Михайлович и Лидия Васильевна, как известно, полюбили друг друга на войне. Их любовь выдержала суровейшие испытания на протяжении четверти века.
Двадцать пять лет неразлучно в пути, через пожарища боев, через ратные походы и марши, через бивуачный быт, сопряженный с постоянными волнениями, тревогой, опасностями. Причем и тогда, когда другим, не военным людям, живется мирно и покойно.
Такова жизнь семьи кадрового офицера.
Какие-то черточки характера Дмитрия Михайловича, взаимоотношения его с семьей приоткрывают его письма. К сожалению, из этих писем мы ничего не узнаем о Лидии Васильевне. Ведь писем Карбышева к ней попросту почти не существовало. С января 1916 года, со дня их встречи, и до начала Великой Отечественной войны им не было надобности переписываться друг с другом: всегда вместе. И отдыхали чаще всего всей семьей. К счастью, сохранилось несколько писем Дмитрия Михайловича к детям, посланных им в редких случаях кратковременной разлуки.
Вот цветная открытка, отправленная из Сочи 15 июля 1936 года. Чудесный вид на море. Вдали белеет пароход. На обороте набросано ясным Карбышевским почерком: «Здравствуйте, дорогие детки! Вот и прошла половина моего отпуска, скоро и весь отпуск окончится, и мы увидимся с вами. Сегодня мы с мамой ходили на гору Быхва, за Ворошиловским санаторием. Сейчас пришли с концерта. Чувствуем себя хорошо: едим, пьем, спим и моемся — вот и вся наша работа».
Он не мыслил себе дня без работы. Говорил детям, что надо уметь отдыхать в работе. И последняя фраза в открытке — ироническая, чтоб дети, прочитав, посмеялись.
Другая открытка была послана на следующий день в тот же адрес — на подмосковную дачу, где дети отдыхали с бабушкой: «… завтра утром с Малевскими на «Голубое озеро». И по дороге купим вам чернослива, пошлем по почте посылку. Посылку с персиками привезет вам врач. Сейчас половина одиннадцатого ночи, а мы только с прогулки и немного захватили симфонический оркестр. Письма от вас идут что-то туго: одна открытка и одно письмо. Покойной ночи, крепко вас всех целую. Пишите. Ваш папа. Привет Череновичам и Леошеням».
Арсений Дмитриевич Малевский — фронтовой товарищ, доблестный воин, крупный военачальник, теплые отношения с которым Дмитрий Михайлович очень ценил. А Сигизмунд Черенович и Евгений Леошеня — ученики Карбышева, его сослуживцы и друзья.
Дмитрий Михайлович был преданным, любящим мужем, прекрасным отцом, верным товарищем, искренним другом. Он никогда не забывал поздравить детей с днем рождения. Лучшим подарком считал хорошую книгу. В день рождения старшей дочери Елены (она с детства привыкла следить за чистотой в кабинете отца, подавать ему нужные материалы, разрисовывать цветными карандашами необходимые для его лекций географические карты) Дмитрий Михайлович преподнес ей сборник очерков для молодежи «Артиллеристы» с дарственной надписью: «Учись, дочка, трудись, дочка, будь готова защищать нашу Советскую родину, дело Ленина…»
А младшей дочке Тане, которая ленилась читать книжки, прислал в Москву открытку… из Москвы:
Бойся, Таня, лени,
Как дурной привычки.
И читай с терпеньем
В день хоть полстранички!
Он умел свой личный праздник сделать семейным и по-особому памятным детям. Когда ему присвоили высокое звание генерал-лейтенанта, Дмитрий Михайлович отметил этот день подарком старшей дочери— необходимым ей двухтомным справочником Хютте: «Дорогой Лялюшке от генерал-лейтенанта инженерных войск — папы». Когда его приняли в партию, в тот же день, авиапочтой, полетело письмо в Ленинград, в Высшее инженерно-техническое училище Военно-Морского Флота курсанту Елене Дмитриевне Карбышевой: «Поздравь меня, Аленушка, сегодня на собрании меня единогласно приняли в члены ВКП(б)».
А в одном из последних писем Елене из Минска видна его жажда живого дела, которому он посвятил всю свою жизнь без остатка: «…мне хочется поскорее поехать в поле на ветерок, на солнышко, на свежий воздух! Надоело сидеть в кабинете». Его задержали на несколько дней в штабе Западного особого военного округа, а он рвался поскорее попасть на границу, по-.мочь укрепить ее, дать пограничникам необходимые советы. Он чувствовал приближение войны…
Память о подвиге
Встал ли ты за родину свою
В час, когда пылал великий бой?
Смелых узнают всегда в бою,
В горе проверяется герой.
Умирая, не умрет герой —
Мужество останется в веках.
Имя прославляй свое борьбой,
Чтоб оно не молкло на устах!
Муса Джалиль
Тридцатипятилетие славной Победы.
Легкий ветер колышет, раздувает зажженное ярким солнцем зеленое пламя молодой листвы. По-весеннему нарядны кусты и лужайки бульвара генерала Карбышева, одного из самых молодых бульваров Москвы.
Торжественно, под звуки оркестра открывается памятный знак тому, чьим именем назван этот бульвар[5]. Белый полог спадает со скульптурного портрета Дмитрия Михайловича. Кажется, что он только вышел из укрытия и прислонился к высоченной противотанковой надолбе — сколько их, деревянных, железных, бетонных, пришлось устанавливать саперам в Великую Отечественную войну!.. Смотрит герой немного усталым, сосредоточенным взглядом на всех, кто окружил его — карбышевские пионерские отряды и дружины, молодые воины, преподаватели и слушатели военных академий, генералы и офицеры, ветераны, его дети — две дочери и сын. И в глазах отлитого из бронзы лица будто возникают живые огоньки. А губы словно щепчут строки из стихотворения Николая Майорова: «Мы все уставы знаем наизусть. Что гибель нам? Мы даже смерти выше. В могилах мы построились в отряд и ждем приказа нового. И пусть не думают, что мертвые не слышат, когда о них потомки говорят».
А говорили ученики и питомцы коммуниста-воина, чья верность Родине, чье мужество и доблесть были испытаны пятью войнами. Говорили о том, что его лекции в академиях, научные труды, изобретения помогли воспитать блестящую плеяду советских полководцев. Говорили о его бессмертном подвиге в дни Великой Отечественной войны.
Ученик его учеников, маршал инженерных войск и командующий этими войсками Сергей Христофорович Аганов подробно охарактеризовал плодотворную деятельность героя — генерала. Вклад Карбышева в военную науку огромен. Его теоретическое наследие глубоко изучают в нашей армии. Его верность партии, его мужество служит ярким примером для воинов Советской Армии, для всех советских людей…
— Вы с нами, Дмитрий Михайлович! Зачислены в нашу ударную бригаду. Ваш заработок мы ежемесячно отчисляем в фонд мира, — обратился к Карбышеву, как к живому, один из выступавших — рабочий районной автобазы.
Десятки таких карбышевских ударных бригад трудятся на заводах и шахтах, в колхозах и совхозах страны. Его имя известно всему миру. Оно присвоено учебным заведениям, улицам, площадям многих наших городов и сел. С его именем бороздит океаны могучий наливной
