и этого парня.
— Хм, неплохая мысль. А ты молодец. Езжай, договаривайся.
— Я?! — удивился толстяк.
— Твоё предложение, тебе его и реализовывать. — тонко улыбнулся Миркас. — И смотри не разори Академию, тебя потом Хранитель живьём съест. Толстячка передернуло, судя по всему, неведомый Хранитель был опасной фигурой. Или он просто жутко не хотел ехать к вельфам.
Глава 12
Как велись переговоры, Андрей не знал. Толстяк, имя которого парень так и не узнал, собрал пятерых послушников, всем раздал гимы, а Кузнецова отвели в камеру, где и заперли. Начались дни томительного ожидания. Андрей рассчитывал, что если волшебники договаряться с вельфвами, то ждать ему, где — то две недели: пока варвары доскачут до дома, пока заберут Киру и привезут назад. Сколько придётся ждать, если договора не будет — неизвестно. До границ Напока ещё пару недель хода, но это только до границ. Ещё Академии нужно будет договариться с королём, ему собрать армию. А армия будет двигаться всяко медленнее, чем одинокий всадник или отряд. Значит, ему ждать минимум месяц. И что же тогда случится с Кирой, ее же съедят?!
Прошло две недели. Еду Кузнецову приносили послушники, однако, не один из них даже слова не произнёс, несмотря на все попытки разговорить их. Парень подумывал о том, чтоб наброситься на волшебника, который будет приносить ему пищу, но тот мгновенно среагировал и бросил в Андрея землевик, от чего тот застыл и не мог пошевелиться почти два часа. С тех пор Кузнецову стали подавать еду через маленькое окошко в двери, но только, если он возвращал предыдущую посуду. Прошло три недели. Парень понял, что договориться с вельфами не удалось, а значит, горчанка мертва и Академия сейчас в осаде. Он совсем пал духом. Прмерно через четыре недели дверь заскрежетала, и в проёме показалось двое послушников и тот давнешний толстячок. Кузнецов резко вскочил на ноги.
— Ну как, где Кира? — не скрывая своих чувств, воскликнул он.
— Не знаю. — буркнул волшебник в ответ. — И не твоё дело.
— Как раз моё — набычился парень — Где она, говорите!
В руках у сопровождающих появились дубинки.
— Ты либо пойдёшь с нами, либо все равно пойдёшь с нами, но уже избитый — ледяным тоном произнёс академик. — Выбирай.
Андрей нехотя повиновался и вышел из камеры. Может, девушку потом приведут к нему, когда будут отправлять караван? Ведь армия с Напока дойти явно бы ещё не успела!
К сожалению, надеждам Кузнецова не суждено было сбыться. Киры не было ни в коридорах Академии, ни в повозке, куда посадили Андрея. Небольшой караван явно собирался лишь с целью переправить Кузнецова. Склады стояли целые и невредимые, следов войны вокруг видно не было. Значит, вельфы явно были не против, что их бывшего пленника у них забрали. Но ведь он убил только одного академика, второго пришибла посохом Кира! И источником гимии её вполне можно сделать…
Как бы то ни было, никто делиться с парнем информацией не планировал. Он задавал вопросы охранникам и возничим, спрашивал волшебников высшего ранга и послушников: Но люди либо отмалчивались, либо просто не знали. Здесь Андрей впервые заметил среди академиков вельфа. Причём не пленного, а волшебника.
— Разве варвары могут пользоваться гимами? — спросил он паренька, своего ровесника, которые правил лошадьми у его повозки.
— Почему нет? — удивился тот. — Могут, хотя они намного слабее срабатывают. Так учителя рассказали.
— Но у них же своя гимия, природная?
— У каждого она есть, но у них особая. Чтобы использовать гим, мы используем гимию, совсем чуть — чуть. Вельфы и горки тоже могут её использовать, но их гимы всегда слабее, причём на порядок, и несут оттенок их природной гимии. К примеру, огневик вельфов летит намного быстрее, чем огневик горка. Понятно же, почему?
— Но значит, использовать гимы перемещения вельфы могут ещё эффективнее?
— Да. Раньше вельфов — волшебников я не видел не одного, а сейчас их чуть ли не всех стягивают в Напок.
— А каким образом академики могут читать мысли?
— Не обижайся, но не всю информацию можно рассказывать непосвященным. — и возничий примирительно улыбнулся — Но мне почему — то кажется, что смертная казнь тебе не грозит.
— Я переживаю за Киру. Никто не может мне сказать, где она. Может, вельфы её все таки сьели? Или Академия не договорилась о ней?
— Моё дело простое, править этими лошадьми до Напока. А такие сложности мне неизвестны.
Потянулись медленные дни. Кругом стало намного больше деревень, судя по всему, волшебники жили не особенно далеко от цивилизации. Однажды Андрей попробовал сбежать, но стража его быстро схомутала и парню пришлось лежать в повязке уже связанным. В таком виде он и въехал в королевство Напок. Впрочем, первый город был лишь промежуточный станцией их пути, караван продолжал свое движение на юг. Хотя его сложно было назвать тем же караваном: одни повозки и люди исчезали, другие появлялись. Всё больше и больше было академиков — вельфов и даже горков. Наконец Кузнецов вместе с остальными попутчиками въехал в столицу Напока — блистальный город, который назывался также, как и страна — Напок. Как хвастливо поведал ему возничий, это город был самым крупным из известных людям. Отсюда было рукой подать до острова многов, поэтому все их продукция в первую очередь оседала здесь, обогащая короля. Также королевство Напок было ближайшим к острову волшебников, поэтому представительства Академии здесь были самыми многочисленными и влиятельным, исключая, естественно, сам остров.
К самому Андрею частенько подходили различные волшебники. Они касались его лба, руки, сердца. Кололи иголками, занлядывали в глаза и рот. Кузнецов чувствовал себя самым почитаемым экспонатом музея. Сначала парень со страхом ожидал, как академики начнут мстить за гибель своего, используя разнообразные пытки. Однако никто не причинял ему никого вреда, его тщательно охраняли. По приезду в Напок Андрей ожидал, что его отправят в местную Академию. Они действительно там побывал, но только одну ночь. Вскоре парень почуял запах моря и услышал крики чаек, скрип дерева. Его повозка вместе с ним прибыла в порт.
Когда Кузнецова подняли из повозки и сняли верёвки, он впервые увидел море и корабли этого мира. Ни чем они от земных не отличались, разве, было странно отсутствие пушек, но это понятно: пороха здесь нет. Наверное.
Парня быстро проводили в большой корабль, стоящий у причала. Там Андрея заперли в каюте и снова потянулись долгие дни, но, на этот раз, омраченные морской болезнью. Кузнецова рвало раз за разом, а желудок отказывался принимать какую
