повод для ставок. Девушки, как украшение. И наложницы, как пикантная приправа для особых вечеров. Девушки пели, танцевали, соревновались. Девственны и воспитаны. Наложницы трудились, зарабатывая деньги себе, хозяину и городу. Не почитаемы, но и не презираемы. Управлял всем бард – статус, выдаваемый по итогам нескольких лет успешной работы.
– Прошу прощения, – Балун поклонился и отошёл.
Пурелий проводил его задумчивым взглядом. Взгляд этот возникал внезапно, скачками и помимо воли книгочея. Юноша переставал следить за собой и на месте кривляний, подёргиваний и суетливости проявлялось истинное лицо. Но слабость уходила, Пурелий собирался и возвращалась комичность.
– Плантаж Угодник, можно вас, – зашептал книгочей. – Ушко, прошу на ушко. Эти надоедливые мужланы, клянусь ноготочками Ру-Ру, пытаются подслушать все мои разговоры!
Лекарь выпучил глаза и поддался. Они начали перешептываться. Плантаж старательно, Пурелий, хмуря брови на агентов.
– Так вы говорите, – неожиданно звонко произнёс юноша, – что бард Балун был в числе обидевших? Он находился в саду дома барона? Понима-а-а-а-а-ю.
Плантаж удивился и икнул:
– Да.
– Спасибо, – Пурелий опять зашептал, однако громко. – Пусть это останется между нами.
Книгочей оттолкнул в конец растерявшегося лекаря, хлопнул одного из агентов по плечу и подмигнул:
– Вечером у меня?
После чего послал воздушный поцелуй и засеменил прочь наглец.
– Тогда я научу тебя гостеприимству города Зелёной долины. Ты позоришь свой род, гадёныш. Поединок!
Большой зал увеселительного дома несмотря на шум моментально уловил любимое слово. «Поединок! Поединок!», – подхватил народ. Первый за вечер, так как королевский день с запретом на ворожбу насилия и отсутствие родовых сил откладывал конфликты. Крепкая высокая женщина с мужицким лицом и аналогичными кулочищами ожидала ответа. Шанежка Косая была женой костоправа Давлея, крикнувшего имя Лукоса Шварца на купании барона. Аналогично суровая и оквадраченная Шанежка помогала роженицам. Повитуху Косую боялись пуще мужа, поэтому собравшиеся пытались разглядеть её противника. Какой дурак решил поссориться с Шанежкой? Красный ноготь женщины упирался в иногороднего мужчину зелёного рода.
– Вот как, – грустно ответил мужик и ухватился за спасение. – До болевого шока.
– Браво!
– Поединок!
– На Шанежку!
– Монету на Косую!
– Десять!
– Сто!
Ставочники среагировали вяло. Двое приняли самые мелкие суммы, остальные отказались. Повитуху Косую могли убить, бывало, что она теряла сознание из-за потери крови в драках насмерть, но никогда Шанежка не проигрывала поединок на болевой шок. Растерявшийся зеленоглазый перец, по-неопытности нагрубивший ей, неизбежно проиграет. Деньги приняли начинающие ставочники, чтобы завлечь клиентуру на будущее. Никто не сомневался в победе повитухи.
По правилам поединков Сычигорья вызванный выбирал формат. Или драка насмерть, или испытание болью. В первом случае использовались любые подручные средства: ворожба, оружие и родовая сила. Если вызванный выбирал драку, то он назначал время поединка. Люди предпочитали свой день, чтобы получить усиление от родовой силы. Вызванный мог отказаться от поединка, заплатив отступные или призвав на суд народницу. Если народница решала, что повода для вызова не было, бросивший необоснованный вызов получал серьёзный штраф, годичный запрет на вызовы, а иногда и приговор на игрища. Поэтому вызовами не разбрасывались.
Если у вызываемых не было денег заплатить отступные, если они понимали, что вызов обоснованный, а, главное, драться насмерть совсем не хотелось, то выбирали второй вариант. Тогда оба проходили испытания болью. Кто первый потеряет сознание, тот проиграл. Победитель ничего, кроме почёта публики не получал. Ещё один повод вести себя прилично и не раскидываться вызовами.
Гость выбрал испытание болью, не рассчитывая на себя в драке. Шанежка назвала способ.
– Печёный локоть! – крикнула она и зал взорвался от восторга.
Косая рубящей походкой двинулась к сцене. Проходя мимо Плантажа, зычно крикнула:
– Пошёл с дороги, мужеложец!
Угодник, испугавшись, отпрянул в сторону.
На сцене соперники уселись на бочки, обнажили спины и закатали рукава в ожидании начала. Позади спокойной Шанежки и взволнованного иногородца находились люди с плетью. Наконец, вынесли котелки. Каждый мерцал раскалёнными углями, толпа заревела.
– Поединок… начался! – крикнул распорядитель и Шанежка первая опустила локоть в котелок.
Мужик замешкался и тут же получил плетью по лопаткам. Люди с кнутами хлестали спины, принуждая участников опускать руку. Мужчина заорал и вонзил локоть. Первые мгновения он терпел, но потом крикнул и достал руку из котелка с углями. Новые удары посыпались на спину бедняги. Через два макания и череду кнутов мужик завалился набок и потерял сознание от боли. Или сделал вид, что потерял. Над симулянтами нещадно издевались, подвергая, порой, пыткам. Но прощали тех, кто сдался, получив дозу страдания. Толпа посчитала, что иногородец достаточно намучился, поэтому закричала имя Шанежки, признавая победу.
На протяжении мучений соперника Косая сидела, опустив локоть в котелок. Ни единого звука, лишь скулы дёргались на некрасивом лице женщины. Она не обращала внимание на соперника. Победные крики толпы вернули Шанежку в реальность. Женщина посмотрела на лежащего соперника и не торопясь достала руку из котелка. На локте от ожога вздулись пузыри.
– Железная бабища! – прошептал Плантаж книгочею.
К участникам подбежали распорядители и намазали локти бальзамом. Через двое суток всё бесследно заживёт. Поединки на болевой шок были мучительны, но без последствий. Раны зарастали.
Когда Шанежка покидала увеселительный дом, Пурелия опять посетила
