видно хорошо. А вот окна квартиры закрывают деревья. Соседка его спугнула. Он ушёл. Как он узнал, что Люба вышла из дома? Скорее всего, старик работает не один. С ним ещё кто-то ходит на дело. Но кто? А может быть, этот чёрный старик специально отвлекает внимание от настоящего вора? Надо подняться к Любе. Она, наверное, уже успокоилась и что-нибудь вспомнит».
Пожарская открыла дверь, даже не спросив, кто пришёл. То ли кого-то ждала, то ли всегда так беспечно открывает. Василий от взгляда Любы слегка смутился.
– Простите, Любовь Владимировна, что я врываюсь, но…
– Здравствуйте, во-первых, – перебила лепетание Куприянова Люба.
– Здравствуйте, – Василию стало ещё неудобнее от своей растерянности.
– Простите, – продолжала Пожарская, – я забыла, как вас зовут.
«А она и не знала, как меня зовут, – подумал Василий, – разве что Зиновьева называла меня по имени при ней или Татьяна», – а Любе сказал:
– Мы с вами так и не познакомились. Меня зовут…, – тут Василий замолчал. Видя перед собой серьёзное лицо красивой женщины, он захотел, чтобы она улыбнулась, и решил пошутить фразой из популярного фильма. – …Как верблюда.
– Вася, что ли? – Пожарская засмеялась.
Куприянов кивнул, подражая Шурику из фильма «Операция «Ы».
– Ну заходите, Вася, – пригласила Люба Куприянова в квартиру. – А вы юморной. Не знала, что милиционеры такими бывают.
Василий был доволен. Похоже, лёд между ними начал таять. Во всяком случае, от того холодного взгляда, которым одарила его Пожарская в фойе театра зимой, не осталось и следа.
– Я могу к вам обращаться – Люба, – спросил Куприянов, снимая туфли в прихожей.
– Конечно, можете. Не будем же мы друг к другу по имени-отчеству обращаться. Кстати, а как ваше отчество?
– Как у Чапаева, – продолжил Василий «киношную» тему.
– Иваныч, – мягко сказала Люба и заулыбалась.
– Василий Иванович Куприянов, чтобы уже понятно было кто перед вами.
Они пили чай на кухне и рассказывали друг другу понемногу о себе. Василий, похоже, забыл, зачем он пришёл в этот дом, а Люба стала забывать о том, что случилось вчера. Они сидели напротив такие разные, но молодые, беззаботные и полные ещё нерастраченной энергии. Люба стала присматриваться к Куприянову. На первый взгляд незаметный, ничем не выделяющийся из толпы молодой человек стал раскрываться перед ней. Забавный, веселый, а главное скромный и при этом мужественный парень. В кругу общения Любы Пожарской таких не было. Нет, забавные и весёлые были, но скромность не их конёк, а мужественность надо было ещё разглядеть.
К чаю хозяйка подала бутерброды с «Российским» сыром. Василий сдерживал себя и пытался не показывать, что голоден и хочет проглотить, не пережёвывая эту вкуснятину. Но получалось у него плохо. Выдавали глаза.
– Вася, – пододвигая тарелку с угощением, сказала Люба, – кушайте. Я же вижу, что вы голодны. Ешьте, вам говорят! Я настаиваю!
Куприянов повиновался. Видимо сытость вернула сыщика к цели его визита. Он спросил у Пожарской:
– Люба, скажите, а вам не показалось, что за вами вчера кто-то следил?
Женщина испугалась. Её радостный взгляд потух.
– Может быть, не следил, – смягчил вопрос Василий, – может быть, просто кто-то незнакомый шёл за вами. Садился в транспорт вместе с вами. Вы никого не заметили?
– Нет, – ответила Люба подумав. – Я никого не заметила. Василий, я и не смотрела. Я из последних сил после спектакля добиралась домой. Я саму себя не видела, не то, что кого-нибудь подозрительного.
– А до спектакля? Когда выходили из дома, тоже никого не заметили?
– Никого.
– Тогда последний вопрос и я оставлю вас в покое.
– Да ладно вам. Что значит в покое? Не оставляйте меня. Мне с вами интересно.
– Я не это имел в виду, – Куприянов опять засмущался.
– Спрашивайте уже, – поторопила Пожарская.
– У вас есть родственники или близкие, которые вхожи в ваш дом и знают, что у вас тут есть и когда вас не бывает?
