считала, что при заваривании трав надо перемешать по десять раз против и по часовой стрелке. Медленно.
– Что за бред? – Грейден нахмурился сильнее, но подлокотники из пальцев выпустил.
– Бред или не бред, а это работало. Я не мешал, потому что это вы должны сделать сами. Попробуйте. – Фергус подтолкнул по столу кружку, подал ложку недоумевающему Мастеру и уселся напротив. – Считайте. Десять в одну сторону и десять в другую.
– Если узнаю, что ты мне зубы заговариваешь…
– Я делюсь с вами вековой мудростью от других людей.
– Выглядит это не как мудрость, а как полная ерунда, – проворчал Грей, однако сунул ложку в отвар и начал медленно мешать, мысленно считая обороты.
– Может быть, и так, но если это работает, то все равно, как это называется. Знаете, говорят, от силы мысли многое зависит. Если во что-то поверить, большая вероятность, что так и будет.
– Знаешь, я бы с тобой поспорил и предоставил даже список литературы на эту тему, но передо мной сидит Чудовище из учебников и пособий, так что вряд ли это будет логично.
– Польщен, польщен такому вниманию к нашему скромному виду, – улыбнулся Фергус.
– Вы одни из опаснейших созданий, чтобы ты знал. – Грейден закончил мешать в одну сторону и принялся размешивать наоборот.
– Чем же мы опасны? Мы не вредим людям.
– Бывают исключения.
– О, это главное – не лезть к нам первыми. Зачастую люди любят драматизировать на пустом месте и раздувать из мухи слона. Грех может жить рядом с человеком несколько поколений, но как только одному под хвост ударит вожжа, что плохой урожай в этом году – вина чудовища из соседского дома, то сразу на костер. А Грехи такого не любят.
– Никто такого не любит, я думаю, – усмехнулся Грей. Он аккуратно положил ложку на блюдце и поднес кружку ко рту. У него мелькнула мысль, что Греху удалось его окончательно отвлечь, но он не стал на этом задерживаться.
– Вернемся к Теневалю.
– Да, думаю, стоит вернуться к насущным проблемам.
Тему приюта они больше не поднимали, не касались даже вскользь, и Грей с облегчением отпустил себя и забыл про напряжение.
* * *
Двадцать два года назад
Люди на вокзале напоминали кишащих муравьев, накрытых черным куполом. Крепкие остовы держали изрезанный барельефами потолок с тяжелыми позолоченными люстрами, и Грей задрал голову, чтобы разглядеть разинутые пасти готических львов и причудливых птиц, окружающих основание канделябров. Пахло мазутом и дымом, копоть пачкала высокие оконные рамы по краям, но никто не обращал на это ровно никакого внимания. Носильщики с металлическими тележками торопливо встречали новоприбывших, чтобы предложить свои услуги для перевозки багажа, лоточники с леденцами и сливочными помадками заманивали маленьких ребятишек, тянущих родителей за руки с упорством целого поезда.
– Грей, не зевай, а то потеряешься, – сказал Фергус и осторожно перехватил его за руку.
Грейден вздрогнул, напрягся от прикосновения, но не отстранился, потому что помнил, что так безопаснее. Мальчик был все таким же нелюдимым, закрытым и угрюмым, но Фергус заранее его предупредил о необходимости держаться за руку в огромном городе, потому что толпа людей по большей части дикие звери, способные в спешке затоптать даже ребенка.
– Хочешь чего? – Грех заметил его заинтересованность в ближайшем продавце сладостей, и Грейден тут же резко отвернулся.
– Нет.
Фергус увидел покрасневший кончик уха, выглядывающий из растрепанных ветром темных волос, и улыбнулся себе под нос. Чтобы расплатиться, ему пришлось отпустить руку Грея на несколько минут, потому что вторая рука все еще не восстановилась и пряталась в болтающемся рукаве пальто, сунутом в карман.
– Какая досада. Я вдруг резко захотел чего-нибудь сладкого, но совершенно забыл, что не чувствую вкус еды, так что придется тебе помочь мне съесть эти конфеты, – покачал головой Фергус, шурша бумажным пакетом, полным сливочных помадок в форме разных зверят и сахарных леденцов. Он торжественно протянул его Грею, но тот насупился и спрятал руки в карманах новенького пальто, сверкая серыми глазами над повязанным на шею клетчатым шарфом.
– Я не буду.
– Не будешь мне помогать их съесть?
– Нет. Это…слишком много.
– Я погорячился, согласен. Но тебе придется сейчас взять их в руки и донести до нашего вагона, потому что иначе я не смогу взять тебя за руку. Хорошо? – Фергус улыбнулся теплее, настолько, насколько мог, хоть ему и непривычно было быть таким милым и располагающим.
Грейден перекатился с пятки на носок и все-таки взял пакет с таким видом, словно делал одолжение Греху. Однако стоило Фергусу взять его за руку и отвернуться, как он тут же с любопытством заглянул в пакет.
«Еще работать и работать», – со вздохом заключил Фергус.
Он дал щедрые чаевые носильщику, протащившему их багаж в купе, и панибратски похлопал его по плечу, откачивая себе немного энергии. Улыбнулся ему вслед и задвинул дверцу, закрывая их от остального мира.
Грей изумленно оглядел столик, сделанный под красное дерево, багровые сиденья с позолоченными узорами и огромное окно, за которым начинал двигаться мир.
– Раздевайся, располагайся, это наш дом на ближайшие пару суток.
– Так далеко ехать? – Грей аккуратно снял шарф, пальто и удовлетворенно вздохнул – в купе было очень тепло.
– Нам нужно оказаться как можно дальше.
– Я думал, мы уже очень далеко, – осторожно заметил мальчик. Пакет с помадками он, вопреки своей реакции на покупку, положил рядом с собой, забираясь на сиденье ближе к окну, и Фергус сделал вид, что забыл про сладости.
– Да, но я все еще не чувствую нас безопасно далеко. Обещаю, это последняя поездка. – Грех повесил пальто, перекинул через плечо длинную косу и присел напротив, вытянув ноги.
Поезд проносился через золотистые поля, мерно постукивая колесами и выпуская черные клубы дыма. Закатное солнце окрашивало деревья багряной охрой, подсвечивало сусальным золотом тонкие колоски на полях. Облака розовыми хлопьями падали на линию горизонта, открывая первые тусклые звезды.
Грей сидел перед окном, забравшись на сиденье с ногами и завернувшись в предоставленный плед. Он задумчиво провожал пробегающие мимо пейзажи, и алые лучи мягко очерчивали его профиль, делая цвет глаз теплее. На столе лежал полупустой пакет из-под сладостей и постукивали от тряски стаканы в металлических подстаканниках. Чай давно закончился, и тишина между Грехом и мальчиком была такая мягкая и уютная, что, казалось, еще немного, и они оба закроют глаза, провалившись в сон.
– У тебя там дом? Там, куда мы едем, – вдруг тихо спросил Грей, не глядя на него.
– Нет. У
