Книга Моя любимая куколка - Алена Юрашина

От неожиданности едва не выронила тряпку, но руку отвести не успела, как не успела отступить. Он обхватил запястье, удерживая возле себя.

— Держи уже. Не заставляй пожалеть, что не выгнал тебя сразу…

— Ты… Макс… так, значит, ты… помнишь? — изумленно спросила. — Тогда… той зимой… на свадьбе… но… — пораженно уставилась, чувствуя, как ликует, аплодируя, кто-то внутри. — А я думала… а я не думала, что ты вспомнишь…

— Девчонку с испуганными синими глазищами в пол лица? Конечно, я помню. Альцгеймером пока не страдаю.

— Братан… — позвал с порога Руслан.

— Ну, что там? — сразу посерьезнел. Отклонился влево, чтобы заглянуть мне за плечо, — нашли?

— Да… это… тут ребята, короче, решили с нами…

— Просто дай сюда, — прервал раздраженно, искоса бросая взгляд на меня. Значит, не хотел, чтобы я услышала.

Рус, наконец, шагнул в ванную, протягивая ему телефон. Бегло, по диагонали проглядев сообщение, Макс кивнул, возвращая обратно.

— Я знаю это место. Двадцать минут, не больше… пиши…

Рус снова вышел, а Макс отодвинул меня, поднимаясь. Полотенце было забыто, просто валялось на полу. Расстегнув молнию, зазвенел пряжкой ремня, снова уселся, стягивая штаны по ногам.

— Я…ты… а ты… что ты делаешь? — испуганно попятилась.

— Забавно. Снова начала заикаться… Не видишь? Раздеваюсь, — кивнул на мою штанину, — твоя пижама, кстати, тоже ни к черту. Забрось ее в стирку. Сегодня же… И про мои вещи не забудь.

Оставшись в одних облегающих боксерах, поднялся, ничуть не стесняясь. Две-три гематомы с гусиное яйцо были и на боках, но Макса, по-видимому, они не особо беспокоили.

— А ты куда… куда ты собрался? — глупо смотрела на вещи, которые он сунул мне в руки, проходя.

— Да есть у меня одно незаконченное дельце…

Направился в свою комнату. Вышла следом, стараясь не глядеть ему вслед. Неудобно все же… но — как магнитом…

— Вы что, — беспомощно оглянулась на Руслана, — вы же не собираетесь…

Он на меня не смотрел, подпирая косяк — только в телефон. Услышала звук очередного входящего смс.

— Пацаны почти на месте.

— Значит, выдвигаемся, — оборвал Макс, стремительно скрываясь в своей комнате.

Я прибилась к Руслану.

— А… кто это его так? Вас?.. Кто это, Руслан? Ты знаешь?

— И ты знаешь, — огорошил, отрывая глаза от экрана. Желчно усмехнулся, — Тимур. Что… припоминаешь такого? — я прижала пальцы к губам, а Рус продолжал. — Караулил, урод… выжидал, когда он окажется один… вот, дождался… и пару друзей прихватить не забыл, чтобы держали, пока удары на нем отрабатывал… Жаль, я слишком поздно приехал… должны были встретиться, а я… если бы не опоздал…

— Рус, — Макс уже вышел из комнаты, на ходу застегивая олимпийку, — кончай трепаться. Погнали.

Руслан успел шепнуть:

— Только ему не проговорись, что в курсе. Он запретил тебе…

Возле меня Макс остановился. Зачем-то посмотрел на мои руки, поочередно влезая в рукава куртки.

— Вещи постирать не забудь, — напомнил. До сих пор сжимала их, не чувствуя веса, — и… — огляделся, хмурясь, — здесь приберись, как сможешь, идет? Я в долгу не останусь.

Какой долг? Это все из-за меня.

— Может, не поедешь? В таком состоянии тебе… останься, Макс.

Он удивленно на меня посмотрел.

