приговаривая:
— Ты глянь, что творится, ты только глянь!
Передавали криминальные столичные новости.
С изумлением Геннадий узрел на экране сбежавшего из колодца Шкандыбаева.
Одетый весьма респектабельно, с золотыми часами «картье» на запястье, с искусно припудренным синяком, беглец давал интервью корреспонденту:
— Украли около ста тысяч долларов… Преступников что-то, видимо, спугнуло, они сумели вскрыть только один сейф…
— Что за хренотень?.. — ошеломленно выдохнул Геннадий.
— В общем, сегодня ночью, — пояснил Костя, — бомбанули какой-то офис с крупным налом. А офис принадлежит этому… — Ткнул пальцем в экран. — Унесли сто штук зеленых. Ты теперь понял? Он в доле был с этими пидерами из банка!
— Конструктор? — вращая глазами, спросил Геннадий.
— Именно Конструктор! Сконструировал нам кидалово, падла! Все ясно теперь! Эта сотка стыренная — Пемзы!
— Так… — Геннадий словно в беспамятстве опустился на диван. — Пемза звонил, забил «стрелу». Съезди, расскажи… Пусть время даст на отлов, а там разберемся…
По произнесении этих слов можно было назвать успешно завершенным первый этап комбинации, задуманной капитаном Акимовым. Однако ни о какой комбинации РУБОПа ни Гена, ни Костя не догадывались, кипя праведным негодованием и жаждой воздаяния подлейшему кидале Конструктору.
— Костюм на нем какой, видал?
— А «картье»!
— На наши, сука, бабки жирует!
— Ну и па-адла! Ну-у, слов нету…
В полночь Геннадий вновь посмотрел повторение новостей, в которых фигурировал беглый терпила, затем переключил программу, где транслировались криминальные репортажи прямо с колес, и увидел то, о чем уже знал из доклада проворного Тимохи: залитый кровью пол кафе, перевернутые столы, недвижные, раскиданные по сторонам автоматной очередью тела.
Диктор вещал о неизвестном человеке в маске, вошедшем в мирное предприятие общественного питания, где находились авторитеты двух группировок и трое их подручных. Человек вытащил из-под полы плаща автомат и упоенно полил шквалом свинца извивающиеся тела страдальцев. Убийце, как всегда, успешно удалось скрыться.
Геннадий выключил телевизор. Надо было ложиться спать — завтра предстоял хлопотный день: отправка бойцов на поиски Конструктора, принесение соболезнований соседям и — осторожный зондаж перспективы слияния оставшейся без главаря группировки с личным составом его банды. Помимо того, в пять часов вечера планировалось торжественное мероприятие по приему в тот же личный состав молодой бандитской поросли. Данный акт надлежало провести у могилы героического Грыжи, ныне воплощавшего для неофитов образ бесстрашного и благородного рыцаря организованного криминала.
Мероприятие удалось на славу. Трехметровый мраморный Грыжа, изваянный по подобию памятника Маяковского, одухотворенно глядел в кладбищенскую даль поверх голов притихшей своры братков; сияла золотом эпитафия «Считайте меня живым», придуманная Костей, для которого в свою очередь Гена сочинил слоган: «Павшему в неравном бою». играли скрипки, водружались венки…
Через вмонтированные РУБОПом в венки микрофоны слышалась в оперативной машине взволнованная речь Геннадия:
— Да, его забили менты!.. Но он… Он не сказал ни слова! Я вынес его из мусорской на руках, и он… это… Говорит, значит… «Передай пацанам: я их не продал…»
Через венок, стоявший поодаль, у края толпы, донеслось шепотом:
— В пионеры так принимали… Точняк, я помню! Мавзолей просто…
— Тсс!
Выдержав почтительную минуту молчания под сенью человека из мрамора, братки потянулись к выходу, дабы следовать в ресторан, где за счет неофитов был уже накрыт торжественный стол.
Геннадий, следовавший на банкет в своем «мерседесе» в компании Тимохи, выслушивал комментарии подчиненного, не ведавшего об истинных причинах смерти Грыжи.
— Толково ты, Гена, сказал… Пацанов аж слеза прошибла.
