухо:
— Спишь, красавица?
Желание незамедлительно применить на нем несколько приемов, выученных у Кеннета жгло все нутро вместе с недовольным рокотом дракона, набатом звучавшим в голове.
Вдох.
Я околунная на важном задании.
И не имею права портить нашу миссию…
Поэтому…
Вздрогнув и издав испуганный вскрик, я попыталась отбросить от себя чужие руки, но хватка парня усилилась:
— Тише, тише, дорогуша. — Вуна, кажется, мой испуг и сопротивление забавляли. Одной рукой он закрыл мой рот, предотвращая попытки кричать, а второй повернул к себе, уложив на спину. — Это я. Тот, кому ты сегодня активно строила свои зеленые глазки и демонстрировала сочное тело. Ты же хорошая девочка и не будешь кричать?
«Когда мы оторвем его яйца, он точно будет. — яростно произнес Фей.»
Я усиленно хлопала ресницами и мотала головой.
— Вот и хорошо. Вот и умница. — рука перестала закрывать мой рот, но не ушла с лица. Он провел большим пальцем по контуру губ и глухо зашептал:
— Ты у нас прея этого придурка Фредерика, поэтому вскрывать тебя я не стану. Но есть разные способы испытать наслаждение. — когда рука остановилась на моей груди, к горлу подступила тошнота и я попыталась отодвинуться. От этого пальцы парня стали грубее и жестоко сжались.
— Отпустите. — борясь с диким желанием расквасить его лицо и накаляя голос испугом, слезно попросила я. — Пожалуйста.
— Мне нравится, когда меня просят о кое-чем другом. — мерзко ухмыльнулся незваный ночной посетитель. И взяв мою ладонь, опустил ее на вздувшийся орган между своих ног. Я прекрасно знала, как доставить ему поистине прекрасную боль, способную вызвать искры перед глазами, но лихорадочно пыталась придумать, как прекратить его действия, не обнаружив, что ниска Фредерика способна избить молодого и здорового юношу.
— Вун, где ты? — вдруг прозвучал недовольный голос Дласии. И я обратила внимание на кулон, висевший на шее ее мерзкого любовника. Амулет связи.
— Эта старая дура еще не спит. — и судя по его бесцеремонным и громки рассуждениям о возлюбленной, односторонний.
Он еще раз погладил себя с помощью моей ладони.
— Я буду думать о тебе, когда сегодня заберусь на эту старуху, — хмыкнул змей, — А завтра ночью ты доставишь
