Я подняла взгляд на гвардейцев, карауливших вход в башню Элоранарра.
Темнота.
Похоже, я действительно хотела посмотреть на артефакт, потому что очнулась возле окна комнаты Элоранарра. Стояла, подавшись вперёд, но не касаясь согретого солнцем стекла, и смотрела на трёхметровый золотой куб с магическими узорами, окружённый нарядными гостями. Девушки плотно сбились, но не переступали границу ровного круга, словно их на таком расстоянии удерживало заклинание.
Сам золотой куб был очерчен тёмной рамкой платформы, по шахте поднявшей его наверх. Средоточие силы Аранских сверкало на солнце, неумолимо притягивая взгляд.
Сердце пропустило удар.
Возле куба замер Элоранарр, ветер трепал его огненно-рыжие пряди, солнце озаряло бледное лицо. Чуть поодаль, но внутри невидимой границы, находились император и сверкающая, словно сам золотой артефакт, леди Заранея.
В руке Элоранарра блеснул нож. От волнения перед глазами поплыло. Мне пора было уходить, телепортироваться скорее. Нужно было! Я была обязана это сделать, чтобы участвовать в отборе принца Линарэна!
Но я щит. И оружие. И… дедушка говорил, что на самом деле мы самые сильные, что мы всё можем преодолеть, изменить, если действовать не грубо, с умом, а связь с артефактом Аранских дала бы мне столько магии, с этой силищей я могла бы больше, намного больше!
Что, если я вовсе не последняя из возможных избранных принца Линарэна? Что, если я ему вовсе не подхожу?
Что, если со мной Элоранарр станет достаточно сильным, чтобы изменить законы наследования драконов? Он – просто силой, я – способностью взломать щит и переменить отношение объекта к законам наследования.
Меня бросило в сладкую дрожь.
Целостность.
Принятие меня такой, какая я есть.
Месть Неспящим всеми силами Аранских.
Элоранарр только мой…
Он уже произносил ритуальную формулу. Занёс над ладонью нож.
В дверь постучали.
– Халэнн! – бас Дариона ударил по нервам.
Но я даже не повернулась. Потянула кружевной манжет мантии, открывая запястье и золотившуюся на нём метку Элоранарра. На древнем драконьем она указывала, что он покровитель обладателя метки.
Лезвие коротко вспыхнуло. Элоранарр разрезал ладонь. Взмахнул рукой, брызгая кровь на золотой артефактный куб с узорами.
Казалось, моё сердце не билось. Отбор начался. Сейчас магия артефакта растекалась вокруг, вверх и вниз, наполняла каждую девушку, проверяла, может ли та родить Элоранарру дракона правящего рода…
Отбор начался.
Глава 14
Элоранарр был бледнее прежнего, даже с высоты заметно, как яростно он сжимал нож, ожидая вердикта. Но смотрел вниз, а не на напряжённые лица кандидаток и их родственников.
Я уже не могла дышать от волнения.
Целостность.
Я поняла, чего я хотела больше всего: снова ощутить целостность, надежду на которую дал сон, в котором Элоранарр разговаривал со мной ментально, словно был моей парой. Я слишком устала. Я хотела целостности, ощущения осмысленности жизни.
Хотела спать на рассвете.
Хотела, чтобы Элоранарр ещё больше заботился обо мне. И защищать его не украдкой, а в полную силу. И насытиться, просто насытиться им, потому что это нескончаемое желание близости просто невыносимо.
И возможно, это глупо, не решит проблему, погубит род Сиринов, может принести ещё больше бед, но я хотела сейчас ощутить, как сливаются наши с Элоранарром души, ощутить себя снова целостной. Я впилась взглядом в метку, ожидая, надеясь, боясь того, что на ней проступят золотые слова древнего драконьего языка: «Риэль Сирин – избранная Элоранарра Аранского».
Я смотрела на свою метку, и стук в дверь, призывы Дариона слились для меня в один сплошной гул. Наверное, я активировала защиту на комнате, и он просто не мог войти, а может, его не пускала защита Элоранарра…
Стену между нашими комнатами можно было бы разрушить. В комнатах Вейры и Диоры устроить мою сокровищницу. Я покупала бы самые красивые покрывала, а Элоранарр лежал бы на них, пропитывая своим изумительным запахом. Мы бы понимали друг друга без слов. Я… показала бы ему, как прекрасен мой голос, что он может быть не только оружием, но и источником наслаждения. Я вылечила бы Элора от страхов, а он меня – от этой страшной тоски…
И брачные недели – отдать наконец измученное желанием тело тому, кто сможет это желание удовлетворить.
Дарион больше не стучал в дверь.
Я смотрела на свою метку, она золотилась. Мне даже показалось, что в ней начались изменения, и сердце взорвалось от радостной надежды, но… нет, это была лишь игра солнечных бликов на бледной коже, новые буквы не выступали.
Я ждала.
Ждала…
Прошло ведь не так много времени, это мне показалось, что много, из-за моих фантазий… из-за того, что я фантазировала? Да? Да?
Я смотрела на метку.
Краем глаза заметила движение: в толпе переглядывались, переговаривались друг с другом. Элоранарр безмолвно стоял возле окроплённого его кровью артефакта.
Сквозь толпу, рассекая её массивными телами, пробрались медведеоборотни, что-то сказали императору. Он кивнул. Леди Заранея направилась к Элоранарру, коснулась его руки, заговорила.
И я поняла, что мне не показалось, будто прошло много времени: оно действительно прошло, и артефакт не признал меня избранной Элоранарра. В этот момент во мне что-то оборвалось.
* * *
Я не знала, что делать. Не помнила, как вышла из комнаты Элоранарра, как вернулась к себе, забралась в гардеробную, расстелила старое меховое покрывало под вешалками с одеждой и завернулась в него вместе с сердцем моей коллекции. В какой-то момент я просто осознала себя лежащей в коконе, и внутри у меня было так пусто, что даже страшно. Не настолько, как сразу после разрыва связи с Халэнном, но… больно.
И мех меня не согревал, холод одолевал изнутри, а мысли крутились вокруг этого проклятого отбора.
Вроде прежде я не собиралась связывать жизнь с Элоранарром, но недолгое время, когда представляла нас вместе, целостными, подействовало на меня, словно… Не было слов, способных выразить всю глубину и силу воздействия на меня этого короткого момента.
Возможно, одиночество становится для меня невыносимым.
Или Элоранарр стал слишком близок. Слишком много времени мы проводили вместе (в особо напряжённые времена мы не расставались сутками, корпели над документами, ели вместе, шутили, обсуждали ситуации откровенно, не как принц и его секретарь, а как два равных существа), и это не могло не наложить свой отпечаток, я не могла не привязаться к Элоранарру. Но чтобы настолько – не ожидала.
