оливковая кожа, покрытая татуировками. Он наматывает футболку на голову, как лассо, одновременно прижимаясь к Фалтону волнообразными движениями бедер.
Я больше не могу сдерживать смех.
— Снимай штаны! — задорно кричит Гейдж, и его просьба сопровождается одобрительными возгласами.
— Не снимай штаны! — Кричит Фалтон, свирепо глядя на Кита.
Кит отмахивается от него, а затем завершает номер, наклонившись и покрутившись бедрами у него перед лицом.
Я даже не знаю, что сказать, но тут песня затихает, и Фалтон занимает свое место на краю дивана. Между Бристолем и Кейсеном раздается хриплый смех, и лица обоих краснеют от каждой стопки и хихиканья.
Кит снова надевает футболку, посылает несколько воздушных поцелуев толпе, затем плюхается в соседнее кресло.
— Было весело, Фулли. В то же время на следующей неделе?
— Если мы повторим это снова, то в следующий раз тебе лучше потрогать меня, — бормочет Фалтон.
Переведя дыхание и вытерев слезы с глаз, Кейсен встает.
— Я следующий.
Каждый шаг пронизан нерешительностью, когда он подходит к чашкам и берет в руки судьбу, которая лежит в этой пластиковой, красной яме обреченности.
— Съешьте сырое яйцо или выпейте кетчуп, — объявляет он.
Мое лицо искажается от отвращения.
— О, нет. Это большое, жирное «нет». Кейсен пригубил свой напиток так быстро, как только смог, и чуть не зашипел, когда снова набрал воздуха. — Господи. Это что, чистая текила?
— Да, да, — отвечает Кит с гордым кивком.
Кейсен закатывает глаза и садится обратно, а Бристол подбегает к столу и берет чашку себе.
— Пусть твои товарищи по команде покопаются в твоей скрытой папке с фотографиями и выложат что-нибудь в твой Instagram.
— О-о-о, это хорошая идея, — хмыкает Кит.
Бристол передает свой телефон Хейзу.
— Я позволю Хейзу выбрать что-то одно, с согласия всех. Но это должно быть уместно, и у меня не должно быть проблем с тренером или моим агентом, — объясняет он, вооружившись мрачным взглядом и еще более грозным хмурым выражением лица.
Все столпились вокруг Хейза, и в помещении пронесся заговорщический ропот. Хейз откидывает голову назад, из него вырывается неистовое хихиканье. Он выбрал самую ужасающе нелестную фотографию Бристола, какую только смог найти. Это его фотография, сделанная одним из тех объективов «рыбий глаз», на которой он в одних плавках ест банан, а его босые ноги занимают всю нижнюю половину кадра.
Он показывает телефон Бристола.
— Чувак, почему ты это сохранил? Я, конечно, понимаю, что это для развлечения. Но зачем тебе это хранить?
— Ты не загрузишь это в интернет, — рычит Бристол, выхватывая устройство из рук Хейза.
— Двадцать четыре часа. Через двадцать четыре часа мы это удалим, — уговаривает Хейз, подняв руки вверх. Некоторым ребятам приходится сдерживать смех.
— На самом деле все не так уж плохо, — говорю я, сдерживая неуместный смех, который рвется наружу. Не знаю, почему Бристол не удалил эту фотографию сразу же, как только сделал ее. Команда «морских котиков» не смогла бы заставить меня удалить эту фотографию.
После минутного спора с обеих сторон Бристол нехотя соглашается на двенадцать часов, и ребята сходят с ума, когда начинают приходить лайки.
Ухмылка Фалтона заразительна, и он показывает на экран, как малыш на айпаде.
— Смотри, этот комментарий гласит: «Бристол, я хочу пососать твои пальцы на ногах…».
— Хорошо! Айрис, я думаю, теперь твоя очередь, — громко говорит Гейдж.
Я сглатываю комок предвкушения в горле и тянусь за стаканчиком, который заставит мою кровь бурлить в одном из двух вариантов — от унижения или возбуждения.
Как только я читаю свой вызов, мне хочется вычеркнуть этот кошмарный опыт из жизни. Это была плохая идея. Это как если бы вы приняли неверное решение в сюжетной видеоигре, и вам пришлось бы жить с эффектом домино.
Мое сердце словно выпрыгнуло из груди, и я прикусываю нижнюю губу. Я не могу этого сделать, не так ли?
— Что там написано? — спрашивает Кейсен.
Ничего.
— Слизать взбитые сливки с человека, сидящего рядом с тобой. В любом месте ниже шеи, — произношу я, мой пульс учащается, а страх превратился в ракету, направленную прямо на меня.
Я рассматриваю возможные варианты развития событий. Первый — и самый разумный — вариант: я пью и не подвергаю себя этой извращенной игре. Второй — я выбираю Бристола, и все становится очень неловко. Или третий — мой любимый вариант — я выбираю Хейза.
Рот Гейджа складывается в букву «О», как и у Кита.
Тепло разъедает мои внутренности, и это не хорошее тепло. Лихорадочный, отвратительный, липкий жар, который поднимает мое либидо на несколько ступеней, одновременно заставляя меня чувствовать, что я нахожусь в секунде от потери сознания.
— Кто это будет, Айрис? — спрашивает Гейдж.
— Я…
Я хочу решиться. Я так сильно хочу слизать с Хейза взбитые сливки в каком-нибудь заведении с рейтингом X, если бы у нас не было публики, которую нужно развлекать. К счастью, прежде чем я успеваю ответить, Хейз говорит, подмигивая мне:
— Если она хочет, я буду ее добровольцем.
Я тихо, как церковная мышь, киваю головой.
Моргаю, и вот уже в моей руке банка со взбитыми сливками, а рубашка Хейза уже сброшена. О, как же я скучала по его великолепным мышцам — от блестящей выпуклости грудных мышц до четко очерченных бугорков его пресса. Хейз Холлингс — это разрушение, и он носит это разрушение, как облегающую плечи кожаную куртку.
Кит засовывает два пальца в рот и присвистывает, а остальные парни с нетерпением ждут, когда я сделаю первый шаг.
Гейдж помогает мне избавиться от волн беспокойства.
— Не волнуйся. Ничего из этого не будет снято на камеру. Верно, ребята?
— Верно, — отвечают они все.
В глазах Хейза есть такая потребность, которая вырывает мое собственное желание из глубины меня, и оно дрожит в моей крови, заставляя меня хотеть завладеть его губами и поцеловать его с необузданной страстью.
Я размазываю белое кондитерское изделие по его твердому животу, наблюдая, как его тело содрогается от холода. Я не слышу никого из парней, когда нахожусь в его опьяняющем плену, и это хорошо как для моего достоинства, так и для слизистой поверхности моей киски.
Не задумываясь, я высунула язык, чтобы слизать взбитые сливки, исследуя эти восемь квадратиков мышц с каждым затяжным движением. Хейз откидывает голову на спинку дивана, и я нахожусь достаточно близко, чтобы услышать тихий стон, поднимающийся в основании его горла. Он слегка двигает бедрами, и я чувствую, как его член твердеет у моей груди.
Чего бы я только не отдала, чтобы остальные парни как можно скорее покинули помещение. К тому времени, как
