сложно разглядеть, есть ли кто-то еще в комнате. Слева от Амоса у дальней стены раздался слабый кашель и за ним стон. Амос осторожно шел к силуэту, пытаясь не шуметь, но двигаться быстро. Кто-то сидел, раскинув ноги, голова опущена вниз. Это был Михей. Маг подбежал к нему и начал трясти. Пламя в руке предательски погасло, и они погрузились в полную темноту.
— Просыпайся скорее! — шептал чародей, более не скрывая переживаний.
— Г-где мы? — начал еще не до конца проснувшийся Михей.
Из-за темноты он не мог понять, открыл уже глаза или все еще нет.
— Где-где? В гнезде, куда ты нас и завел, идиота кусок, — заворчал учитель, с волнением осматривая мальчика среди периодически вспыхивающего и гаснущего снова огня.
Он судорожно искал ранения на ребенке и нашел его на плече. Там было две красные точки, вокруг которых образовалась большая припухлость. Он осторожно надавил и почувствовал, как его палец немного провалился в месте, где должна быть мышца. Он быстро достал зелье и влил его мальчику в рот. Он сам ужасно нервничал.
И его руки задрожали сильнее, когда он услышал откуда-то сверху странный звук. Он поднял голову и зажег огонь. Из тоннеля чуть выше них выглянуло лицо той девочки. Оно было очень бледным и худым. Она опиралась маленькими руками о край. Ее белоснежные волосы свисали вниз. Девушка смотрела на них всеми шестью глазами. Два глаза находились в обычном месте, еще пара находилась в бровях, что теперь выглядели как ресницы, и еще пара чуть выше на лбу.
Она хлопала ими, словно не понимая, что происходит. Рассмотрев Амоса, она хищно улыбнулась. Клыки из ее рта выдвинулись вперед и теперь больше походили на жвала. Амос почувствовал, как его сердце пропустило удар, а пальцы рук похолодели. Огонь снова погас, и Амос в панике разрезал свою ладонь. Пара капель крови упала на землю и проросла голубым цветком.
В голубом свете он следил за каждым ее движением, когда она то появлялась на свету, то снова пряталась в темноте.
— Ты пришел помочь мне, господин чародей? — почти пропела девушка.
— Я пришел забрать ребенка. — Он пытался спрятать нервозность в своем голосе.
Она поднялась и быстро перепрыгнула алхимика, отрезая собой выход. Теперь можно было рассмотреть остальное ее тело. Верхняя часть была как у человека, но вот нижняя была паучьей. Огромное тело передвигалось на своих тонких, но прочных лапах.
— Чародей, я помню тебя еще со времен, когда была паучком. — Она все время переставляла свои лапы с места на место. — Ты тогда еще был со своим глупым другом, в нашем логове. Он очень сладко пах… — мечтательно произнесла она. — Как к старому знакомому у меня есть предложение. Оставь мне его и уходи, пока я даю тебе такую возможность.
Чародей, казалось, немного побледнел. Он снова услышал болезненный стон Михея и выпрямился ровно.
— У меня есть встречное предложение. Я его заберу, и ты уйдешь с моей территории вместе с выводком.
— Прости, чародей, я лишь думаю о своем потомстве. Их нужно будет накормить. А маленький колдун лучше всего подходит. Я не могу его тебе отдать. — Она встала так, чтобы ей было удобно атаковать.
— Говоришь, как твой отец. — Паучиха зло распахнула все глаза. — Что ж, и ты меня прости, но я должен забрать своего ребенка. — Маг встал полубоком и завел левую руку за спину.
В правой руке он держал трость, направленную на паучиху. Трость вытянулась и стала тонкой рапирой.
— Мое имя Амос Омнитус.
Паучиха сузила глаза и нервно двигала жвалами. Амос сделал легкий поклон.
— Что ж, ты сам выбрал такой путь, Амос. — Она выпрямилась во весь свой рост, нависая над чародеем. — Я Таора. Да пребудет на моей стороне Предвечная матерь.
Она сделала поклон. Они оба встали в боевые стойки. Каждый ждал первого шага противника. С губ Михея снова слетел стон, и паучиха сорвалась с места. Амос отскочил вбок и сделал перекат по влажной земле.
Паучиха зацепилась за стену и снова прыгнула на Амоса, но тот быстрым движением проскользнул под ней. Кардиган на его теле становился все тяжелее от воды и грязи, пропитавшей шерсть. Это становилось помехой для перемещения. Таора проскользила по грязи и немного потеряла равновесие.
Амос отметил неуклюжесть ее действий. Она явно была ослаблена и немного дестабилизирована. Вероятно, после родов она не успела привыкнуть к новому весу, и это могло сыграть ему на руку.
Она снова и снова прыгала на Амоса. Оба стали уставать. Таора запрыгнула на стену и пыталась отдышаться. Амос, уличив этот момент, быстро достал из сумки ампулу с ядом. Он резко дернулся с места, куда сразу же приземлилась паучиха с громким рычанием.
Амос увернулся, но поскользнулся на грязи, и удар одной из ее лап пришелся ему по передней части левого бедра. Острый загнутый на конце лапы шип вошел в мышцу и резким движением был выдернут. Он почувствовал, как разрываются ткани от крючковатого когтя. Чародей сделал короткий вдох от неожиданной боли, давясь спертым воздухом пещеры. Он упал на землю и перекатился, пытаясь держать дистанцию между ними. Сдавленный стон вырвался из легких, когда он надавил рукою на рану, пытаясь остановить кровь. Соблазн опустить глаза и оценить серьезность ранения был велик, но он не смел отвести взгляд от противника.
На секунду его тень вытянулась, помогая ему подняться. Оказавшись в вертикальном положении, он был счастлив, что зелье стойкости все еще действует. Пока он все еще мог двигаться, хоть и через боль. Нужно было действовать. Времени совсем не оставалось. Он схватил из боковой сумки маленький пузырек с ядом. Амос уклонялся и пытался обмакнуть рапиру в яд, отчего Таора начала действовать агрессивнее. Ее выносливость была на исходе. К тому же она не хотела дать Амосу нанести яд.
После очередной попытки Амос смог смазать рапиру. Ампулу с остатками яда он кинул на землю. Теперь он был готов атаковать. Он бежал и резко развернулся. Ловким движением он снял с себя мокрый кардиган и кинул в паучиху. Это дало ему несколько секунд, чтобы нанести удар ей прямо в бок, под одной из лап. Он отскочил, запыхавшись. Паучиха завизжала и начала прыгать и беспорядочно бить воздух.
Амос пытался отдышаться, воспользовавшись моментом. С каждым движением боль становилась все невыносимее, а нога начинала неметь от недостатка крови. Его голова кружилась, и он понимал, что уже в скором времени потеряет сознание. Он прикоснулся ладонью к ране и, крепко вцепившись пальцами в края, зажег в