Грета взглянула на нее и улыбнулась.
— Я так рада, что вы приехали в Вайоминг.
— И я тоже, — призналась Ребекка.
— «Я тоже»? — послышался знакомый голос.
Все трое обернулись — и увидели Митча, стоявшего в дверях. Ребекка впилась в него взглядом. Он был усталым и грязным, но она залюбовалась им.
— Папа! — вскрикнула Грета и бросилась в объятия Митча. Затем подбежал Колби.
— Эй, па, ты убил рысь? — спросил сын.
Митч был так рад своему возвращению домой, что не хотел вдаваться в подробности охоты. Он только кивал.
— У нас не было другого выхода, сынок.
Краем глаза Митч взглянул на Ребекку. На ней были джинсы и темно-голубая ковбойская рубашка. Она выглядела так, словно здесь жила. И ему нравилось это.
— Привет, Ребекка, — сказал он.
— С возвращением, Митч, — откликнулась она. Его взгляд скользнул по ее спадающим на плечи волосам. Ему захотелось запустить пальцы в шелковые пряди.
— Надеюсь, эти двое не слишком тебя утомили.
— Нет, па. Мы вели себя хорошо, — сказал Колби. — Ребекка повезла нас в город, мы обедали в кафе. Грета хотела купить короткую юбку, но Ребекка ее отговорила, сказав, что девушка должна быть немного загадочной. — Он наморщил нос. — Что это значит?
Митч не смог сдержать улыбки.
— Я объясню это тебе лет через десять.
— Мы также работали, папа, — добавила Грета. — Обсуждали план создания детского лагеря. Решили назвать его «Лагерь Керри», в честь мамы.
У Митча перехватило горло. Это была мечта его жены. Он взглянул на Ребекку. Ему неудержимо захотелось пройти через комнату и обнять эту женщину. Позже, сказал он себе.
— Дети, пора спать.
— Но расскажи нам, как поймали рысь, — взмолился Колби.
— Завтра утром, — сказал Митч, не в силах думать ни о чем другом, кроме Ребекки.
Грета улыбнулась, взглянув на двух взрослых, и взяла Колби за руку.
— Конечно, папа. Пойдем, Колби, я почитаю тебе сказку.
Когда они остались одни, Митч подошел к женщине, мысли о которой ни на минуту не покидали его во время охоты. Теперь он был уверен в том, что только она нужна ему.
— Я скучал по тебе.
— Я так рада, что ты вернулся… целый и невредимый.
Он сделал еще один шаг к ней.
— С тех пор как я уехал, я думал только… об одном… — Он взял ее голову двумя руками, склонился к лицу и поцеловал ее. Охваченный наплывом чувств, он прижал ее к себе так крепко, будто больше никогда не хотел отпускать.
Наконец он разжал объятия.
— От меня, наверное, пахнет, как от старого козла. Пойду приму душ и пожелаю спокойной ночи детям, затем вернусь к тебе, и мы проведем время вдвоем. Хочу убедить тебя в том, что мы созданы друг для друга.
Не успела Ребекка прийти в себя, как раздался стук в дверь ее спальни. В комнату вошел Митч — чисто выбритый, вымытый, с еще влажными волосами. Когда он обнял ее, она забыла о здравом смысле — а ведь всегда гордилась тем, что ни в каких обстоятельствах не теряла головы. Но этот мужчина пробудил ее чувственность.
Наконец он перестал ее целовать, но по-прежнему не отпускал.
— Если бы ты знала, как сильно я о тебе скучал. Как страстно тебя хотел. — Он стал легко касаться ее губ — дразня, возбуждая и волнуя.
Ребекка ненавидела свою слабость, но не могла сопротивляться. Она выбросила из головы все, и остались только эта ночь и этот мужчина, которого она любила.
Он стал целовать ее все более страстно, а затем, на минуту отпустив, ввел ее в комнату. Когда дверь закрылась, он прижал ее к двери и снова стал осыпать глубокими и проникающими поцелуями. И Ребекку стала охватывать сладкая истома.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он. — Берегись, Бекки. — Затем он стал шептать ей на ушко, как собирается это сделать, и Ребекка задрожала от возбуждения.
Ведь только сейчас, сказала она себе, только сейчас она узнала, что значит любить… и быть любимой.
Обняв его широкую спину, Ребекка прижалась грудью к его груди.
— Но ведь это всего лишь слова, ковбой.
И это было все, что она успела сказать, потому что Митч подхватил ее на руки и понес через комнату. Он целовал ее, когда усаживал на кровать.
— Ты мне заплатишь за свое недоверие.
Он быстро расстегнул ее блузку, затем сорвал с плеч и бросил на пол. В сумраке матово светилась ее бледная кожа, и он не решался дотронуться до нее, боясь потерять над собой контроль.
Ребекка потянула за край его футболки, и он рывком снял ее через голову. Она подалась к нему и провела пальцами по его груди. Затем дрожащими руками стала расстегивать кружевной бюстгальтер, и он упал на пол.
— Люби меня, Митч, — прошептала она. — Люби меня сегодня.
Он едва перевел дыхание.
— Я сделаю это, Ребекка, о, я сделаю… — Он обнял ее и стал целовать, потихоньку опуская на кровать. А затем стал выполнять свое обещание.
Глава девятая
Близился рассвет, Митч лежал на боку и смотрел на спящую Ребекку. Она лежала к нему лицом, подложив под щеку руку, и казалась такой невинной… Ему захотелось разбудить ее и повторить все, что они делали ночью. Его тело содрогнулось, когда он вспомнил, как страстно отзывалась Ребекка на его прикосновения. Он слегка загордился от мысли, какое удовольствие доставил ей и в ответ получил страстные ласки.
Ребекка прошептала его имя, пошевелившись во сне, и Митч склонился к ней, коснувшись губ. Она не ответила. Значит, ее нелегко разбудить, подумал он, вспомнив ее потребность в утреннем кофе. Но он не отказался от своего желания и снова прильнул к соблазнительным губам.
Ребекка потянулась, когда опытные руки стали ласкать ее тело, заставив его затрепетать. Она хотела повторения. Борясь со сном, она заморгала, стараясь привыкнуть к полутьме.
— Ну, привет, — голос Митча был низким и хриплым.
Она застыла, когда в памяти вспыхнула ночь, проведенная вместе.
— Митч, что ты делаешь здесь? — спросила она тоже немного охрипшим голосом.
Он прикрыл глаза.
— Мне кажется, если ты спрашиваешь об этом, я не произвел впечатления. — Он вздохнул. — Придется еще раз показать. — Он потянулся к ней, и Ребекка отпрянула.
Присев на кровати, она прикрыла простыней обнаженную грудь.
— Я имею в виду… Я имею в виду, что ты должен был уйти — ведь дети…
— Грета и Колби все еще спят. — Он сел, отбросив одеяло, и Ребекка увидела, что он совершенно обнажен.
Она отвернулась. Почему она не подумала о том, что будет на следующее утро?
