Ивановна цеплялась к Шпажниковой? – спросила Мирослава.
– Нет, – замотала головой Карташова, – Марина рассказывала мне, что соседка постоянно выискивала причину для ссор. А муж ее, Сергей Степанович, и вовсе грозился удавить Марину.
– И вы не сомневаетесь, что Шпажников выполнил свое обещание?
– Я ни минуты в этом не сомневалась. И Пете говорила!
– А что же Петр Ильич?
– На полном серьезе ответил, что Марину не удавили, а зарезали!
– Логично, – проговорила детектив.
– И вы туда же! – укорила ее Карташова. – Какая разница, как именно убили Марину, важно то, что ее нет в живых.
– Может, вы и правы, – сказала детектив, поднимаясь со скамьи.
Она поняла, что от Карташовой ей больше ничего не узнать.
Мирослава уже подошла к выходу из сквера, как ее догнала Инна Гавриловна и, дотронувшись до руки детектива, спросила:
– И что же теперь?
– Мы еще раз все тщательно проверим, – заверила Волгина подругу Марины Амоскиной и поспешила от нее отделаться.
Она даже не стала звонить Морису, пешком пошла за угол, где, по уговору, он ждал ее в машине.
Морис встретил ее словами:
– Вы решили пройтись пешком?
– Типа того, – ответила она, забираясь в салон автомобиля, – хотела поскорее отделаться от Карташовой.
– Она сообщила что-то полезное?
– Не думаю. Мы и без нее знали, что Амоскина была скандалисткой и не упускала случая досадить соседям.
– Об этом вам сказала Карташова? – несколько удивленно спросил Морис.
– Нет, – улыбнулась Мирослава, – Инна Гавриловна всячески пыталась обелить подругу. В итоге все закончилось тем, что она перевела стрелки на Шпажниковых.
– Поедем к ним на дачу? – спросил Морис.
– Пока нет. Раз уж мы в городе, то нужно поговорить с родными других жертв.
Морис признал ее решение разумным и молча ждал, когда она скажет, по какому адресу они отправятся первым делом.
– Сколько там времени? – спросила Мирослава.
– Без двадцати час, – ответил Морис.
– Тогда дуем в «Кормилицу». Амоскин, думаю, вот-вот прибудет туда.
В том, что они узнают супруга Марины Ивановны Амоскиной, Мирослава не сомневалась. Всех причастных к этому преступлению они не только мельком видели в телефоне следователя Наполеонова, но и хорошо изучили их лица на изображениях в Интернете.
* * *
К «Кормилице» они подъехали без пяти час.
– Думаете, Петр Ильич уже пришел? – спросил Морис.
– Не исключено, давай заглянем.
– Давайте.
В кафе большая часть столиков уже была занята. По-видимому, многие офисные работники приходят в обеденный перерыв именно сюда.
Не найдя Амоскина в зале, детективы собирались снова выйти на улицу, сделав вид, что они что-то забыли в машине. И тут Мирослава увидела Петра Ильича, входящего в заведение. Она осторожно толкнула Мориса локтем в бок.
– Да, я заметил, – тихо ответил он ей.
Они проследили взглядом за тем, к какому столику направляется Амоскин, и после того, как он разместился на стуле, быстро заняли два свободных за этим же столиком.
Петр Ильич поднял на них глаза и проговорил нерешительным голосом:
– Извините, пожалуйста, но в зале есть и другие свободные столики.
«Интеллигент», – промелькнуло в голове Мирославы, и она сказала как можно вежливее:
– Это вы нас извините, Петр Ильич, но нам нужно поговорить с вами.
– Разве мы знакомы? – удивился Амоскин и перевел внимательный взгляд с Мирославы на Мориса. – Нет, я что-то не припомню, – проговорил он нерешительно.
– Мы незнакомы, – успокоила его Мирослава и развернула перед его глазами свое удостоверение.
Мужчина, едва взглянув на него, вздохнул и проговорил:
– Вот оно что.
– Петр Ильич! Вы разрешите задать вам несколько вопросов?
– Конечно, задавайте, раз нужно.
– Вы ведь тоже хотите, чтобы мы нашли убийцу вашей жены?
