они отвергли.
Савмак продолжал сокрушаться.
– Но красивых и на костер. Всех красивых…
– Ага. Только некрасивых оставили, – внимательно прицеливаясь, сообщил Олег.
Шепот Савмака прозвучал жарко и убежденно.
– Некрасивых женщин не бывает, – выдохнул он.
Олег кивнул.
– Согласен. Бывают мудрые и не мудрые. И те, которые мудрые, как-то сразу красивые. Особенно если с вот такими.
Савмак не успел воспротивиться или согласиться, потому что Олег, прицелившись, метнул клинок в послушника, что дальше от остальных, но ближе к ним. Тот вскинул руки и беззвучно рухнул в траву. Ратник выругался под нос и быстрым движением втащил того в кусты, пока остальные не увидели.
– Что-то ты больно меткий для пастора, – заметил Савмак. – Предупреждай хоть.
– Духовный человек должен глаголом разить в самую душу, – смиренно сообщил Олег и указал на послушника, который чуть дальше складывал бревна под столбом для костра.
Ратник хмыкнул.
– Ага, глаголом, – заметил он. – Вижу, как ты клинками разишь. Ежели у тебя и слово такое же меткое, то в самую пору паству свою открывать.
Олег снова кивнул.
– Да уж всю жизнь думаю и так и эдак, а все никак не пойму, как лучше сделать, – ответил он и с силой метнул нож.
В этот раз острие угодило послушнику чуть правее лопатки рядом с позвоночником, он вскрикнул и повалился в траву. Но его возгласа хватило, чтобы остальные на поляне разом оглянулись.
– Во имя ордена! – закричал послушник с басовым голосом и выхватил из-под рясы меч.
Савмак прошептал в изумлении:
– Вот тебе и духовные люди. Все про душу толкуют, а сами с мечами.
– Самые кровавые битвы всегда велись во имя религии, – отозвался Олег и кивнул на послушников вокруг кострища, где один держит Люсиль, а двое других обнажили мечи и заняли изготовительные позиции. – Осталось трое.
– Да я их в одиночку уложу, – хмыкнул Савмак и дернулся вперед.
Олег придержал его за плечо.
– Не убивай одного совсем насмерть, – попросил он. – Надо допросить.
– Это как получится.
С воинственным криком ратник выскочил из кустов и ринулся на двоих послушников. Те ломанулись ему навстречу. Олег даже не понял, откуда у Савмака в руке взялся меч, но орудовал он им так умело, что воздух мигом наполнился лязгом.
– Уводи жертву! – прокричал писклявый послушник, который держал Люсиль, и поднырнул под локоть Савмаку, тот успел поставить блок мечом, воздух зазвенел. – Ритуал надо завершить! Сжечь!
– Я тебе сожгу! – проревел Савмак и обрушил рубящий удар прямо на плечо писклявому.
Смачно хрустнуло, из рассечения хлынула багровая река, ряса вмиг потемнела, а послушник упал на колени и, качнувшись, рухнул лицом вниз.
Второй послушник, крупный и широкоплечий, сжал меч обеими руками и угрожающе присел, готовясь к атаке.
– Ты глупец и еретик, – прогудел он басовито. – Если ты не с нами, то против нас. И понесешь наказание. Трепещи перед властью ордена!
– Сейчас, портки постираю, – бросил Савмак и перекинул меч из ладони в ладонь.
Они схлестнулись, как два могучих тура, мечи зазвенели с новым остервенением, раздались ругательства послушника, совсем не духовного толка.
Пока ратник сражался с ним, Олег пробрался за спину к третьему. Тот упорно тащит брыкающуюся Люсиль, зажимая ей рот, она мычит и пытается укусить, но ладонь послушника широкая и закрывает половину лица. Олег перемещался бесшумно, как тень жарким летом, выпрямившись прямо за спиной послушника, волхв молниеносно ухватил фанатика за плечо, а другой рукой прижал к его шее острие ножа.
– Разожми ладони и отпусти женщину, – тихо и очень спокойно произнес Олег.
Послушник замер в нерешительности, его мышцы под пальцами Олега напряглись – послушник определялся, вывернуться и атаковать или же сдаться.
– Если отпустишь, обещаю убрать нож, – сказал Олег.
Еще миг послушник медлил, в следующий момент с силой толкнул Люсиль в кусты, та взвизгнула и рухнула в заросли, а послушник вывернулся и оказался лицом к лицу перед Олегом. В воздухе сверкнуло лезвие меча, Олег успел увернуться, и тот рассек пустоту.
– Кто вы? – спросил Олег и немного согнул колени, готовясь к ближнему бою, поскольку у послушника меч, а у Олега всего лишь нож. Кровь по венам понеслась быстрее, сердце ускорило удары, а по телу потекла недостойная думствующего человека ярость.
– Не тебе, грязный язычник, задавать вопросы члену Ордена багровой розы, – огрызнулся послушник и сделал колющий выпад мечом.
Олег ловко изогнулся и недовольно сдвинул брови. Метнуть в послушника нож можно прямо сейчас, но с такого близкого расстояния не хватит замаха и удар будет бестолковым. Всегда есть возможность отбежать и метать уже оттуда, но послушник его видит, а значит, нет преимущества неожиданности. Извернуться и вырвать меч, чтобы всадить тому в бок, – тоже можно, но тогда послушник помрет и ничего не скажет. А бить магией в простого человека, да еще теперь – совсем зазорно.
Послушник нападал ловко и умело, по выпадам видно – он хорошо тренирован и знает, как обращаться с мечом.
– Что вы за орден? Что вы затеяли? – снова задал вопрос Олег в перерыве между атаками.
– Ты пещерный медведь, если не знаешь о нашем ордене! – выкрикнул послушник и попытался обрушить косой удар, но Олег снова увернулся.
– Может, и пещерный, – согласился волхв. – Но ваш орден и там меня утомил.
– Ты грязный еретик и должен пасть жертвой нашей веры на благо будущего! – вскричал послушник, вскинув меч, и ринулся на Олега.
Тело Олега среагировало моментально, он резко отшагнул влево, рука выстрелила вперед, перехватывая кисть с мечом послушника, в следующий момент волхв ударил в вывернутый локоть противника. Раздался смачный хруст, послушник закричал от боли и разом осел на траву, выронив меч.
Олег опрокинул его на спину и надавил коленом на грудь, капюшон с головы послушника слетел, под ним оказалось лицо парнишки лет восемнадцати. Уже не мальчишка, но еще слишком глупый, чтобы добровольно вступать в ордены и гибнуть за них. Биться за правое дело не зазорно. Зазорно не знать, за что бьешься. У послушника молоко на губах не обсохло и он не понимает, за что умирает. А умирать без толку очень неумно.
Олег оставил колено на его груди.
– Зачем украли женщину? – спросил он сурово.
Парень дернулся в попытке освободиться, но быстро понял, что от стальных мышц рыжего дикаря в волчовке не вырваться.
– Для жертвы, – отплевываясь от сукровицы из разбитой губы, ответил он.
– И что за культ снова требует сжигать женщин? – поинтересовался Олег.
– Не женщин, – нехотя и хрипло отозвался послушник, – а еретиков. Кто мешает воцариться власти великого ордена.
– Чего хочет твой орден?
– Великого блага!
– Твой орден знает, как сделать людей
