удостоился визита Этель Симпсон.
– Вот как? Отдыхаем?..
– Так точно, – сказал я с удовольствием, однако перевел себя в сидячее положение. – Стратиграфическая карта готова.
– По всему Западному массиву?
– По всему, естественно.
– С заходом на Кривой кряж?
– И даже на Желтый сопочник.
– А твое ущелье?
– Тоже готово.
Она присела на стул.
– Быть не может. Сознайся – схалтурил?
– Все данные уже в базе. Прикажи проверить.
– Ладно, не злись, – примирительно сказала Этель. – Верю. Тебе – верю. Но как ты успел?
Врать на эту тему я был готов сколько угодно.
– Правильно распланировал работу, только и всего. Теперь отдыхаю и жду дальнейших распоряжений.
Распоряжения не заставили себя ждать. Взять «скакуна», переместиться в рифтовый район и провести там комплексное исследование. Моя начальница снизошла до похвалы. Браво, Стас, браво. Если ты и там управишься раньше срока, ладно, хотя бы в срок, то я смогу отметить тебя в отчете как перспективного работника…
А я и есть перспективный. Только не в том смысле, какой имела в виду Этель. По этой причине я хотел было внушить всему личному составу экспедиции, что меня вообще здесь нет, что я согласно приказу умотал в автономку на несколько дней, а самому остаться в лагере невидимым для окружающих, – но раздумал. А ну как сила моя развеется то ли сама по себе, то ли велением Эрлика? Наверное, он за мною присматривает – так не решит ли, что я чересчур заигрался?
Словом, я полетел, взяв с собой аппаратуру, провизию, спальные принадлежности и малый купол на одного. Хорошая штука «скакун» – гражданский вариант ударного суборбитального катера. За два часа можно облететь всю планету, рикошетируя от атмосферы, как камешек от воды. Минут через сорок я был уже в рифтовом районе и выбирал место получше, а через час купол уже расправился и затвердел.
Я был один, вообще один. При желании нетрудно было вообразить, что я единственный гуманоид на Реплике. Где «Неустрашимый» и экспедиция? Нет их. И не было. Это моя планета, и я здесь хозяин. Вокруг меня нет никого, даже насекомых. Разве что бактерии и занесенные сюда ветром споры примитивных растений, которым не суждено прорасти. Я решил не дезинфицировать вокруг себя почву и воздух. Что мне может сделать микроскопическая мелюзга!
Ураган? Землетрясение? Я точно знал, что до ближайшего урагана еще без малого полгода, а до мало-мальски крупного землетрясения в данном районе – более трех лет. Я мог объять взглядом атмосферу всей планеты и проникнуть взором вглубь нее до самого ядра. Я точно знал, как будет зарождаться и развиваться тот ураган, откуда он придет, каких дел наделает по пути и какой силы будет здесь. Я видел, где случится гипоцентр землетрясения, как сдвинутся блоки коры и к чему приведет их шевеление. Я мог показать, где раскроются новые трещины, и предсказать с точностью до миллиметра, насколько в результате катаклизма расширится рифт. И все это интересовало меня весьма мало.
Что-то должно было случиться, и не с планетой – со мной. Я просто ждал, любуясь закатом. Становилось прохладно, и я не лез в купол, а наращивал вокруг себя слой неподвижного теплого воздуха. Мне и купол был не нужен. Что-то должно было произойти. Что – я не знал. Что-то не безмерно важное, но совершенно необходимое.
Может, явится Эрлик и снимет с меня ограничения, пусть только некоторые? Я ждал Эрлика.
Я прождал его до утра. Эрлик не явился. Зато со мной творилось странное.
Во-первых, как ни кощунственно такое сравнение, я подумал о том, что и Христос не зря удалялся в пустыню. Что-то там было такое, что-то происходило с ним… но чем оно было вызвано?
Вернее – кем?..
И совсем не из соображений традиции я почему-то был убежден: нет, не Эрликом. Совсем не им.
Во-вторых, то, что прежде творилось со мною во сне, здесь продолжилось наяву. Впав в странное оцепенение, я постигал мир, в котором живу. Вот Земля и Солнце, вот Реплика кружится вокруг звезды, которая ее убьет, вот другие планетные системы, известные и не известные человечеству… Перед моим внутренним взором открылся целый кусок галактического рукава с миллионами звезд, десятками миллионов планет и планетоидов, триллионами комет, гравитационными и магнитными полями, горячими и холодными облаками газа, хитросплетениями естественных субпространственных каналов, черными дырами, пульсарами и магнетарами – и о каждом, буквально каждом объекте я знал неизмеримо больше, чем узнают земляне в ближайшее тысячелетие. Я понимал связи между объектами и мог точно предсказать их будущее. Я мог точно назвать день и час, когда на Землю свалится – если ему не помешать – астероид более чем километрового поперечника, и с той же точностью я мог назвать день и час, когда похожий астероид вонзится в третью планету красного карлика в созвездии Рыси, столь слабого, что эта звездочка не значится ни в одном каталоге. Я знал, в каких звездных системах работают экспедиции вроде нашей, исследуя кислородные планеты и подготавливая вторую волну звездной экспансии человечества, обещающую быть куда масштабнее первой. Как все это поместилось в моей голове – даже не спрашивайте. Знаю, но не сумею объяснить. Человеческий мозг не содержит столько нейронов, сколько надо для усвоения всей этой информации. Но… человек ли я еще?
Меня ничуть не удивило, когда я обнаружил, что могу понимать все человеческие языки, включая несколько мертвых. Мне не составило бы никакого труда прощелкать речь по-бушменски или промяукать по-вьетнамски. Китайская грамота? Нет проблем. Утраченный язык свиста гуанчей? Пожалуйста, вот он, могу посвистеть не просто так, а с глубоким смыслом. Удивляться, и то весьма относительно, я стал, когда почувствовал, что могу понимать языки, каких никогда не бывало на Земле. В одном из них смысловое значение имело подергивание хвоста, в другом – движение окологубных щупалец говорящего и того выроста, который я условно назвал хоботом. Разговаривать на этих языках я, понятно, не мог, но запросто бы устроился работать односторонним переводчиком, хоть литературным, хоть синхронным.
Переводчиком с никакого… Хотя ведь существуют же где-то такие языки, раз я их знаю! Это что же получается: мы во Вселенной не одиноки?
Так и получается…
Мой странный дзен прервался на рассвете. Спать совсем не хотелось, есть тоже. Коммуникатор отметил полдюжины проигнорированных мною вызовов. Этель, наверное, здорово нервничает. Услала человека в одиночку, а он пропал…
Хлопнув себя по лбу, я врубил связь.
Глава 6
Страшно быть Богом
Задев толстый провод, неизвестно