Выражение лица женщины стало безразличным, будто она не слышала этого вопроса. Она взяла со стола пустые чашки и убрала их в раковину. Василий ждал. Ему не понятна была реакция Любы на этот вопрос. Пожарская, не поворачиваясь к гостю, сказала:
– Вы считаете, что мои родственники, если бы они были здесь, могли меня ограбить? – в голосе явно слышалось раздражение. – Вчера эта ваша следователь, женщина в футляре, спрашивала меня о том же. У меня нет таких родственников и нет таких друзей.
– Простите, Люба, у нас такая работа.
– У вас плохая работа. Если в этой работе надо подозревать родных и близких людей, то это плохая работа.
– Ещё раз простите.
Куприянов сожалел, что Люба так восприняла его вопрос, но не задать его он не мог. Сыщик знал, что навести на квартиру могут лишь люди, хорошо знающие образ жизни и распорядок обитателей. Часто это бывают знакомые или даже родственники. Поэтому Василий рассчитывал на помощь Пожарской. Но вышло, как вышло.
– Василий, – после продолжительного молчания заговорила Люба, – вы не подумайте, что я прогоняю вас, но мне нужно собираться в театр.
– Да, я, пожалуй, пойду, – ответил Куприянов.
– Подождите!
Пожарская ушла куда-то и вернулась через пару минут с конвертом в руках.
– Это пропуск в театр. Возьмите, – Люба протянула конверт Василию. – Приходите на мои спектакли. Я буду рада вас видеть. Правда.
– Спасибо, – Василий взял конверт и как-то неуклюже пожал Пожарской руку. – Я приду. Обязательно приду.
1974 год. 1 июля 17:09
Василий доложил Панкратову о «чёрном» старике. О разговоре с Пожарской тоже рассказал. Илья Петрович что-то долго записывал в блокнот, потом спросил Рыбака:
– Виктор, что у тебя? О чём нынче на «малинах» говорят?
– Говорят много, толку мало. Про Болта никто ничего не знает. Сгинул жулик. С прошлой осени нигде не появлялся.
– Гастролирует, похоже, – подытожил Панкратов.
– Похоже, – согласился Рыбак. – Но есть вот что. Правда, сразу скажу, не очень я этому верю. Информуха непроверенная.
– Так проверил бы.
– Пока не получилось.
– Выкладывай непроверенную.
– Среди воров ходит слух, что появился в городе вор такой, кличка Дым. Попытался по нашим каналам проверить, нигде такой не светился. И среди блатных пока только слухи. Никто его не видел.
– Дым, Дым, – несколько раз повторил Панкратов. – Когда-то я слышал эту кличку. Дым. Ну-ка, попробуем.
Илья Петрович снял трубку и набрал номер. На том конце ответили.
– Борисыч, привет, – поздоровался Панкратов. – Слушай, ты у нас спец по архивам. Вспоминай. Вор, точнее домушник, по кличке Дым. Помнишь такого?
– Илья, слышал, только очень давно, – ответил Борисыч на том конце провода. – Сейчас проверю по своим записям, перезвоню. Ты в кабинете?
– Да, жду.
Ждать пришлось долго. Борисович перезвонил через полчаса.
– Илья, был такой персонаж, – говорил спец по архивам, – но это не про вас.
– Поясни.
– Не домушник он был, а медвежатник. Схлопотал пятнашку. Отбывал под Красноярском. Бежал. Во время погони утонул в болоте. Было это в шестьдесят пятом. Так что для вас это мимо.
– Труп нашли?
– Илья, окстись, когда это из трясины труп доставали? Нет, конечно.
– Тогда всё может быть. Спасибо, Борисыч. Звони если что. Рад буду помочь заслуженному пенсионеру.
Панкратов пересказал своим оперативником то, что услышал по телефону.
– Узнать бы как внешне выглядел этот медвежатник, – сказал Подгорный. – А то может быть наш «чёрный» старик и есть тот самый Дым.
– Это мы узнаем, Андрей, – ответил Панкратов. – Но кажется мне, кто-то под него работает.
– Тогда этот «кто-то» должен его знать, – сказал Куприянов. – Или хотя бы слышать о нём.
– Значит так, – после недолгого молчания сказал Панкратов, – я сам займусь историей этого медвежатника. Рыбак ты знаешь, что тебе делать. Андрей и Василий плотно займитесь «чёрным» стариком. Берите след и найдите мне его. Всех участковых ставьте на уши. Всех осведомителей. Дружинников подключайте.
– Найдём, Илья Петрович, – уверенно ответил Подгорный.
«А мне чутьё подсказывает, – думал Василий, выходя из кабинета Панкратова, – что не так просто будет его найти. Погорячился Андрей».
ГЛАВА 13
