конца искать — придётся понемногу помогать. Ты же видишь — он совершенно ничего не помнит.
Поднявшись с кресла, хозяин кабинета подошёл к окну, и уже оттуда добавил:
— Да лучше бы никогда и не вспомнил. Даже не представляю, как справится, если раскопает всё.
— Палыч, чего сейчас говорить — подождём, посмотрим, может, чего и увидим.
*****
Выйдя из «Трёх пескарей», Тимофей огляделся — осень переходила в завершающую стадию — облетевшие деревья стыло просвечивали без листьев, в воздухе стояла влажная, настойчивая прохлада. «Так, теперь в больничку, пока время есть», — поворачиваясь в сторону ближайшей автобусной остановки, решил он. Ехать пришлось недолго — через три остановки Палинский вышел, и обходя лужи, направился к центральному входу городской поликлиники.
Время было уже близко к обеду, очереди не было, и Тимофей, подойдя к регистратору, принялся торопливо объяснять, что ему нужно к кардиологу, так как есть симптомы, и терапевт будет лишним, и хорошо, если бы попасть на приём через неделю, и желательно с утра пораньше, в ответ администратор, не вдаваясь в подробности, сразу предложила:
— Если можете, то сейчас врач минут через десять может вас принять. Пока к кардиологу никто не записывался, вы можете первым попасть. Дать талончик? Следующий приём только через неделю, кардиолог приходящий, работает на основной в травматологии, а к нам сюда только два раза в неделю появляется. Пойдёте?
Недолго думая, Тимофей решил согласиться, — «Чего откладывать, раз уж я здесь?»:
— Да, конечно, давайте. Хороший доктор?
Женщина показательно выставила большой палец:
— Омарыч доктор отличный! Поторопитесь, пока пенсюки не навалились.
Палинский взял талончик с жирно пропечатанным номером «Один», и, поблагодарив администратора, заспешил в двенадцатый кабинет. Приём вёл врач, мужчина примерно его же возраста. На столе доктора Палинский заметил пластиковую табличку синего цвета с его короткими данными: «Кардиолог Аратьян Егия Умарович». Хозяин кабинета, не поднимая головы, ответил на приветствие, торопливо продолжая что-то записывать в лежавший перед ним бланк. Закончив, поднял голову:
— Ну, на что жалуемся?
— Да вот недавно, пару дней назад…, — и Тимофей описал случай, как он в парке потерял сознание. Врач внимательно выслушал, замерил ему давление, затем продолжил вопросы:
— Боли в локтевом суставе бывают? Левая рука. До приступа.
— Да. Было такое.
— Часто?
— Иногда.
Пометив что-то в карточке, и не отрываясь от своей «скорописи», будничным тоном обратился к Тимофею:
— Сейчас я вам направление напишу. Езжайте в центральную, прямо проходите в приёмный покой, вас там по этому бланку оформят, и ложитесь — нужно обследование. Но я вам сразу могу точно сказать — ишемия. И это очень опасно. Без шуток.
— Серьёзно? Прямо сейчас? И чего нужно делать?
— Во-первых обследоваться в стационаре, ну а потом в кардиоцентр ехать, на операцию. Там точнее выяснят в каком месте сужение артерий, и установят стент. А может, и не один, а несколько.
— Ну мне сейчас некогда, тут дела подобрались срочные. Можно это всё, ну с больничкой, на пару недель отложить?
— Как скажете, жизнь ваша, вам ей и распоряжаться. Тогда вот тут, в карте, поставьте подпись.
— Конечно, давайте. А что это?
— А это ваш отказ от направления в стационар на обследование. Моя страховка. Скажем, вы на улице упали, и начали новый путь в развитии духа, а я буду продолжать готовить долма, и кушать его, а не тюремную баланду.
— Это вы о чём?
Строгим голосом врач ответил:
— Это я том, что в медицинской карточке будет подпись о предупреждении с моей стороны насчёт вашей возможной смерти, а вы отказались лечиться, и подписали отказ. И тогда меня из-за вас к уголовке не привлекут. Больше ни о чём.
— Вы что, серьёзно?
— Тимофей Олегович, я предельно серьёзен. Я — врач, ведущий приём больных людей. Куда серьёзнее?
— А-а, — тут Палинский вновь глянул на настольную табличку, — Егия Умарович, если я через неделю вновь приду на приём, вы меня направите на обследование?
— Ну, если доживёте, то конечно, отправлю.
— Хорошо. Ладно, спасибо, пойду, пожалуй.
— Тимофей Олегович, и постарайтесь пока не излишествовать.
— В смысле?
— В самом простом смысле — водку не пить, не объедаться, тяжестей не поднимать, ну и не нервничать сильно. Поосторожнее.
— Хорошо, понял. Спасибо.
— Ещё возьмите вот карточку — телефон чтобы был. Мой. Если что-то за это время будет нехорошее, звоните сразу, — врач достал из нагрудного кармашка халата визитку, и протянул её Тимофею, — добавил, — И побольше гуляйте на улице, неторопливым шагом. В коридор выйдите, скажите, чтоб заходили, — потом махнул рукой, и вполголоса уточнил, — да можно ничего не говорить, всё равно сами зайдут.
*****
Выйдя на улицу, Палинский остановился, ошарашенный новой реальностью — предстоящие больница, обследование, возможно операция: «Теперь как всё делать? Что — всё бросить? Вроде что-то начало прорисовываться! Так, надо Санька поискать, если попадётся, главное — чтобы имя того больничного знакомого вспомнил, и его нужно будет найти. Если с памятью у клошара плохо — Семёныч поможет. А тут — больница! Поди ничего за неделю страшного не произойдёт? Так, нужно к Ритуле сходить. Мож она чего яснее подскажет? Да, пройдусь заодно, две остановки — не крюк». Выудил с пояса мобильник, набрал номер. Маргарита ответила сразу:
— Тимоха, привет! Зайти хотел?
— Здравствуй, Маргоша. Ага. Не занята?
— Как раз нет. Давай, поторопись, макароны как раз обжариваю. Дверь будет открыта, сразу заходи.
— Отлично! Я недалеко, минут через пятнадцать буду.
Вышагивая по тротуару, Тимофей перебирал в уме события последних дней, и раздумывал — о чём, всё-таки спрашивать у Маргариты — посоветоваться насчёт дальнейших шагов в расследовании убийств бомжей, или поговорить по поводу предстоящего обследования в больнице? Решил, что про больницу спрашивать не стоит, так как понятно сразу, что скажет Рита — ложись завтра с утра, и всё! — «Только время потеряю, лучше поговорить насчёт дальнейших действий по розыску — может какую новую идею подскажет. А в больницу сразу пойду, как что-нибудь прояснится» — с этими мыслями Палинский подошёл к знакомому дому.
Поднявшись в квартиру, сразу ощутил дразнящие аппетит запахи:
— Рита, слушай, вот удачно я зашёл!
Хозяйка ответила из кухни:
— Проходи, мой руки, всё уже почти готово.
Когда он, сев за стол, попытался что-то сказать, Маргарита жестом руки сразу остановила его:
— Ешь спокойно, все разговоры — потом. За столом надо кушать!
Тимофею только и оставалось, что кивнуть головой и согласиться:
— Хорошо, согласен.
После вкуснейшего обеда хозяйка заварила себе кофе, гостю — крепкий чай, и они переместились в комнату. Палинский оглядел поверхность столика, на котором хозяйка расставила чашки с кофейником и заварку. Поднял взгляд на
