Гарнизонной канцелярии Петропавловской крепости, в восьмом часу утра 26 июня в тюрьму к Алексею приехал царь и 9 сановников (А.Д. Меншиков, Я.Ф. Долгорукий, П.А. Толстой, И.И. Бутурлин и др.). «Учинен был застенок», то есть пытка. В течение истязания Алексей несколько раз терял сознание, его обливали ледяной водой и вновь поднимали на дыбу. Петр, потерявший ощущение разумной достаточности следствия, весь во власти подозрительности и мщения, требовал новые имена и факты злоумышления против него. В 11 часов следователи уехали. Окончательно сломленный физически и психически, царевич лежал на койке, не поднимаясь… (Погодин М.П., 1861).
Примерно через семь часов после окончания «застенка» в своей камере Алексей Петрович умер. В опубликованном официальном извещении о смерти говорилось, что царевич после ознакомления с приговором потребовал к себе отца, попросил у него прощения и скончался по-христиански, раскаявшись в причиненном зле… «того ж числа, пополудни в 6 часу, будучи под караулом, в Трубецком раскате, в гарнизоне, царевич Алексей Петрович преставился» (Тюрин В., 1998). Ганноверский посол Ф.Х. Вебер и австрийский резидент О.А. Плейер писали на родину, что у царевича, когда он узнал о смертном приговоре, произошел апоплексический удар. В отличие от них, голландский посланник де Бри сообщил своему правительству, что Алексей «умер от растворения жил», т. е. указал на насильственный характер смерти. Депеши были перехвачены, и резиденты допрошены. Откровенные суждения о процессе над царевичем и обстоятельствах его смерти явились причиной высылки из России и де Бри, и Плейера (Вебер Ф.Х., 1872; Эйдельман Н., 1993). П.И. Ковалевский (1901), известный психиатр, предположил, что «царевич умер от принятого им яда», не подтверждая свое суждение какими-либо аргументами.
Знаменитый русский историк XIX века академик Н.Г. Устрялов (1859), многие годы посвятивший изучению петровской России, привел девять возможных вариантов гибели Алексея. Большинство из них в разных модификациях повторяет две вышеизложенные версии, т. е. либо от болезни («апоплексического удара»), либо вследствие пыток. Им приведена еще одна, наиболее жуткая и наименее, с моей точки зрения, реальная версия. После последнего допроса наедине с царевичем остались Петр I и генерал-аншеф А.А. Вейде. Последний принес с собой сильный яд. Царь, якобы, приказал сыну принять отраву, тот отказался. Тогда Алексея, потерявшего от ужаса сознание, повалили на пол и Вайде отрубил ему голову. После этого была поднята одна из половиц пола, область шеи помещена над образовавшимся отверстием для стекания крови. А.И. Крамер, фрейлина царицы, особо доверенное лицо Петра, и, по некоторым источникам, одна из его любовниц, мастерски пришила к туловищу обрубленную голову, обмыла тело, а после этого переодела в чистый костюм, замаскировав страшный шов большим галстуком[22]. Анна Крамер, отличавшаяся фанатичной преданностью Петру, оказала ему впоследствии важнейшую услугу, подлинность которой, в отличие от вышеуказанной, историками сомнению не подвергается. Полагают, что именно она информировала царя о связи Екатерины и Монса, что привело к опале первой и казни второго. Фрейлина прожила долгую жизнь. В 1727 году она уехала в город Нарву, где жила очень уединенно; скончалась А.И. Крамер в 1770 году в возрасте 75 лет, пережив шестерых императоров и императриц. Дневников и воспоминаний ее не сохранилось.
В заключении своего обзора, содержащегося в 6 томе «Истории царствования Петра Великого», Н.Г. Устрялов указал, полагал, что Алексей умер, не выдержав пыток, которым «его подвергали даже в день объявления приговора», т. е. остановился на версии о насильственном характере смерти.
Нельзя не упомянуть еще об одном документе – письме А.И. Румянцева от 27 июля 1718 года своему знакомому, Д.И. Титову. Письмо дошло до нас в копиях. А.И. Румянцев сообщал своему адресату: «… ему то осуждение прочитали. Едва царевич о смертной казни услышал, то зело побледнел и пошатался, так что мы с Толстым едва успели его под руки схватить… уложив царевича на кровать и наказав о хранении его службам и лекарю, мы поехали к его царскому величеству с рапортом…» Далее Румянцев описал свидание с Петром I и Екатериной вечером 26 июня, в ходе которого царь, получив поддержку Архиепископа Новгородского Феодосия, присутствовавшего при беседе, поручил Толстому, Румянцеву, Бутурлину и Ушакову привести в исполнение смертный приговор Алексею тайно, чтобы «не поругать царскую кровь всенародною казнию, но да совершится ей предел тихо и неслышно, яко бы ему умерша от естества, предназначенного смертию» (Анисимов Е.В.,1989).
Прибыв в крепость, указанные сановники удалили из смежных помещений обслуживающий царевича персонал. После этого граф Толстой разбудил спавшего Алексея и объявил ему, что, согласно приговору, они прибыли для совершения казни. «…А как увидели, что царевич молиться не хочет, то взяв его под руки, поставили на колени и один из нас (кто же именно от страха не упомню) говорить за ним начал: “Господи! В руци Твои предаю дух мой!”… С сим словом царевича на ложницу спиною повалили и, взяв от возглавья два пуховика, голову его накрыли, пригнетая, дондеже движение рук и ног утихли и сердце биться перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи… а как то свершилося, мы паки уложили тело царевича, якобы спящего…» (Устрялов Н.Г., 1859).
Некоторыми историками были замечены в тексте А.И. Румянцева неточности, ставящие под сомнение его подлинность. Так, в письме, датированном 27 июля 1718 года, говорится, что Ефросинья уже отослана в монастырь «на вечное покаяние», в то время как она, по крайней мере до ноября этого года, еще находилась в Петербурге. Кроме этого, сообщается о казни А.В. Лопухина и других лиц, как о свершившемся факте, в то время как это произошло лишь 8 декабря. Если эти неточности можно объяснить ошибочной датировкой автором письма вследствие описки, то следующее соображение серьезнее. Как мог А.И. Румянцев, известный своей осторожностью и ловкостью, доверить бумаге важнейшую государственную тайну? И все же ряд историков ХIХ века (П.П. Пекарский, 1859; Семевский М.И., 1884) считали, что текст обсуждаемого письма является подлинным, учитывая удивительное сходство его слога и стиля изложения с материалами, заведомо принадлежавшими перу генерала[23].
Признание Румянцева было положено в основу ряда исторических романов о Петре и Алексее, в частности, знаменитой трилогии К.Г. Шильдкрета «Подъяремная Русь» (1935). Некоторыми современными исследователями версия о задушении царевича подушкой также считается наиболее вероятной (Виноградов А.Е., 1994). Итак, у историков нет прямых улик против А.И. Румянцева, как непосредственного исполнителя приговора. Есть косвенные – 13 декабря 1718 года он был пожалован сразу двумя чинами – генерал-адъютанта и майора гвардии, ему были подарены несколько больших сел, ранее принадлежавших сторонникам царевича. Петр вскоре удалил Румянцева, являвшегося свидетелем и участником «дела Алексея», подальше от столицы:
