смерти, использовать его было правильно, однако проблема в том, что многие из них на биологическом уровне научились противостоять этой опасности. К тому же само сияние, которым разразилась девушка, было не очень-то ярким и интенсивным. Ему было далеко до тех световых бомбочек, который в своё время взрывал Артур, но чтобы их приготовить нужно было много самоцветов, ресурсов и времени. Победить светом не выйдет. Поэтому у Маргариты оставалась только одна, очень тупая, но действенная стратегия. Девушка глубоко вздохнула. Постепенно золотистое сияние её кожи стало сперва зеленоватым, потом ярким и изумрудным. Оно было всё ярче и ярче, и в какой-то момент на теле девушки вспыхнули языки зелёного пламени.
Девушка применила заклятия Титана Пламенной Жизни.
Маргарита почувствовала, будто её выжали, как выжимают одежду во время стирки, а потом повесили сушиться на знойный летний ветер. Влага оставила горло девушки, и дыхание ей стало таким сухим, будто в её лёгкие засыпали песка.
Юная принцесса, задыхаясь при каждом вздохе и хрипя, набросилась с кулаками на перевес на чёрного гиганта. Маргарита ударила ему примерно в живот, и её кулак оставил огромную вмятину в складках чёрных жгутиков. Брызнула тёмная кровь. Потом девушка ударила ещё раз, ещё сильнее, и раздался страшный грохот, гиганта перекосило, и другая вампирша, которая снова стояла на ногах и подбиралась к юной принцессе сбоку, вдруг остановилась и застыла, как будто связанная ужасом.
А Маргарита потом ударила ещё раз, и ещё, и ещё… Вся башня грохотала от кулаков, разрывающих звуковой барьер. Гигант упал на колени. Он отчаянно брыкался, но девушка удерживала его на месте ногой и один за другим давила его чёрные жгутики, разливая, разбрызгивая тёмную кровь. Вскоре и сама юная принцесса с ног до головы измазалась в масле. Кожа у неё на пальцах стёрлась, и она продолжала бить голыми костяшками, снова, и снова, и снова.
Вампир даже в таком плачевном положении силился вгрызаться в тело девушки, но у него ничего не получалось даже раньше, когда она была просто на Седьмом ранге. Теперь же, когда девушка использовала особое заклятие, её кожа и вовсе стала для него непроницаема и все усилия его, с каждой минутой всё более тщедушные, были бесполезны. Кулаки девушки разбивали его в труху.
Прошла минута, потом вторая и третья. На минуту пятую Маргарита встала на свои тонкие, но крепкие ноги. В них лежала массивная рваная гора чёрного мяса. Тут и там в ней сверкали острые зубки. Девушка отвернулась и прошлась ко второй вампирше. Та даже не шелохнулась. Всё то время, что девушка изничтожала её соратника, она просто лежала на земле, лицом в каменный пол. Когда Маргарита подошла к ней, девушка расслышала, сквозь звон собственных ударов, всё ещё стоявший у неё ушах, голос и мольбы жалкого создания:
— Прошу, прошу, прошу, прошу, не убивай меня, не убивай, не убивай, я хочу жить, я хочу жить, я хочу жить, я хочу жить… Я…
Маргарита взглянула на её дрожащее тельце и издала глубокий, трепещущий вздох.
— Почему это так сложно… — прошептала девушка и медленно приподняла ногу…
248. Выбирай же
248. Выбирай же
Маргарита занесла свою ногу над головой молящего создания. С её сапог капали маслянистые чёрные капли, которые растворялись в чёрных волосах вампирши, словно исчезая, и сам факт падения был бы совершенно незаметным, если бы на каждую каплю порождение смерти не отзывалось бы дрожью во всём теле, как будто её били током.
Маргарита опустила ногу на затылок вампирши, она надавила на него, прижимая монстра к земле. Из-за маски у неё на лице, однако, рот её всё равно оставался открытым и продолжал изливать мольбы:
— Прошу, прошу, прошу, прошу, прошу…
Мольба эта совершенно не трогала, наоборот, она словно прельщала раздавить дрожащую голову этого жалкого создания. Среди всех, кого Маргарита доселе убила, вампирша, пожалуй, больше всех заслуживала смерти. Девушка чувствовала вокруг неё тошнотворный кровавый смрад. Она лишила жизни многих, очень многих, и избавить мир от неё было бы благом.
Так почему же? Маргарита не понимала. Почему ей всё равно было так сложно надавить на эту черепушку, раздавить её? Почему девушке так сложно было убить?
— Прошу, прошу, прошу, прошу… — молил голосок, и Маргарите очень хотелось ослушаться этой убогой мольбы и превратить голову порождения смерти в хрустящую кровавую массу. Девушке очень этого хотелось, но она почему-то ничего не делала.
Почему? Ну почему? Почему ей всё ещё так сложно убивать, даже после стольких смертей, которые она причинила. Ей должно было стать легче, но выходило наоборот, и чем больше она убивала, тем сложнее девушке становилось поднять руку — как будто все ею убитые висели на ней тяжким грузом вины. Маргарита вздохнула, сжала зубы и уже собиралась раздавить проклятую голову, как вдруг за её спиной раздался голос:
— Ты не обязана убивать её, дитё.
Маргариту всю передёрнуло. Ей был знаком этот голос. Он был ей даже дорог… Девушка повернулась. У неё за спиною стоял мужчина, беловолосый, со странными глазами, цвета будто радужный хрусталь. И сам он был очень белым, с белой линией поперёк красных губ, с лицом, будто покрытым белом пудрой… Он был хорошо запрятан за всеми этими новыми для него приметами, но Маргарита, несмотря на них и на его изменившийся темперамент, всё равно узнала этого человека.
Это был Артур.
Девушка едва устояла. Она прикрыла веки, вздохнула, открыла ещё раз и внимательно присмотрелась к лицу мужчины. Девушка увидела на нём лёгкую улыбку.
И сразу иллюзия развеялась. Сердце Маргариты как будто окунули в холодные воды. Это был не он, осознала девушка, это был не её отец, а кто-то другой, нацепивший на себя его тело.
К Маргарите постепенно вернулось душевное спокойствие.
Девушка взглянула на Абсолютного холодным и гневным взглядом своих чёрных глаз.
Мужчина покачал головой и сказал:
— То, что ты выжила… Не было в моих планах, и я прошу у тебя за это прощение. Пускай это сложно, но, думаю, мы можем оба согласиться, что то была не столько моя вина, сколько вмешательство судьбы… Силы её поистине велики.
Маргарита ему в ответ просто хмыкнула. И промолчала. Девушка уже заметила, что перед нею был не сам Абсолютный, но его проекция — бестелесная иллюзия. Похоже, он сам всё ещё не мог встретить её лично, ибо, по всей видимости, опасался силы судьбы…
— …Не буду скрывать, однако, что я тобою пользовался. У меня на то были причины, но если ты их не
