пошарив в карманах, вытащил прозрачный цилиндрик с валидолом, вытряхнув из него на ладонь две таблетки. Одну таблетку положил себе в рот, а другую протянул майору:
— Вы тоже выпейте…
Пакуро, усмехнувшись, от угощения отказался.
Сняв телефонную трубку, набрал номер РУБОПа Южного округа. Опер Акимов, курирующий лидера преступной группировки, весьма заинтересовался сообщением из центрального департамента и вызвался моментально приехать к пострадавшему.
Пакуро приготовил кофе, подвинул чашку благодарно кивнувшему Шкандыбаеву. Пояснил: в течение ближайшего часа бывший менеджер «Ставриды» перейдет под попечение капитана Акимова, давно точившего крепкие зубы на толстого Гену. Информация же насчет аферы с миллионным раритетом станет предметом особого расследования.
Единственное, что беспокоило Пакуро, — звонки мошенника подельникам, означавшие сигнал: разбегайтесь!
Впрочем, в камеру к Короткову был внедрен опытный агент, и на его помощь майор сильно рассчитывал: агент виртуозно раскручивал самых недоверчивых и осторожных посидельцев…
К полудню, когда обнадеженного Шкандыбаева увезли в РУБОП Южного округа, примчался с новостями неутомимый Борис: Коротков дал агенту, выпускаемому якобы по подписке о невыезде, адрес своей любовницы и записку следующего содержания: «Я в „Петрах“, пришлось дать чистуху, работал в одиночку, никого не знаю. Свяжитесь со Светиком».
Тем временем благодаря телевидению из далеких регионов хлынул поток информации, касающейся прошлой деятельности Михаила. Живо откликнулись на задержание мошенника Новосибирск, Хабаровск, Владивосток, а также далекий Магадан.
Выплыло дело о фальшивых банковских векселях, зашелестела факсовая бумага, испещренная цифрами убытков, понесенных компаниями, коим предлагалась рыбная и мясная продукция, добросовестно оплаченная, но до адресатов не дошедшая.
Бандитские будни
Узнав о сбежавшем из колодца терпиле (братва, следуя внешним признакам, окрестила его Конструктором), Геннадий пришел в исступленную ярость.
— У него что, пропеллер был в заднице?! — допрашивал он понурого сторожа. — И домкрат из черепа выдвигался?!
— Уникум, — объяснял сторож. — Ума не приложу…
— Я тебе ща приложу! В лобешник тупой! А потом следственный эксперимент устрою! И ты в нем уникумом профигурируешь, сука! Вот так!
Гневный монолог прервал скрип растворенной двери. На пороге стоял один из бригадиров — Тимоха, высокий сухощавый парень двадцати с небольшим лет, со скуластым простоватым лицом, гладенькой девичьей кожей и ясными младенческими глазами. Тимоха отличался полным отсутствием интеллекта, патологической жестокостью и безудержной алчностью. Эти качества Тимохи Геннадий считал весьма полезными как для повседневной работы, так и для особого задания, которое он ему приготовил.
— Пшел вон, — процедил Геннадий в сторону сторожа, а затем, накинув на плечи дубленку, предложил бригадиру: — Давай, что ли, пройдемся…
Серьезных разговоров в офисе в последнее время он не вел, боялся прослушивания.
— Развели мы лоха, — начал доклад Тимоха о текущих делах. — Все выплатил, плюс десятку за риск сняли…
— Это как?
— На личном мастерстве! — заявил собеседник хвастливо.
Доклад касался заказного убийства. Заказывал убийство конкурента один из коммерсантов.
Коммерсанту пообещали реализацию его кровожадного желания, забрали аванс, а после, встретившись с жертвой, объяснили ей сложившуюся обстановку, получив за неисполнение контракта двадцать тысяч долларов. Далее, сделав муляж человеческой головы, полили его куриной кровью, положили в прозрачный пластиковый пакет и предъявили пакет заказчику — мол, забирай, дело сделано!
