кто-то еще, а гнолы уже пировали на объедках.
— Так кто ворота-то штурмовал? Или вы так увлеклись, что даже осмотреться не удосужились?
— Удосужились. По всей деревне полуразрушенные дома, выпотрошенные трупы и несколько раздавленных шакалов, попавшихся под лапу своему же хозяину. Я бы сказал, что получается какой-то из дьяволов. Вживую мы его, правда, не застали. Успел убраться восвояси.
— Невозможно, — отрезала ведьмачка. — Нэгин не покидают подземелий, если их не призывают. Вряд ли здесь кто-то настолько спятил, чтобы заняться вызовами.
— Один, похоже, покинул.
— Кто-нибудь из местных выжил?
— Нет.
Инари пробормотала что-то непонятное, но в голосе, каким это было сказано, угадывалась злость.
— Где остальные?
— В доме, — Хорт кивнул куда-то в темноту. — Те, кто еще жив. Прочих можно попробовать собрать по деревне по клочкам. Я думаю, людям не стоит находиться снаружи — всякое может приключиться. А там кое-кому пригодятся твои умения.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и, чуть прихрамывая, зашагал прочь, показывая дорогу.
— Пошли уж, — вздохнула ведьмачка, пожав плечами.
— Ты уверена? — засомневался Иван.
— Уверена. Под защитой стен ночевать лучше, чем на улице. А ликвидаторы — нормальные люди, несмотря на оригинальный внешний вид. Может, и к лучшему, что они поблизости оказались…
— Да ликвидаторы меня волнуют меньше всего, — признался Иван.
— А в чем тогда проблема?
— Во всем этом, — Иван обвел рукой чернеющие развалины домов и сараев.
— Понимаю. Мне жаль, что так произошло, правда. Тугреневка всегда была Светлой землей, мне и в голову не приходило, что что-то подобное может случиться. Но другого выхода нет, до утра вам все равно дальше дороги не будет, да и отдохнуть не мешало бы. А уж когда рассветет, тогда и решать будете, что делать.
— Если мы еще доживем до этого самого утра, — подал признаки жизни Кустов.
— Доживете, — заверила его Инари.
— А если хоулеры все-таки придут? — спросил Пашка. — Что тогда?
— Тогда их встретим мы с Хортом и ликвидаторы, которые тоже кое-что в охоте на зверя соображают. Так что не стоит унывать.
Дроу смолкла и махнула рукой, приглашая путников следовать за собой.
Стараясь держаться покучнее, отряд быстро — насколько позволяла разбитая сельская дорога с минимумом освещения — шел мимо осевших построек с провалившимися крышами. По сторонам старались не смотреть, чтобы не давать лишнюю пищу воображению, и без того уже в каждом кустике и деревце начинал мерещиться притаившийся в засаде плотоядный монстр. Внезапно Инари резко свернула к низкому длинному дому, пострадавшему несколько меньше своих соседей. Как она в кромешной тьме определила, что это именно то, что им нужно, осталось непонятным, но когда путники, спотыкаясь и поминая всех святых и богоматерей, перебрались через поваленный забор, Хорт уже поджидал их на ступеньках. Когда «гладиаторцы» подошли, мужчина три раза коротко стукнул в дверь. В темной и с виду нежилой пристройке к основному зданию с крохотными, как амбразуры, окнами послышалась возня, приглушенный матюгальник, затем тяжелая дверь распахнулась… и Тема с детской непосредственностью сказал: «Ой!», потому что прямо ему в грудь уставился неприветливый арбалет с положенным на тетиву болтом.
— Эй, ребята, вы полегче, — приподнимаясь на цыпочках и выглядывая из-за плеча Хорта, попросила ведьмачка. — Здесь народ мирный собрался.
— Санек, да это же амазоночка! — восторженным шепотом воскликнула темнота. — Вот кого, действительно, рад видеть этой ночью! А кто с вами?
— Люди. Неужто не видно?
— Да видно, конечно, что не вампиры и не зомби. А прикольно было бы — в компании двух ведьмаков-то… Ладно, заваливайте, парни!
Арбалет исчез. Хорт посторонился, пропуская «гладиаторцев» внутрь. Из темноты раздалось сдержанное приветствие — судя по всему, это вышеозначенный Санек подал-таки голос. Оставшийся не представленным владелец арбалета, как ни в чем не бывало, продолжал болтать.
— Вы уж тут поаккуратнее, а то без ноги остаться можно запросто. У здешних хозяев, я смотрю, сени использовались примерно, как наши балконы: все ненужное в них сваливалось. Делаете два шага вперед, и дверь будет по правую руку от вас.
— Давно здесь сидите? — поинтересовалась ведьмачка.
— Да часа три-четыре, наверное. Сначала, пока светло было, эти уроды мохнатые все вокруг шастали и принюхивались. Потом, вроде, исчезли, но к тому времени успело стемнеть, а улепетывать по темноте, таща за собой на хвосте стаю гнолов… неблагодарное это занятие, честное слово. Так что шеф решил куковать тут до утра, а Хорта отправил выяснять обстановку.
— Понятно…
Между тем Иван нащупал наконец-то дверную ручку, потянул ее на себя, потом, осознав тщетность усилий, толкнул. Тяжелая, разбухшая дверь с трудом подалась.
— Заходить будете, голову пригибайте, — лениво посоветовал каким-то образом сумевший различить его пасы Санек. — Косяки здесь не по нашим меркам делались.
Со второго толчка дверь распахнулась, из нее хлынул дрожащий свет, после кромешной тьмы показавшийся ослепительно ярким. Иван, щурясь, притемнил рукой глаза и оторопело застыл на пороге. Тема, не успевший вовремя среагировать, ткнулся носом в спину Князя.
— Входите, входите, ребята, — послышалось из-за двери. — Не надо привлекать лишнее внимание. Свет — он ночью далеко виден.
Взяв себя в руки, Иван все-таки зашел внутрь, за ним в узкий дверной проем торопливо просочились остальные путники. Вот тогда-то Глеб понял смысл слов ведьмачки об оригинальности ликвидаторов и причину замешательства Князя. Они попали в крохотное помещение с белеными известью стенами. Источником света здесь служили две восковые свечи, поставленные на массивный стол, застеленный скатертью с неровными краями. Воздух в помещении был тяжелым, в нем смешался запах пота и крови. Из темного угла на пришельцев с укором взирал Спас в тусклом бронзовом окладе. Вплотную к столу — ни к селу, ни к городу — стоял старинный пузатый комод. Глеб уже потом сообразил, что его туда передвинули специально, чтобы загородить единственное окно. Никак не меньше полкухни занимал привет от прадедов — натуральная русская печь. Справа виднелась задрапированная тряпьем дверь. В комнатке находилось четверо