— Да, потеряли товарища… И Костю вот… Завтра похороны, ты речь толкнешь, понял?
— Ты чего, Ген, я не умею…
— Учись, брат. Надо.
Паркуясь у ресторана, Геннадий внезапно увидел сияющий свежим заводским лаком «опель», из которого выпорхнула, поддерживаемая услужливым кавалером под локоток, миловидная шатенка.
Нарядно одетая парочка наверняка отправлялась приятно провести вечер в том же ресторане, и ничего выдающегося в данном событии, конечно же, не было, кроме личности галантного кавалера… Это был Шкандыбаев, он же Конструктор!
Геннадий оторопело покрутил головой, не в силах справиться с наваждением. Икнув, произнес:
— Тимоха, наш фрайер…
Пояснять помощнику его дальнейшие действия нужды не было: юркий Тимоха выскочил из машины, одним прыжком настиг находящееся в розыске лицо и врезал лицу в челюсть.
Субъект розыска пал на спину в серый сугроб.
Оттеснив бросившуюся на помощь кавалеру дамочку толчком слонового бедра, Геннадий склонился над кряхтящим, зажмурившимся болезненно интеллигентом:
— Ну, здравствуй, сучара!
— Поглядим, с какими бабками он на сей раз в кабак намылился, злорадно проговорил Тимоха, шаря по карманам Конструктора. — Э, где ж у него лопатник? Да он пустой…
В следующий момент глаза Тимохи растерянно округлились: из-под рубахи на оголенном желтом боку терпилы увиделось некое странное техническое приспособление, от которого тянулись закрепленные пластырем провода.
— Чего у тебя тут такое? — пнув башмаком в приспособление, грозно осведомился Геннадий.
— Печень… Аппаратура поддержки… — еле ворочая языком, проговорил Шкандыбаев.
— Подстава! Мусорские дела! — догадливо взвизгнул Тимоха, отпрянув от поверженного наземь, как от змеи.
Впрочем, его пояснения были излишни. Безумно озираясь по сторонам, Геннадий уже заводил движок «мерседеса».
Тимоха едва успел запрыгнуть в машину, перевалившую со скрежетом обдираемой подвески через высокий бордюрный камень и тут же на всех газах полетевшую прочь от ресторана.
Второй этап комбинации, задуманной капитаном Акимовым, увы, провалился.
Оперативная машина РУБОПа везла Конструктора — кличка, кстати, Акимову понравилась — на конспиративную квартиру, где тот временно был поселен.
— Вы же говорили, все будет нормально… — стенал Шкандыбаев, осторожно двигая по сторонам челюстью, вспухшей от бескомпромиссного кулака Тимохи. А вон как оно…
— Кто же знал, что он вас сразу по физиономии…
— Вы все должны знать! Обязаны даже!
— Ах, если бы…
— Что значит «если бы»? Обязаны — и точка! И говорю вам это не просто как личность и гражданин, но и как человек, который платит вам зарплату!
— Вы? Платите мне зарплату? — удивился Акимов.
— Конечно. Как налогоплательщик…
— А вы хоть раз в налоговой инспекции были?
— Я рассуждаю фигурально… — уклонился от ответа Шкандыбаев. Впрочем, пустой спор… Ответьте лучше, что будет теперь. Имею в виду впоследствии.
— Теперь… с зафиксированным фактом вымогательства мы оплошали. Но впоследствии ошибку свою исправим. — Акимов ободряюще подмигнул собеседнику. — Без паники, гражданин Шкандыбаев. Все в итоге закончится, будете свободны, как горный орел…
— Он не такой уж свободный.
— То есть?
— Птенцы всякие… Надо кормить…
— Значит, как горный орел-импотент. Коммерческого опыта вы поднабрались, глядишь — откроете собственную компанию…
Шкандыбаев задумчиво пожевал губами. Сложная ассоциация привела его к личности канувшего в безвестность Петра Бородавко. Возникли перед глазами пестрые визитные карточки «Бумеранг лимитед».
— Нет, — убежденно произнес он. — Вы, наверное, не пробовали… Очень тяжелое дело. Не советую…