От предложения стать обладателем пакета заказчик с ужасом отказался, безоговорочно выплатил остаток гонорара, а спустя сутки встретился с ожившим мертвецом…
— И чего? — довольно усмехнулся Геннадий, внимая рассказу.
— Звонил, визжал… — равнодушно поведал Тимоха. Затем, широко улыбнувшись, добавил: — В милицию, говорит, пойду…
— Ха!
— Ну! А я ему: «Иди, родной, иди. Только учти, мне статья по мошенничеству светит, а тебе — покушение на мокруху». Совести, говорит, у вас нет! А я ему: «Это работа такая, лошок».
— Ладно, есть, дорогой, к тебе разговор, — неспешно бредя по территории автостоянки, начал Геннадий, зорко поглядывая на бригадира. — Вчера всю ночь не спал, думал… Хочешь ко мне в долю упасть?
— Ну…
— Дело, Тимоша, такое… Ссучился наш Костя, к Пемзе переметнулся.
— Да ты чего?!
— Сам не ожидал. В общем, готовят нам соседи войну. И кореш наш — пятая колонна…
— Так ведь… мочить надо!
— Во. Правильно. Но! Кого на его место?.. Я вот и решил: тебя! Ты очень правильный пацан, и башка у тебя золотая. И будешь ты в доле, первым замом… Понял, как тебе доверяюсь? Вник?
— Мои действия? — коротко вопросил Тимоха.
— Ты же сам сказал — мочить!
— Когда? — со слепой готовностью вопросил бригадир, поджав жесткие губы.
— Значит, так, — неторопливо произнес Геннадий. — Сегодня у них с Костей свои базары в кафе… Берешь ребят, изучаешь подходы-отходы… На «стрелке» Пемза будет и рыл пять из его шоблы. Максимум. Ну, и Костя наш ссученный… Кончить всех надо.
— Не впервой…
Тимоха, прошедший в качестве замкомвзвода десантников войну в Чечне, убивать научился и в условиях столицы действовал при силовых криминальных операциях нагло и без оглядки, готовый дать отпор любой противодействующей силе с помощью гранат и тяжелого пулемета, который находился в его машине при рискованных силовых акциях. Люк в крыше машины прикрытия он установил не с целью комфорта, а для сугубо боевых задач, сокрушаясь при этом о невозможности водружения на крыше стационарной пулеметной турели…
Словом, на Тимоху Геннадий вполне мог рассчитывать. Этот сработает четко, этому лить кровь что водицу на грядку.
— Тачка Костина тебе нравится? — спросил Геннадий соратника.
— Класс, конечно…
— Считай — твоя.
— Понял, шеф.
— Давай работай. Связь по пейджеру.
Усевшись в «мерседес», Геннадий покатил к Константину. О своей встрече с Пемзой в кафе тот еще не ведал, встречу вору назначил Геннадий, решив спровадить на нее своего заместителя. При этом Костя снабжался следующим руководством-легендой для ведения переговоров: мазурики, облапошившие Пемзу с сувенирной купюрой, дескать, упорно разыскиваются, но, покуда их след не найден, разборки по поводу посреднической ответственности Геннадия следует перенести хотя бы на месяц.
Впрочем, особенной разницы в том, что именно произнесет Костя, не было. Главное — соединить персонажей в определенном месте в определенное время, ликвидировать их и жить в свое удовольствие.
Гибель Пемзы ослабит группировку соседей, претензии относительно миллиона, который вор наверняка спер втихаря из общака, станут беспочвенными, а труп любимого Кости будет свидетельством непричастности Геннадия к заказному убийству, происшедшему, видимо, из-за каких-то заморочек главаря соседей с его неведомыми ворогами.
А дальше — тишь да гладь…
Костину женушку он «разведет», как Люську, отщипнет кое-что глупому роботу Тимохе, какое-то время подержит его возле себя, а после выберет подходящий экземплярчик из молодой поросли — и все опять, как пелось в популярной песенке, повторится сначала.
Костя в просторном толстом халате, расшитом павлинами, сразу же с порога потянул Геннадия за рукав к телевизору,
