вместо ног.
– Это Петрона, – сказал Талас, – я знаю всех слуг Архиса. Ей были подвластны гады и болотные твари. А ещё Петроне молились те, кто хотел родить здорового ребёнка. Она когда-то олицетворяла материнство, её изображали с яйцом в руке – символом жизни.
– Довольно говорить о давно забытой истории, – дерзко прервал его Фелискатус, – лучше расскажите о том, что произошло тут недавно с вашим магом-неудачником.
– Может, вы попробуете его увидеть, почувствовать с помощью магии? – предложил Евсей. – Брат легко находил меня среди сотен щебневых воинов на огромном расстоянии!
– И всего-то? – усмехнулся пантероид. – Будь он живой или мёртвый, я достану его вам сейчас из-под земли!
Фелискатус попросил всех отойти в сторону. Незаметно для остальных пантероид поцеловал хрустальную фигурку богини Тутрапан и, сосредоточившись, произнёс заклинание. Возникший круг иероглифов с тенью от его ладоней упал вниз и увеличил её в несколько раз, будто само солнце приблизилось. Затем маг принялся водить руками над землёй, и там, где проплывала тень от его ладони, грунт приподнимался, словно под ним проснулся кто-то и пытался вырваться на свет. Пантероид обследовал место вокруг алтаря и обошёл почти всю территорию святой обители. Поначалу его магическое воздействие не оставляло следов, но чем дольше он искал Арсения, тем ярче отражалось на земле его внутреннее состояние. Тень ладони выворачивала куски почвы, а её движение можно было проследить по череде разломов и трещин. Фелискатус буквально начал перекапывать отдалённые участки обители. Внезапно он сдался.
– Я потревожил могилы десятков покойников, но среди них нет вашего брата! – недовольно проговорил маг, бросив поиски.
– А… среди… живых? – осторожно спросил Евсей. – Вы искали кого-то живого под землёй?
– Конечно! – раздражённо сверкнул глазами пантероид. – Там кишит жизнь! Я слышал стук сердца каждого грызуна в почве. – Фелискатус обиженно раздул ноздри и отвернулся.
– Если Арсений… погиб, то где же его тело? – спросила Хельга, глядя на Таласа. – Ты можешь найти его как… предмет?
– Я могу лишь указать местонахождение любой вещи…
– А если искать облачение Арсения? – спросила девушка, о присутствии которой как будто забыли. Ялиоль проявляла поражающую спутников невозмутимость, а сейчас вдруг очнулась и заговорила с искренним волнением. – Или… камни на его руках?! Он ведь маг, как и пантероид!
– Что же ты молчала до сих пор? – удивлённо и в то же время радостно взглянула на неё Хельга и вместе с остальными перевела взгляд на Таласа, ожидая ответа.
– Я использую этот шанс, но не забывайте, что я могу указать место предмета лишь в том случае, если тот не находится в движении…
Нельзя было не заметить, как нелегко дались Таласу эти слова. Конечно, он хотел, чтобы поиски камней увенчались успехом, но это бы означало, что Арсений погиб и они больше не принадлежат его живой плоти. Нахмурившись, он опустился в медитативную позу прямо на песок, плотно сомкнул веки.
Нужно было сосредоточиться, воззвать к Псинам – душе Алории, но мысли то и дело возвращались к Арсению.
Из глубин прошлого, точно рыбка, вынырнуло воспоминание. Талас прожил так долго, что не мог бы точно назвать год, но ясно видел картину их первой встречи с Арсением. Сквозь ветви, едва подёрнутые молодой весенней листвой, пробивается солнце и падает пятнами на дорожку, усыпанную шуршащим гравием. По дорожке несмело шагает мальчик. Тёмные волосы слишком отросли, и чёлка падает на лицо, скрывая черты. Ирилл – отец Арсения – появился рано утром и попросил Таласа помочь с непослушным ребёнком, опасаясь, что без мужского присмотра тот совсем отобьётся от рук. Самому Ириллу некогда, он всё время в шахтах, и Арсений целый день проводит дома с нянькой – малограмотной девчонкой, дочкой соседей. Ирилл попросил Таласа подыскать мальчику достойного учителя, и он сделал это, но прежде, чем в жизни будущего мага появится Катрам, Арсений успеет растопить сердце старца добротой и сердечностью.
Талас тщетно пытался учить мальчишка сам, его умные речи текли сквозь Арсения, как вода, не задерживаясь. Верно говорили в древности: «Ученик не корзина, что нужно наполнить, а хворост, что должно зажечь». Талас так и не смог стать той самой искрой, но Катрам смог. Впрочем, даже когда маг забрал Арсения, он по-прежнему советовался с Таласом, делился новостями, посвятил в тайну – что хочет сделать ученика преемником. Талас гордился Арсением точно своим сыном, так неужели пришло время скорбеть по нему?
Усилием воли он отогнал мысли и погрузился в пустоту. Псинтам ответила не сразу, и, пока Талас ждал, непривычный страх липким червячком шевелился в сердце. А когда ответ пришёл, он смог лишь выдохнуть бесцветным голосом:
– Камни здесь…– И тело его точно сковало льдом.
От слов Таласа каждый почувствовал холод, а на землю нашла тень от порхающего над ними зифирасса. Чуткое животное ощутило внезапную перемену в состоянии Хельги и Евсея и поспешило исцелить их, поглаживая своими тонкими веточками поникшие головы.
Глава 8. Мир петротепсий
Мысли о смерти посещают даже детей, но, к счастью, они редко с ней сталкиваются. Видевшие смерть не единожды не всегда готовы столкнуться с ней вновь, особенно если она пришла к человеку, чьё имя ты знаешь. Мудрецы говорят о ней, как о естественном этапе жизненного пути. Но вряд ли с ними согласятся те, кто видит, как она забирает людей в самом расцвете сил. Возможно, необходимость уйти из жизни казалась бы справедливее, если бы человек сам выбирал время, когда он хочет умереть.
Талас, Хельга, Евсей и даже Фелискатус молчаливо смотрели на Ялиоль, ожидая от неё каких-то слов или действий. Но девушка лишь в задумчивости рассматривала упавшие к её ногам снежинки. Ледяным крылом внезапная непогода коснулась каждого путешественника. Неужели в Хильтеране вдруг наступила зима? Но прилетевшие к развалинам люди даже не заметили, что вокруг монастыря нет ни единой травинки, ни единого, даже самого крохотного, цветка. Лишь песок и мёртвая, проклятая много веков назад земля, которую не прогревали лучи солнца. Когда пять человек опустились с неба, холод лишь усилился, обостряя чувства, заставляя искать, на что их можно выплеснуть.
Заметив на себе взгляды остальных, Ялиоль напряглась.
– Не нужно посылать мне молчаливые укоры! – воскликнула она, обхватив себя. – Не могу притворяться, что скорблю вместе с вами. Я ничего не чувствую и, может, потому, что вы ошибаетесь!
– Ошибаемся? – мрачно подхватил Талас. – Камни, что были на руках Арсения, здесь, под слоем песка! Я хотел бы ошибаться!!
Ялиоль вздрогнула. Порывы северного ветра всколыхнули белоснежные волосы девушки, и она стала похожа на богиню зимы, принёсшую в Хильтеран морозы. Фелискатус подошёл к Таласу и с важным видом сказал:
– Я, конечно, не питаю тёплых чувств к вашей дочери, но в её словах есть разумная мысль.
– Я вас не понимаю…
– Вы так легко поверили в смерть ученика Катрама!
Пантероид
