место для купания подальше от прочих солдат и теперь медленно шли, неся в руках камзолы и обувь, оставшись в одних нижних штанах. У костра повисла тишина. Ира тоже замерла. Она впервые видела кого-то из этого народа без одежды. Настолько. Всё мельком, при врачебных осмотрах, оголённые куски кожи, притаившиеся под распахнутыми камзолами. Крупным планом это было страшное зрелище. Ребро на ребре, на Линно-ри с его телосложением вообще без успокоительного не взглянешь… Шрамы. Не один, множество. Большие и маленькие. От тонких царапин до широких рваных. Тот, что проходил у Лэтте-ри на животе, почти рядом с пупком, она даже знала откуда. Как можно получить столько травм за столь небольшой отрезок жизненного пути?! И вдруг её глаза расширились. Она подошла к мужчинам и дёрнула Лэтте-ри за локоть, чтобы разглядеть нечто на его плече. Потом перевела взгляд на отметины на плечах Линно-ри и Терри-ти.
— Что это есть быть? — спросила она шёпотом, не убирая дрожащих пальцев. — Это плётка быть! Почему есть?!
— Одна из наших традиций, — сказал Лэтте-ри.
— Правило? Как быть можно такой правило?
— Урок боли. Один из ритуалов, связанных с достижением зрелости, — сказал Терри-ти, покосившись на солдат вокруг. — Вот этот отпечаток, — он указал на своё плечо, — получают все, кто берёт в руки оружие. Звено от шейба-плети вдавливают в кожу, пока оно в ней не застрянет глубоко, иногда помогая инструментом. Потом рана заживает вместе со звеном. А когда зарастает, звено извлекают специальным ножом. Когда и эта рана заживёт, считается, что ты готов взять в руки оружие и никогда не забудешь, какую боль оно способно причинить. Не станешь использовать его бездумно. А это, — он указал на шрам Лэтте-ри, который помимо основного звена имел ещё один отпечаток из нескольких звеньев, — знак, который получают все, кто избрал себе оружием шейба-плеть. Один удар. Её дают в руки лишь тому, кто на своём теле познал, на что она способна.
— У тех, кто от неё умер, участь не стала от этого легче, — зло сказал Изаниэн.
Ира уже давно заметила, что скромный и незаметный солдат явно имеет на дайна-ви зуб. В истории его семьи есть те, кто пострадал во время войны или понёс ещё какой-то урон? Но ведь война была так давно… Или у них вендетта из поколения в поколение передаётся?
Сама Ира тоже приняла рассказ близко к сердцу.
— Я понимать сейчас. Понимать почему, — тихо сказала она, обняв себя руками и подразумевая слишком много, чтобы можно было объяснить словами. Почему не чувствовала жестокости. Почему так легко была остановлена экзекуция Минэ. Почему её пощадили, не уродуя спину. Иначе как пощадой она это не считала, потому что собственными глазами видела, как бывает иначе. Когда действительно желают наказать.
— Я вижу, все выкупались, — прервал её размышления герцог. — Собирайтесь. У нас ещё несколько часов пути.
После озера их уже не беспокоила никакая живая тварь, хотя вокруг их стало гораздо больше. Шли в молчании, всё больше и больше погружаясь в сосредоточенное состояние и тревожные предчувствия.
Вход в Каро-Эль-Тан, Колыбель Творения, оказался похожим на мыльный пузырь. Он поднимался от земли в небо, скрывая под куполом лес внутри. Высоты с лихвой хватило, чтобы спрятать деревья высотой с многоэтажный дом. Тонкая плёнка блестела в солнечных лучах, переливаясь зелёными бликами, отскакивающими, как солнечные зайчики, от окружающей листвы. Маленькие радуги возникали то тут, то там, и не приходилось сомневаться, что «пузырь» имеет волшебное, а не естественное происхождение.
Некоторое время они стояли, разглядывая мерцающий полог. У Иры не было состояния преклонения, которое сейчас испытывал каждый из солдат. Был страх перед неизведанным. А ещё где-то на задворках сознания гулял скепсис: по-своему она всё ещё не верила в то, что сможет вживую увидеть богов. Всё воспитание и знания противились предстоящим событиям. А вот для окружающих всё оказалось крайне серьёзно. Кто-то уже стоял на колене, кто-то на двух, покорно склонив голову. Лэтте-ри и Линно-ри не сводили глаз с полога. Обернувшись к Терри-ти, она чуть не прыснула от смеха, глядя на его отвешенную челюсть. И всё же скепсис взял верх.
— Что делать надо мы? Как быть внутри это? — спросила она.
Эйуна и люди посмотрели на неё так… Лучше бы не смотрели. Барон нахмурился, но всё же сподобился ответить:
— Сёстры сами выбирают достойного войти. Просто идите вперёд. Если милость Их с вами, то барьер пропустит.
— А нет быть милость?
Барон промолчал.
— Идите уже, Ириан, — сказал герцог.
Она пожала плечами и ещё раз неуверенно посмотрела на пузырь. Уже сделала было шаг, когда внезапно вспомнила о важном.
— Нет! Дайна-ви идти первых!
Не хватало ещё, чтобы с ними расправились, пока она внутри. Войти-то можно, а вот вылезти обратно ещё не известно, дадут ли. Зайдёт она внутрь, а с ними разберутся, пока она будет стучать кулаками в магическую оболочку, если, конечно, эта штука не под электрическим током. Магия в пузырике вон на какую высоту отгрохана… Ведь если подумать, место местом, хоть десять раз священное, но вдруг у кого из солдат не вовремя чувство долга перед народом перевесит каноны вероисповедания. Пока ещё можно пойти на риск, а вот внутри жители болот уже точно будут в абсолютной безопасности. Ей объясняли, что капля пролитой крови за барьером Колыбели карается, хорошо, если просто молнией по макушке.
Герцог пожал плечами, а барон усмехнулся.
Он поднялся с колена, сделал шаг назад, картинно освобождая дорогу. Ира с испугом посмотрела на дайна-ви. Она и думать забыла о решении барона за эти дни! Приключения в Заповедном лесу напрочь выбили из головы его приказ — расправиться с её гостями, если «богини не сочтут их достойными войти в священный лес»…
Самих дайна-ви этот диалог обеспокоил мало. Лэтте-ри решился первым. Он медленно протянул руку и коснулся радужной оболочки. Она поплыла под его пальцами, пошла волнами и уже напоминала не тоненькую плёнку, а ткань. Мужчина замер, глядя, как отплясывают переливы по его запястью, и уже увереннее повёл рукой в сторону, сдвигая плёнку, словно занавеску на окне, в сторону. Из открывшегося прохода сразу донеслись глубокий цветочный запах, прохлада и трель неведомой птицы. Влекомый чем-то невидимым впереди, Лэтте-ри, как заворожённый, зашёл внутрь. «Занавеска» пала, и «пузырь» снова стал гладким.
Барон напряг губы, скривив лицо: первая добыча ушла от карающего меча правосудия.
Терри-ти и Линно-ри переглянулись, сглотнули и так же осторожно коснулись барьера. Две «занавеси» разошлись в сторону, пропуская и их. Ира сказала бы «напуганных».
Альтариэн хмуро смотрел на плёнку,
