Если Джус сдержит своё слово и снимет с меня ошейник при помощи своего знакомого колдуна, то я найду способ вернуться к Адриане и Мартейну хотя бы для того, чтобы вымолить у них прощение. Дар, каким бы он ни был, должен мне в этом помочь! Когда я так решила, мне стало чуточку легче. Главное, чтобы хозяйка не переживала о моей судьбе, ей никак нельзя тревожиться.
Не знаю, сколько времени прошло с момента отплытия, наверное, я задремала и потеряла счёт, потому что, когда я очнулась, в окошке висели лёгкие сумерки. Меня разбудили громкие песни, которые распевали пьяные матросы. Хотелось пить и есть. В углу каюты было лишь грязноватое ведро, его использовали как ночной горшок, но никаких признаков наличия воды или пищи не наблюдалось.
Я подёргала дверь, и тут, к моему удивлению, заржавленный замок отперли с другой стороны.
— А-а, уже ждёшь меня? — расплылся в улыбке капитан контрабандистов, грубовато толкнув меня в живот.
Я испуганно отскочила назад. От Джуса разило ромом, но на ногах он стоял крепко.
— Вы обещали выпустить меня! — Как ни старалась я придать уверенности голосу, он прозвучал не громче мышиного писка.
— Я обещал? — изумился капитан, коротко расхохотавшись. — Когда это?
— Когда закрывали каюту, — не сдавалась я.
— Какая глупышка, — проворчал Джус и, одним движением ухватив меня за талию, прижал к дощатой стене каюты. — Неужели ты хочешь стать добычей дюжины пьяных матросов? Они же разорвут тебя в клочки, не успеешь и ахнуть!
Ничего подобного мне и в голову не пришло за все часы нашего плавания! Только теперь, когда капитан навалился на меня всем своим немалым весом и запустил грубую ладонь в вырез платья, я забилась, как пойманный в сеть зверёк. Две верхние пуговки оторвались от ворота и обиженно запрыгали по полу. Джуса это ужасно позабавило, и он рванул на мне тонкую ткань, обнажая грудь. Я вскрикнула и изо всех сил постаралась оттолкнуть его от себя.
— Ну-ну, не стоит кричать, сюда же сейчас вся команда сбежится, — весело предупредил меня капитан.
У меня похолодело внутри. Разве, просыпаясь сегодняшним утром, я могла помыслить о том, что к вечеру окажусь на чужом корабле в открытом море, да ещё и в окружении толпы голодных мужчин?!
— Прошу вас, я ведь всего лишь рабыня! И мой ошейник уже принадлежит вам, вы заберёте его, как только ваш знакомый колдун снимет его с меня… Я ничего больше не могу вам дать, я просто не умею…
Но как я ни пыталась вывернуться из его мускулистых загорелых рук, у меня ничего не получалось — Джус продолжал бесцеремонно ощупывать мою грудь, придавливая меня к стене. Мои мольбы вызвали в нём лишь очередной приступ смеха.
— Не умеет она! — хохотал он. — Я и сам могу взять то, что мне нужно.
В раскрытую дверь заглянули, и я зажмурилась от ужаса. Расплата за предательство наступала слишком быстро. Я не успела бы ничего предпринять. Я не могла даже вырваться и броситься в воду. Джус обернулся и исторг отборное ругательство — его помощник мигом испарился, прикрыв каюту.
— Пожалуйста, не отдавайте меня матросам! Пожалуйста! — задыхаясь, просила я.
Взгляд капитана стал жёстким и злым. Он ухватил меня за волосы и посмотрел мне в глаза.
— Ты слишком несговорчива для рабыни, тебя следует проучить! — прорычал он.
— Наверное, да, следует. Но пусть это сделают мои хозяева!
— Теперь я твой хозяин, девка. И я буду решать, что с тобой делать. Станешь противиться мне — будешь подыхать долго и мучительно, как прежний хозяин этой посудины. Поняла?
Я поспешно закивала, и Джус выпустил меня, указав на койку. Прикрыв грудь, я села на самый краешек. Меня била крупная дрожь, а пальцы стали холодными как лёд.
— Меня никогда… — всхлипнула я. — Никогда ещё… никто не трогал. Я не знаю, что нужно делать.
Капитан, ещё мгновение назад скрипевший зубами от ярости, вновь расплылся в злой улыбке.
— Врёшь ведь, — сказал он.
— Клянусь. — Я потрясла головой.
— Что ж, я сделаю вид, что поверил. Так и быть, пока будешь только моей, но, если провинишься, — привяжу снаружи голышом. Обещаю — замёрзнуть тебе не дадут. В моей команде горячие парни!
От страха у меня зуб на зуб не попадал, я могла только беспрестанно кивать, как деревянный болванчик на лотке рыночного торговца.
— Снимай эти лохмотья, — скомандовал мой новый хозяин, а сам принялся расстёгивать ремень на штанах.
16
Когда-нибудь это должно было случиться. Юные невольницы редко остаются нетронутыми до девятнадцати лет. Мне просто несказанно везло с хозяевами: магистр Гедрис никогда не прикасался к рабыням, считая, что это унижает его достоинство, а Мартейн Фоули без памяти любил жену. Конечно, в любом поместье есть ещё множество мужчин, но ни охранники, ни наёмные работники не осмелятся покушаться на рабыню, если знают, что это может навлечь гнев её владельцев. Никто не захочет потерять работу из-за воплей капризной девки.
И всё-таки я понимала, что рано или поздно это произойдёт. Как ни старалась я вести себя скромно и делать вид, будто ничего не замечаю, мужчины обращали на меня внимание. Но я и помыслить не могла, что всё будет вот так — в полумраке каюты чужого корабля, по пути в неизвестность.
Пока Джус неторопливо расстёгивал широкий кожаный ремень, я смотрела на притороченные на нём справа и слева изогнутые кинжалы и думала о том, что оставлять меня в живых — потом — капитану нет никакого смысла. Ошейник можно снять и с трупа, для этого не понадобится колдун.
— Меня можно… можно выгодно продать. За девственницу дают больше золота, — прошептала я, не в силах отнять рук от обнажённой груди.
Капитан Джус расхохотался, словно это была удачная шутка.
— Мы в море, крошка! Вряд ли моих парней интересует твоя невинность, а уж акул — тем более. И уж точно ни у кого из них нет золота. Раздевайся!
Я опустила глаза и трясущимися руками расстегнула уцелевшие пуговицы. Не буду смотреть на него, на это чужое смуглое лицо, блестящее от пота и воняющее ромом. Но думать ни о чём другом не получалось.
Платье безжизненной кучкой свалилось к моим ногам, и я чувствовала себя примерно так же. Лишённой сил и содержания никчёмной вещью, которая даже не знает толком, как угодить хозяину. Никто не учил меня искусству соблазнения.
— Ты хороша, маленькая врунишка! — Джус отбросил носком ботинка мою одежду и, ухватив меня за запястья, заставил раскрыться перед ним. — Говоришь, ты никогда не бывала с мужиком? От кого же ты бежала? От чокнутой старухи? От немощного старика? Смотри на меня!
Я подняла голову и заглянула в его глаза, в которых плескалась опасная смесь веселья и злости. У меня не было сомнений, что Джус способен пустить в ход кинжалы, если что-то пойдёт не по его желанию. И всё же мне не хватило решимости назвать имя моей хозяйки или советника Фоули. Я закусила губы и промолчала.
