железа, за что уже скоро поплатилась. От капота, у которого, открыв крышку, обосновался Воронов раздалось ядреное ругательство.
— Я так понимаю, поездка накрылась, и можно обустраиваться на пикничок? — невинно поинтересовалась я, тоже выбравшись из машины.
— Помолчи. — раздалось предельно сдержанное.
До того сдержанное, что, казалось, вздохни я чуть громче, и в меня бы что-то полетело. Да что же за жизнь-то такая! Маша, запомни, мужчин нужно заводить, а не доводить.
Впрочем, это мне вспомнить стоило бы немного раньше. Даже не так: намного раньше! Сейчас все, что мне оставалось, так это не тыкать палочкой в доведенного до края мужика. Хотя я, конечно, сомневаюсь, что Воронов с горя вешаться пойдет — скорее, меня подвесит от великой щедрости.
Вздохнула, чувствуя, что в этой свежей тишине, под тихое бормотание Воронова, который оказался не таким уж страшным маньяком, снова хочу спать, и только зевнула. Осмотревшись, я вообще решила обустроиться под ближайшей елкой. Хоть оздоровлюсь на свежем воздухе. Глаза настойчиво слипались, а лесная подстилка с каждым мгновением казалась все более мягкой, соблазнительной и…
— Тебя долго ждать?!
От этого резкого звука я недовольно дернулась, откровенно ошеломленно уставившись на мужчину. Чего он от меня хотел? Дружеского толчка машинки? Ну, да, конечно, я ведь девушка полифункциональная — и посудомойка, и стиралка, и аварийка.
— Пошли. — забрав что-то из машины, явно не собираясь ждать ответ, Воронов решительным шагом направился вперед по дорожке.
— Куда? — только и успела возмутиться я, вынужденная нагонять его уже бегом.
— Туда. — лаконично ответил он.
— Зачем?
— Затем.
И кто мне там что-то говорил о женской логике? Дайте мне подробное руководство по ориентации в мужской, хоть краткое содержание бы одним глазком пробежать!
— Я начинаю тихо ненавидеть все, что связанное с воронами. — мрачно заключила я уже на второй минуте пути.
Хвойники сменяться чем-то более жизнеутверждающим не спешили, равно как и настроение обретать более радостные краски тоже не торопилось. Вот с утра, с того самого момента, когда глаза открыла, мечтала побродить с любимым соседом по лесу. Да, вот именно об этом!
— А я скоро буду громко ненавидеть все, что связано с именем «Мария». Да что там, отдам распоряжение к чертям уволить всех работниц с именем Мария, Маша, Маня. А еще немного, и туда же пойдут и Даши, Таши и Миши. — едва заметно усмехнувшись, парировал этот нахал.
Впрочем, ладно, сознаюсь, на какое-то мгновение ему удалось ввести меня в состояние сильнейшего когнитивного диссонанса.
— А Миши тебе чем не угодили? — все же не удержалась я.
— Риелтора, что квартиру мне продал, Мишей звали. — на удивление охотно ответил Воронов, отодвигая с дороги ветку. — Увидел бы гада — удавил.
Не сдержавшись, я все же тихо рассмеялась. Да, Машич, довела ты мужика. И довела совсем не до мирного сосуществования или алтаря. Ну, разве что жертвенного.
— Знаешь, очень часто то, что нас больше всего раздражает, сопровождает всю жизнь. — вдохновенно отозвалась я. — Так что будет у тебя жена Машей и сын Мишей!
А что, был у меня живой пример. Однокурсница моя терпеть не могла блондинов и больше всего не любила имя Алексей. И каково же было удивление всего курса, когда наша бравая мадам вышла замуж за блондина, которого с придыханием называла Алешенькой.
— Если я когда-то настолько сойду с ума, соседушка, сделайте милость — вызовите санитаров. Пока я в трезвом уме, такого не будет.
Какая самоубийственная уверенность! Занять, что ли? Мне ее порой так не хватает…
— Даже если так, я гарантирую, что твои дети будут заставлять тебя читать им сказки. И самой любимой у них будет сказка о Маше и Медведях. — мстительно протянула.
Представить, как Воронов трясущимися руками открывает детскую книжонку и начинает дрожащим голосом с мученическим надрывом читать сказку, удалось достаточно легко и ярко. До того ярко, что смешка сдержать не вышло.
Видимо, это же представил Воронов, судя по откровенно поскучневшему лицу. Да, да, морально готовься к такому развитию событий, товарищ!
— «Мария» и «серьезность» — два слова, которые рядом стоять не должны по определению. — резюмировал Воронов.
— Архип и добродушие — вообще яркие антонимы.
Ты что, дружок, нет-нет! Раз нам идти долго, ты сполна насладишься моим обществом. И не то, чтобы я была особенно вредной или тихо ненавидела его. Нет! В этой ситуации мы просто оказались парой невезучих дятлов. Не теряла возможность подать голос я только потому, что, стоило мне замолчать, как начинали слипаться глаза. Прямо на ходу.
Шумно вздохнув, отодвигая в сторону очередную ветку, Воронов только закатил глаза. Впрочем, сильно не возмущался, что меня обнадежило. Все же я могла определить, когда люди просто ворчали, а когда стоило заткнуться и поискать ближайший окоп для захоронений от приближающейся бомбежки. И если бы мне не хотелось спать так сильно, я бы даже смогла насладиться прогулкой. Свежо, птички поют, Воронов, разнообразия ради, не огрызается чрезмерно язвительно. Все было бы хорошо, если бы я не была Марией Львовной Москаленко.
Любому другому человеку наверняка повезло бы, и дорога прошла в целом благополучно. Любому, но не мне. Сперва темноту, опутывающую округу, я списала на позднее время, но часы вежливо намекнули на мой сбитый хронометр. В час дня сумерки летом — дело не частое. Вот только недоумевать мне оставалось недолго.
Грохот грома над головой заставил нас с Вороновым дружно вскинуть голову.
— Это твоя или моя карма? — уныло поинтересовался я и с досадой поморщилась, ловя на лоб первую дождевую каплю.
— Совместная… — не менее уныло ответил он.
— Еще долго?
— Пройти квадрат лиственных. — коротко ответил мужчина и только ускорил шаг.
Не знаете, как весело и разнообразно провести время с новым знакомым? Хотите в рекордные сроки помириться с врагом? Езжайте в лес, причем обязательно убедитесь, что в этот день будет гроза. Теперь я с чистой совестью могу сказать, что все эти рекомендации проверены на собственном опыте. Брести под дождем оказалось совсем невесело. Вообще. Признаться, уже скоро мне начало казаться, что идем мы добрый час, но на деле и пятнадцати минут
