не постоянно пьяна.
— Я передумала, рулевая. — Ворона сделала глоток. — Возьми курс на восток, к Мерцающей Бухте. Нужно пополнить запасы воды.
— Как скажете, капитан, — отозвалась Салай. — Но мне казалось, что воды у нас достаточно.
— Воды никогда не бывает достаточно, — возразила капитан. — Нельзя же допустить, чтобы моя фляжка пересохла? К тому же у нас завелись крысы. Надо взять корабельного кота.
Салай моментально прокричала приказы матросам за такелажем, крутанула штурвал, и они повернули к свободе. Прядку охватило воодушевление.
Большинство согласится с тем, что люди не телепаты. Мы не способны напрямую передавать мысли и эмоции. Однако вот вы слушаете мою историю и воображаете то, что я описываю, точно так же, как сам я представляю это у себя в голове. Что это, если не разновидность телепатии?
Ко всему прочему, некоторые из нас наделены исключительной способностью читать чужие эмоции. Не при помощи магии, загадочной Связи и прочей тарабарщины. Нет, эти люди просто постигли человеческую природу и улавливают чужое настроение по малейшим нюансам в языке тела: по движению глаз, по сокращению мышц.
Некоторые становятся врачами и стремятся исцелять разум. Другие уходят в религию и ищут в ней способ спасти человеческую душу. Но есть и такие, как капитан Ворона. Для них способность читать других открывает перспективы… иного рода.
В тот миг какой-то частью сознания Ворона заметила, что Прядка воодушевилась. Заметила, что Прядка обрадовалась, когда корабль повернул к Мерцающей Бухте. Ворона не осознавала этого и не понимала, как к этому пришла, но подобно тому, как, бывает, предчувствуешь приступ несварения желудка, она ощутила недовольство, и причина его крылась в Прядке. Если хотите испортить капитану Вороне настроение на весь день, то скажите, что она кого-то обрадовала. А если на всю неделю, то скажите, что вышло это у нее по чистой случайности.
Ворона не стала менять решение плыть в порт. В собственном выборе она никогда не сомневалась. Вместо этого она занесла ногу и с силой пнула Прядку в живот тяжелым сапогом.
От неожиданного удара у Прядки вырвался стон, из глаз хлынули слезы. Она свернулась калачиком в луже мыльной воды. Беззаботно насвистывая себе под нос, Ворона закрутила фляжку и неторопливо удалилась. Надо заметить, она идеальный пример, зачем слову «придурок» требуется столько неприличных синонимов. Даже если вы переберете все доступные варианты и выдумаете парочку новых, вам все равно не удастся исчерпывающе описать ее натуру. Настоящий источник вдохновения для вульгарного поэта.
Совсем другое дело Салай. Невысокую рулевую часто считали грубой, но и ей доводилось получать незаслуженные пинки. Недолго думая, она заблокировала штурвал, что по идее допускается лишь в экстренных случаях, и подошла проверить, как дела у Прядки.
— Эй, — тихонько позвала Салай, перекатив девушку на бок. — Дай-ка пощупаю. Если ты сломала ребро, нужно отвести тебя к корабельному врачу.
— Нет! — вырвалось у Прядки. — Он так и норовит что-нибудь от меня отрезать!
— Чепуха. Улаам и голубку не обидит.
— Правда?..
— Ага. У голубей нет рук, которые он мог бы забальзамировать.
Салай подмигнула Прядке, и та, несмотря на боль, секундой позже смогла выдавить из себя ухмылку.
Салай потыкала ей в нижние ребра, послушала объяснения, где болит. Они убедились, что пострадало лишь Прядкино настроение, после чего Салай вернулась на свой пост и разблокировала штурвал.
Прядка сжалась в комочек и сидела на палубе мрачнее тучи. Салай продолжала наблюдать за ней и наконец спросила:
— Ты когда-нибудь стояла за штурвалом?
Прядка нерешительно встала и вопросительно посмотрела на рулевую. Та сделала шаг назад и указала на штурвал.
Понятно, что на вашей планете управление кораблем не такое уж важное дело. Зачастую штурвал доверяют любому пареньку, у которого на руках стандартное количество пальцев и есть привычка надолго вынимать из носа хотя бы один. Но в морях спор все иначе. Управление кораблем — это привилегия, а рулевой — это офицер, на которого возложена серьезная обязанность.
Даже если бы Прядка часто бывала на кораблях, как она притворялась, вряд ли бы ей представился шанс взяться за штурвал. Она с благоговением шагнула вперед и, удостоверившись, что Салай и правда не против, опустила ладони туда, куда ей указала рулевая.
— Отлично, — сказала Салай. — Держи крепче. Чувствуешь вибрацию? Это бурление трясет руль. Нужно действовать осторожно, чтобы не дать ему раскачать весь корабль. Держи штурвал крепко и избегай резких движений.
— А если бурление прекратится?
— Повернешь штурвал, чтобы выправить руль, иначе споры могут его сорвать. Но опять-таки осторожно. От чересчур резкого маневра матросы кубарем посыпятся с такелажа.
Прядка кивнула, подумав, что доверить ей такую важную обязанность, пожалуй, не лучшая идея. Но Салай напоминала капитана Ворону в том смысле, что была ее полной противоположностью, какой может быть лишь человек похожего склада.
Салай тоже инстинктивно считывала чужие эмоции, и от ее внимания не ускользнуло, с каким самозабвением Прядка драила палубу. Опыт подсказывал Салай, что человеку с таким отношением к труду можно доверить и более серьезные обязанности. Ведь и свою любимую флейту вы охотнее одолжите человеку, который заботится о собственной, повидавшей виды.
Прядка крепко сжимала штурвал. Беспорядочное бурление спор передавалось через древесину по штуртросам прямо в руки. За штурвалом сильнее чувствовалось единение с морем и если не власть над ним, то хотя бы способность его обуздать. Когда управляешь кораблем, чувствуешь силу. Такой свободы Прядка прежде не знала и никогда не осознавала, что нуждается в ней. Одна из величайших трагедий — понимать, как много людей в мире созданы, чтобы парить в облаках, писать картины, петь песни или управлять кораблем, только им никогда не выпадет шанс об этом узнать.
Всякий раз, как испытываешь мгновение радости, в мир проникает красота. Мы, человеческие существа, не способны создавать энергию и можем лишь ее обуздывать. Мы не умеем создавать материю, а можем лишь придавать ей форму. Мы даже не в силах создавать жизнь и можем лишь ее выращивать.
Но мы можем создавать свет. И это один из способов: почувствовать, как в тебе вскипает понимание собственной цели в жизни.
Затем Прядка увидела, как по палубе шагает капитан, и боль в животе — не только от пинка — снова дала о себе знать.
— А капитан не разозлится, если застанет меня за штурвалом?
— Возможно. Только она все равно ничего не сможет поделать. По традиции древней, как само море, только рулевой решает, кому доверить корабль. Даже Ворона не посмеет пойти против. Если бы я захотела, то могла бы не подпускать ее к штурвалу.
В доказательство своих слов Салай показала
