— Понятно, — едва слышно ответила девушка.
Когда Женя вернулся в "лабораторию", все горелки уже были выключены, и Леша, сидя на корточках перед буржуйкой, закидывал в печь дрова.
— Ну? — нетерпеливо крикнул Женя, жадно оглядывая рабочий стол. — Как дела?
Леша кивнул на колбу с темной жидкостью.
— Очень сильная концентрация получилась, — ответил он. — А Лена как?
— Да что с ней случится! — махнул рукой Женя, бережно приподнимая колбу над столом. — Сдал в приемное отделение. Пару укольчиков сделают и выпустят… Сама виновата! Не надо было заходить туда, куда не просят… А ты уверен, что у нас все получилось?
— Какая тут, к черту, уверенность, — пробормотал Леша и взялся за бутылку с самогонкой.
Жене не понравился такой тон.
— От методики Хлыстуна, надеюсь, ты не отходил? — с подозрением спросил он, добиваясь внятного ответа, и все рассматривал жидкость.
— Методика, методика, — проворчал Леша. — Хлыстун шел своим путем, через бензил, а мы — через метил. У него бензильная защита, а у нас метильная! У него была возможность гонять все в высоком вакууме, а у нас нет! У него лаборатория, а у нас сарай!
Женя опустился на табурет, глядя на жидкость в колбе уже с ненавистью.
— Это для меня вопрос жизни и смерти, — едва слышно произнес он. — Я тебе обо всем как-нибудь потом расскажу.
Леша в душу не полез, не стал расспрашивать, что означают слова Жени. Выпил рюмку самогонки, на минуту вышел из сарая, а вернулся со своей сумкой. Женя молча смотрел, как его друг достает из накладного кармана шприц в упаковке, ампулу с дистиллированной водой для инъекций и резиновый жгут. Затем он стеклянным капилляром выбрал из колбы каплю концентрата и растворил ее в ампуле.
— Вперед! — сказал Леша и кивнул на шприц. Сам сел старое в плетеное кресло, засучил рукав и стянул руку жгутом.
На зелье он отреагировал мгновенно и неожиданно. Не успел Женя выдернуть иглу из его вены, как Леша потерял сознание. Его голова безжизненно упала на грудь, и руки повисли как плети. Испугавшись, Женя вытащил Лешу на воздух. Филин быстро пришел в себя, но еще долго молчал и, глядя в одну точку, неподвижно сидел в кресле.
— Уйди куда-нибудь далеко, — наконец, произнес Леша, — и вылей эту гадость… Никакого кайфа. Даже намека на него не было. Одно ощущение — будто дубиной по затылку шарахнули…
А утром поселок облетела страшная новость: в районной больнице умерла Лена. Причиной смерти врачи назвали отравление угарным газом.
Глава тридцатаяЖеня, что называется, залег на дно. Он стал исправно ходить на занятия, наверстывая упущенное, мало общался с сокурсниками и редко проводил свое свободное время вне общежития. Дважды Князь оставлял на проходной записки с предложением встретиться, но Женя, хоть у него при этом холодела душа, игнорировал эти предложения. Он не был настолько наивным, чтобы надеяться, что Князю надоест писать ему записки, и он отстанет. Женя чувствовал, что долговая петля на его шея очень скоро затянется, но не видел выхода из создавшегося положения. Он был просто парализован страхом и последней неудачей в Погаре, и, подобно зверю, затаился в своей норе.
Князь не заставил себя долго ждать. Однажды после обеда он появился в комнате Жени. На улице шел снег, и Князь принес снежинки на воротнике дубленки. От него пахло морозом и дорогим одеколоном. Он молча ходил по комнате, скрипя кожей ботинок, и ждал, когда из комнаты выйдут посторонние.
Оставшись с Женей наедине, Князь без вступлений, тихим и усталым голосом сказал:
— Ты должен мне, но это чепуха. Лично мне твой порошок не нужен. Его ждут люди, которые без него не способны прожить даже один день. Сам понимаешь, говорить с ними, обещать, "кормить завтраками" очень трудно. Невозможно. И я устал. Мне надоело напоминать тебе о долге. Я решил перевести стрелки на тебя. Будешь сам объясняться с ними… Короче, ты отливаешь себе пулю.
Он повернулся, чтобы выйти, как Женя кинулся к нему и схватил Князя за руку.
— Подождите! — взмолился он. — Пожалуйста, подождите еще немного! У меня какая-то неудачная полоса пошла. Нет квартиры, нет химикатов, нет оборудования… Мы с другом работали в Погаре, и у нас получилась какая-то гадость, я чуть не подох!
— Две недели, — сказал Князь. — Даю тебе последний шанс. А потом не обижайся…
Он вышел. Женя упал на койку и неподвижно лежал до наступления сумерек. Когда встал и подошел к окну, на небе уже сиял обточеный с одного края месяц. Дни стали настолько короткими, что Женя уже забыл, как выглядит мир в солнечном свете. Казалось, что сутки состоят из бесконечно длинного вечера, и впереди нет ничего, кроме ночи, похожей на смерть…
— Не смей мне больше звонить! — необычно зло ответил Ковальский. — Забудь мой номер телефона! У меня ничего нет, запомни это раз и навсегда! Я завязал! Баста! Все кончено!
— Ну хоть чуть-чуть, — со слезами в голосе говорил Женя, прижимая трубку к губам. — Мне очень надо. Выручи в последний раз…
— Я разве не ясно выразился?! — крикнул Ковальский и оборвал связь. В трубке запиликало.
Несколько дней подряд Женя просил у сокурсников деньги в долг. Под большие проценты. Перетряхнул все свои карманы. Собранной суммы хватило только на химикаты. Хорошо, Лешка помог — взял ключи от квартиры у своего знакомого, который собирался по турпутевке в Египет.
Они сделали еще одну попытку изготовить триметилфентанил. На последних стадиях особенно старательно очищали и алкирировали продукт. То, что получилось, испробовал на себе Женя. Через несколько минут у него остановилось сердце, и Леша, прося у бога прощения, делал ему искусственное дыхание и неистово давил ладонями на грудную клетку.
Когда "мотор" заработал, и Женя пришел в сознание, у флегматичного и невозмутимого Леши началась истерика. Он, как сумасшедший, перевернул на кухне стол, высыпал все реактивы на пол и разбил несколько колб.
— Все!! — орал он. — С меня довольно! Я завязал! Никогда больше! Никогда!..
И, хлопнув дверью, выбежал из квартиры.
Женя сидел на полу и смотрел, как по линолеуму растекается зловонная черная жидкость. Он машинально подобрал валяющийся рядом шприц, втянул в него жидкость из лужицы и стал с удивительным спокойствием смотреть на кончик иглы. "Может, повторить? — думал он. — И больше не будет ни Князя, ни фосгена, ни химикатов, а только вечный покой… Какое это блаженство!"
Но этого блаженства он не испытал. Когда Князь в очередной раз вызвал его на телефонный переговор, Женя попросил денег на химикаты.
Глава тридцать первая"Крокодил" расползался по югу России и Москве с ужасающей скоростью. Было зафиксировано десятки случаев смерти от передозировки. Столичный уголовный розыск работал в усиленном режиме. И все-таки следствию никак не удавалось выйти на производителей наркотика.