— И все пропустить? — поддернул рукава. Спохватившись, снял с руки ролекс, передавая мне, — давай… закончишь здесь, ложись спать. Поздно уже.

— Подожди… — попыталась задержать, — пообещай, что заглянешь, когда вернешься… пообещай… во сколько бы…

Резко передернул плечами, освобождаясь.

— Я не знаю, когда вернусь. Все.

Пошли по коридору, друг за другом исчезая в провале лестницы. Я машинально следовала за ними, не в силах остановиться, точно нитка за иголкой. И только поэтому случайно услышала тихие, вполголоса фразы, которыми они перебрасывались в темноте, спускаясь.

— …а лет ей сколько?

— Нике? Малявка еще совсем…

— Да ну? А мне так не показалось… вроде все при ней… еще и при мозгах девчонка…

Почудилось, внезапно остановились.

— Не понял… слюни подбери, Рус… и чтоб я этого больше не слышал…

— Да я не в том смысле… — шаги возобновились, — нет…ну, ты чего, Макс… погоди, да я же просто…

Сон не шел. Время тянулось медленно, тягуче. Или вообще остановилось. Я не смотрела на часы. Не до того было. Долго, тщательно прибирала в ванной комнате. Потом дожидалась, когда стиральная машинка закончит цикл. Ночной режим. Пониженные обороты. Поэтому затянулось.

Устала, но сна по-прежнему ни в одном глазу. Мыслями была не здесь — там, где-то рядом с Максом. Переживала, конечно. Но, видимо, организм оказался слабее…

Проснулась мгновенно, точно с кровати сдернули, едва заслышала шаги в коридоре. Макс старался ступать неслышно, но я все равно подскочила. На часах около четырех… ночи или утра. В два прыжка оказалась у двери, распахнула: он как раз миновал дверной проем. Конечно, будить не собирался. Так бы и не знала ничего до завтра. Только обернулся — уцепилась за рукав, добиваясь, чтобы остановился, настойчиво предлагая войти в комнату. И это все без слов.

Он сам закрыл за собой дверь. Бросил аляску на стул. Сначала просто стояли друг против друга. Мягкий рассеянный свет за моей спиной.

— Ты… ты… — принялась зачем-то неуклюже ощупывать его лицо.

Он сначала оторопел, растерялся и даже не пытался отодвинуться. Потом поморщился. Наконец, рассмеялся. Избавился от моих дрожащих пальцев.

— Да цел я, цел… ничего со мной не случилось… — и ледяная рука отпустила сердце, разжимаясь. Значит, все это время держала, — чего не спишь?

Пробежался взглядом, изучая меня в полумраке, и… сразу отвернулся, прочищая горло. Понимаю: сверху на мне только короткий трикотажный топ. Метаться, прикрываясь, было поздно… да и вообще… как-то нелепо оправдываться, что сплю в открытом топе.

Прошелся по комнате, спеша завершить смутившую меня сцену, подошел к туалетному столику. Остановился там, где были в беспорядке разбросаны мои украшения… завтра собиралась прибраться, вот честно. Усмехнулся, ведя рукой по безделушкам… Какие-то сдвинул с места. Какие-то — покатал. Зачем-то напялил на палец одно из колец — то, что видел на моей руке чаще остальных. Дальше первой фаланги мизинца дело не пошло, и интерес был потерян.

Двинулся дальше. Долго не раздумывая, опустился прямо на расстеленную кровать. Опустился тяжело. Устал, наверное. Конечно же, он устал.

Я тоже без дела не стояла: искала тревожные перемены, изменения. Тонкий след на щеке. Кровь засохла. Наверное, рана снова открылась, а он не заметил. Потянулась за влажной салфеткой, чтобы это исправить. Порывистое движение от внимания Макса не ускользнуло.

— Ну, что еще?

— Я только сотру. Тут… опять… — приблизилась, — давай, откинься на подушку… сюда… под свет… Макс…

Села на подлокотник кресла, чтобы ему не приходилось задирать голову.