заявлении предлагались вопросы, ответы на которые показали бы настойчивость и целеустремленность, а не академические навыки. Я попросил учеников, чтобы они рассказали:
Почему ты достоин стать членом команды?
С какими проблемами ты столкнешься, когда будешь работать в команде?
Чем может помочь команда тебе лично?
Знаешь ли ты какое-то конкретное место, которое тебе хотелось бы привести в порядок?
Что мы должны знать о тебе?
Чем ты отличаешься от других людей?
Все эти вопросы помогали ученикам разобраться в себе и сообщить мне о своих талантах. То, что делало их особенными, я хотел подчеркнуть больше всего. В конце концов выяснилось, что у всех есть какое-то место по соседству, которое им хотелось бы благоустроить. Это было для меня настоящим открытием. И все это были вещи абсолютно выполнимые.
Все до единого в моем классе подали заявления, даже Кэлвин. «Я решил дать вам шанс, мистер Ритц, – сказал он. – Вы прикольный чувак, и я думаю, что вы придумаете что-то интересное».
Утро в тот четверг началось с небольшой инсценировки. Я знал: недостаточно просто сказать им, что все они приняты в команду. Это было бы скучно, и они бы догадались, что я заставил их зря заполнять заявления. Я выбрал иной путь.
«Я получил пару сотен заявлений на участие в программе, поэтому мне нужно несколько дней, чтобы с ними разобраться, – объяснил я. – У нас даже есть заявления из Естественно-научной школы Бронкса. Я попросил двух настоящих садовников помочь мне выбрать достойных, потому что эти люди будут нам помогать».
Некоторые из ребят явно скисли. Я поставил их в один ряд с учениками соседней элитной школы? Я что, предатель? У них же нет ни малейшего шанса.
Два профессиональных садовника, о которых я вскользь упомянул, были люди, встретившиеся мне в группе «Ньюйоркцы – паркам». Я не отличаюсь застенчивостью и не боюсь обращаться за помощью в реализации моих сумасшедших проектов, а помощь мне всегда нужна. Разве я знаю, как запускать программу по разведению садов? Я даже не смог сразу распознать нарциссы.
Парни, которых я рекрутировал, пришли в школу, чтобы помочь мне донести до детей важные новости. Я попросил школьного секретаря вызвать первого из заявителей, Хосе, в приемную. Когда он пришел, ожидая всяческих неприятностей, секретарь показал на садовников и сказал, что они хотят поговорить.
Я стоял рядом, готовый представить их друг другу.
«Хосе, вот Даррелл Пенн и Поль Сойер. Они прочитали твое заявление и хотели бы поговорить с тобой лично».
У Хосе отвалилась челюсть. Он не мог вымолвить ни слова.
Перед ним стояли вовсе не пожилые белые садовники в шляпах и с лопатами. Мои рекруты были молодыми, симпатичными, хорошо образованными афроамериканцами. Они моментально вызвали доверие у Зеленых Подростков – и у меня.
«Привет, Хосе. Мне правда понравилось твое заявление, – начал Даррелл. – Ты написал, что любишь учиться новому, и мне кажется, это здорово. Научиться сажать растения и планировать ландшафт – отличное желание, и это будет прекрасным опытом, если ты потом задумаешься о своей карьере после школы». Услышать такое от крутого, разумного парня, который выглядит точь-в-точь как ты и твои одноклассники, – это, скажу я вам, стоит многого.
«Похоже, ты всерьез намерен работать как следует. Мы решили включить тебя в команду Зеленых Подростков, – добавил Поль. – Поздравляем! Добро пожаловать на борт. Ждем с нетерпением, когда начнем вместе работать».
Поль достаточно хорошо знал этот район, чтобы найти верные слова. Все было обставлено таким образом, словно Хосе выиграл приз и его вручили лучшие в мире судьи.
Весь день мы продолжали в том же духе, и назавтра тоже. Мы все организовали так, чтобы ученики могли обмениваться впечатлениями и сравнивать отзывы о себе.
«Тебя приняли?»
«Да нет, меня еще не вызывали. Думаешь, у них еще есть места?»
«Не знаю. Ну, удачи!»
В конце концов мы объявили имена тех, кто прошел отбор в команду Зеленых Подростков. И знаете что? Все 17 учеников попали в список. Воздух в классе буквально звенел от напряжения.
«Вы можете поверить, мистер Ритц? – спросил Хосе. – Нас всех взяли!»
«Действительно, здорово! – ответил я. – Должно быть, у каждого из вас нашлось что-то особенное, потому вас и приняли». Я видел, как ученики обменивались взглядами и перемигивались. Я подвел итог: «Подумайте об этом. Люди, которые вас вообще не знали, нашли в ваших заявлениях нечто такое, что смогли сказать – ого, это лучшие из лучших».
Чтобы войти в школу, нужно было миновать рамки металлодетектора и пройти проверку вооруженной охраны. Мальчики в одну очередь, девочки в другую. Рюкзаки и обувь долой, чтобы никто не мог спрятать оружие. Мальчики должны были также снимать ремни. Когда четыре тысячи учеников заходили в школу, рассчитанную на половину этого количества, процесс мог занять 45 минут. Но если ты попал в конец очереди и опоздал, хоть и подошел вовремя, это не считалось уважительной причиной. Стоя в этом хвосте, голодные и злые ребята не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. От скуки они порой переставляли белые пластиковые буквы на старой доске объявлений, складывая из них, конечно, «пошли все на…».
Кэлвин первым из команды Зеленых Подростков обратил внимание на вход в школу. «Местечко так себе, – объявил он в одно прекрасное утро. – Ни травы, ни цветов. Даже деревья какие-то скучные. Зеленая тоска».
От дома Кэлвина до школы можно было дойти пешком, но он редко приходил вовремя. Обычно он даже не пытался. Я узнал, где он живет, и как-то появился у него на пороге, бодрый и веселый.
«Да уж, от вас не спрячешься, мистер Ритц», – сказал Кэлвин.
«Не хочу потерять тебя», – ответил я и увидел, как уголки его рта поползли вверх. Когда Кэлвин улыбался, улыбка разъезжалась от уха до уха. Я вспомнил, как сам застенчиво улыбался Стэну Цукеру, когда он показывал, что высоко меня ценит.
Мы начали расчищать залежи грязи у входа в школу и готовить клумбы для цветов и розовых кустов. Каждое новое задание вызывало интерес.
«Почему компост нужно закапывать?» – спросила Кристел.
«А откуда вообще эта штука берется?» – добавил Порш.
«И почему компост воняет не так, как грязь?» – поинтересовалась Пришиз.
Взявшись за лопаты и тачки, мои ученики узнали, что все можно утилизировать. Остатки продуктов, листья и трава становятся ценным удобрением. Не нужно ничего выбрасывать, даже грязь. Представьте их реакцию, когда они обнаружили, что лучшая почва в мире – черное золото – это слоновий навоз. Я раздобыл его у парня из зоопарка Бронкса и ничего
