что я сделал? — возмутился Кристиан.
— Помимо нападения на королевскую персону? — спросил Ролло, и по его глазам Кристиан увидел: неважно, что он сделал и сколько извинений принесет, и сколько свидетелей поручится за его добрый нрав. Ролло намерен сквитаться за происшествие с Мег в кухне.
— Он не нападал на меня! — топнув ногой, воскликнула Маргаритка.
— Я своими глазами видел! — заявил Ролло. — Однако не это главное.
— А что тогда? — спросила Маргаритка.
— Он предатель, замышлявший вторжение в замок.
— Что? — в один голос вскричали Маргаритка и Кристиан.
— Видели, как он посылал многочисленные послания сообщнику за рекой. Единственная цель его под предлогом прийти и устроиться на работу — сообщить своим войскам, как можно проломить стены и захватить замок.
— Зачем? Чепуха какая-то! — воскликнул Кристиан. — И нет у меня никаких войск.
— Полная чепуха, — вторила Маргаритка. — Вы же видели, что он касался меня. Вы знаете, что я могу сказать, о чем он думал, и ничего подобного у него и в мыслях не было.
— Я только следую приказу, ваше высочество, — упрямился Ролло. — Уверен, у вас будет возможность высказаться на суде. У тебя тоже, — бросил он Кристиану. — Прежде чем тебя вздернут, — пробормотал Ролло. А потом громче солдатам: — Увести его. В самую глубокую темницу. И принесите мне ключ.
И упирающегося Кристиана поволокли прочь, каблуки его скребли по каменному полу.
Маргаритка побежала вслед.
— Не падай духом, — прокричала она. — Он не смеет так поступить. Я тебя сразу же вызволю.
Глава 16
««Сразу же’’, по всей видимости, означает «никогда’’», — подумал Кристиан, томясь в сырой и захламленной темнице.
Он не знал, как долго пребывал здесь, — трудно следить за временем, когда нет окон наружу. Напротив его камеры беспрестанно горел, потрескивая, факел, прикрепленный к стене.
Узилище было просторным, в нем могло поместиться человек тридцать. И в то же время больше половины занимал всякий хлам: по-видимому, неудачные изобретения кузнеца. Еще Кристиан мог разглядеть цепи с кандалами, прикрученные к стене, куда приковывали несчастных узников, и благодарил судьбу, что худо-бедно имел свободу бродить по своему темному застенку.
Вскоре он обнаружил, что даже в просторной темнице не сильно-то поблуждаешь. Прислонившись к стене спиной, он сел на сырой пол и не успел глазом моргнуть, как сказалась бессонная ночь, и Кристиан вырубился как бревно.
Проснулся он от того, что кто-то прошептал его имя.
— Кристиан! — звал чей-то голос. — Проснись!
Он вскочил на ноги и подошел к зарешеченному окошечку в толстой деревянной двери камеры. В слабо освещенном квадрате показалось лицо Маргаритки. Кристиану еще никогда не являлось видение краше.
— Привет, — поздоровался он, придя в восторг от одного ее вида.
— О, Кристиан, — запричитала она. — Я пыталась поговорить с папой, но он просто одурманен. Полагаю, матушка чем-то опоила его, чтобы не создавал хлопот, пока готовят эту мерзкую свадьбу. Может, давно уже опаивает его каким-нибудь зельем, и поэтому он кажется таким больным и старым.
— Тогда спасайся сама, — решительно потребовал Кристиан. — Забудь обо мне. Я что-нибудь придумаю. Но тебе нужно бежать. Ты не можешь выйти замуж за Маркуса. Никак не можешь.
— Теперь я все время под присмотром, — пожаловалась Маргаритка. — С обоих концов коридора стоят стражники, и они сопроводят меня обратно в покои. Потом за мной присмотрят горничные, а у дверей и окон выставлена охрана. Я могу сбежать, если только у меня вырастут крылья.
— Однако тебе позволили навестить меня, — заметил он. — Почему?
— Наверно, надеются, что ты поведаешь мне о своих намерениях свергнуть короля или какие еще безумные обвинения, что они навели понапрасну на тебя, подтвердишь. Если смогут получить от тебя признание, им нечего будет беспокоиться о суде.
— Никаких намерений, ты же знаешь. Я просто посылал г-мейл Эдрику на ту сторону реки.
— Знаю. Даже на секунду не сомневалась.
— У нас есть два дня до свадьбы. Может, я что-нибудь придумаю. А даже в противном случае, если ты будешь приходить меня навещать, то хоть умру счастливым.
— О, не говори так.
Глаза Маргаритки наполнились слезами.
Кристиан обхватил ее ладони, вцепившиеся в прутья решетки, и сжал:
— Мы должны смотреть правде в глаза. Но давай не будем пока плакать.
— Принцесса! — позвал один из стражей. — Ваше время истекло. Вам нужно идти.
Кристин снова пожал ее руки.
— Возвращайся, — прошептал он.
— Вернусь.
И ушла.
Кристиан сполз на пол, даже не зная, когда еще его охватывало такое отчаяние.
Он понял, что задремал, когда проснулся от страшного шума, раздававшегося из коридора. Кристиан не мог различить ни слова из того, что кричали и шумели многие голоса, поскольку их заглушали каменные стены. И ему почудился собачий лай.
Послышалось бряцанье ключей. С размаху открылась дверь камеры, и внутрь ввалилась куча сплетенных тел. Кристиан прижался к стене, чтобы избежать столкновения с летящим комом, попутно отмечая, что, очевидно, у Ролло не один ключ. Тела шмякнулись о пол и покатились с хрипами, лаем и стонами.
«Что это за существа здесь очутились?» — с дрожью полюбопытствовал Кристиан.
Куча на полу разделилась на три тени, две из которых метнулись прямо к нему. И в миг озарения Кристиан узнал их — Вул! Ката! А позади них отряхивался Эдрик!
— Эд! — вскрикнул Крис.
Несмотря на мешавших собак, он кинулся к Эдрику, пытаясь обнять сразу всех троих.
— На помощь! — закричал Эдрик. — Прочь от меня!
Вул громко лаял прямо в ухо Кристиану, Ката взвизгивала, выла и вертелась под ногами.
— Это я, Крис! — сквозь суматоху вскричал Кристиан.
Эдрик выбрался из всеобщей свалки.
— Крис? — пролепетал он. Когда же убедился, что это и впрямь Кристиан, то бросился к нему с распростертыми объятиями. — Благодарение богу, ты еще жив! Тебя взяли под стражу, потому что ты обнимал принцессу?
— Ты получил все мои записки? — спросил Кристиан.
— Наверно. Целый ворох клочков бумаги. Я места себе не находил, пока ждал следующие двенадцать строчек.
— Тогда ты знаешь, что здесь творится. И теперь тут решили, что все эти записки мы посылали, чтобы подготовить штурм замка.
— Ты шутишь, — чуть не засмеялся Эдрик. — Двое парней с парой собак собираются захватить замок?
— Я не шучу. Вот поэтому мы здесь. Однако тюрьма заодно предотвратит наше вмешательство в свадьбу принцессы Маргаритки с этим олухом, безмозглым болваном Магнусом.
— Тебе не нравится Магнус? — спросил Эдрик.
— Ну, я же рассказал тебе все в письмах. Всякий раз, как представлю его с Маргариткой, так… чувствую себя, даже не знаю как. Чувствую такую сильную боль, прямо в сердце.
«Эхе-хе», — подумал Эдрик.
Он так же себя чувствовал и знал, что это