– Хочу. Но не верю.
– Во что не верите? – спросила Мирослава.
– В то, что вы его отыщете.
– Почему?
– Потому что это был, скорее всего, случайный человек.
– Почему вы так думаете, Петр Ильич? – заинтересовалась Мирослава.
– Мне так кажется, – уклончиво ответил вдовец.
– Какая причина могла быть у постороннего человека для убийства вашей жены?
– Мариночка, – проговорил мужчина и снова вздохнул, – была задиристой и невоздержанной на язык. Она вполне могла сделать нелицеприятное замечание, например, пьяному человеку.
– Допустим, – согласилась Мирослава, – но как тогда объяснить тот факт, что в вашем дворе точно таким же способом был убит пенсионер Ляпин? Он тоже был невоздержан на язык?
– Спиридон Матвеевич? – искренне удивился Амоскин. – Нет! Он был безобидным человеком.
У Мирославы чуть не сорвалось с языка: «Как и вы?» Но вместо этого она сказала:
– Вы, Петр Ильич, не предполагаете, что вашу жену убили за то, что она видела убийцу Лапина?
– Я не знаю. – Амоскин бросил на детективов беспомощный взгляд, потом добавил: – Не думаю.
– Почему?
– Если бы Марина что-то увидела, она тотчас бы раззвонила это по всему двору.
– Не мог кто-либо из соседей затаить обиду на вашу жену?
Амоскин почесал подбородок и сказал то, что думал:
– Затаить могли многие, но убить – навряд ли.
– Инна Гавриловна Карташова считает, что вашу жену убил Сергей Степанович Шпажников.
– Да за что же это? – всплеснул руками Амоскин.
– Говорят, что ваша жена часто обижала его супругу Анастасию Петровну.
– Не слушайте Инку! – неожиданно сердито проговорил Амоскин. – Она та еще болтушка! А старик Шпажников никого убить не мог!
– Отчего же?
– Маринка была здоровая молодая женщина! А Сергей Степанович уже старик! – отрезал Амоскин.
Глядя на него, Мирослава подумала, что жизнь Петра Ильича с Мариной Ивановной ох и несладкой была. Подумала, а потом взяла и спросила:
– Петр Ильич, а вы никогда не думали о разводе?
– О разводе? – удивился он.
– Да, ведь жить с такой женщиной, как ваша жена, наверное, было тяжело?
Амоскин помолчал, а потом ответил:
– Конечно, были моменты, когда хотелось бросить все и бежать куда глаза глядят.
– Почему же не бежали?
– Куда? – Петр Ильич беспомощно развел руками. – У нас же дети. Марина никогда не отдала бы мне детей.
– Через суд…
– А то вы не знаете наш суд, – горько усмехнулся Амоскин, – наш самый гуманный суд всегда на стороне матери. Тем более что Марина не пила.
– Она не работала, – напомнила Мирослава.
– Она могла устроиться куда-то фиктивно. А деньги все равно тянула бы из меня.
– Вы могли бы ограничиться на первое время только алиментами.
– Что вы! – Амоскин посмотрел на детектива с искренним испугом. – Разве мог я так поступить со своими детьми?!
И оба детектива поняли, что Амоскин так поступить на самом деле не смог бы. Он скорее бы протянул ноги сам, чем оставил бы своих детей без заботы и помощи.
– Что ж, – сказала Мирослава, – извините, Петр Ильич, что отняли у вас время.
– Ну что вы, – ответил он, – разве ж я не понимаю.
И больше он ничего не сказал. Детективы попрощались и отошли от столика. Уже на самом выходе они оглянулись. Амоскин сидел, опустив голову, так ничего и не заказав себе на обед.
– Вот бедняга, – вырвалось у Мориса.
– Остается надеяться на то, что сыновья оценят по заслугам любовь и заботу своего отца и будут его утешением.
– Я тоже на это надеюсь, – тихо ответил Морис.
* * *
– Давайте посмотрим на здание, в котором была расположена парикмахерская Дудинской. А потом попробуем дозвониться до бывшего мужа Людмилы Александровны.
– Шура ведь сказал, что из родных у нее больше никого
