— Подозреваю, что всё банальнее, — ответила Миа, усаживая его на табурет.
Заткнув слив, она открыла воду, убедилась, что не слишком горячо, и продолжила:
— Всё пустотник сделал. Для меня латунные трубы и такие «барашки» кранов выглядят архаично, но для местных это самый настоящий футуризм.
— Тут вообще много странного, — Стриж взял верхнее полотенце из стопки и принялся стирать с себя грязные пятна. Хотелось помыться в относительно чистой воде, а не превратить её в один миг в мутную грязную лужу.
— Много несоответствий, — обожжёное желчью горло болело, из-за чего Лёха говорил короткими фразами.
— Ага, и карты, расчерченные на квадраты скоро станут ещё одним, — Миа помогла ему забраться в ванну.
Лёха лёг в горячую воду и прикрыл глаза, наслаждаясь.
— Похоже, время от времени кто-то вроде нас дарит им полезную информацию в какой-то области, — взяв губку, Миа начала обтирать Лёху, очищая от слизи. Судя по тому, что контакта с этой дрянью она особенно не опасалась — за ночь явно успела не раз уже перепачкаться в ней.
— Да, — согласился Стриж. — Та же одежда. Я не силён в истории шмоток, но помню, что нормальные карманы в нашем мире появились у одного из Людовиков… Ну, короля Франции, короче. И довольно поздно — конец семнадцатого века. До этого подвесные мешочки таскали.
Выдержав паузу, чтобы смочить слюной пересохшее горло, он продолжил:
— Мундиры те же. Тоже конец семнадцатого века.
Миа встала, вытерла руки и вышла, вскоре вернувшись с кувшином и кружкой. Налив воды, она протянула её Лёхе. Тот выпил всё, до дна, и всё ещё чувствовал жажду. Если бы вода не была такой грязной — он бы просто опустил голову и пил, пил, пил, пока ванна не опустеет.
— Это странно, — Миа вновь взялась за губку. — Они явно прочувствовали, что могут получить какую-то пользу от таких, как мы. Не от всех, не всегда, но с тем же водопроводом жизнь стала бы ощутимо лучше. Но вместо этого они превращают пустотников в неразумные куски мяса.
Её пальцы сжали губку так, что в той почти не осталось влаги.
— Может, проблема как раз в таких, как мы? — Лёха сам протянул руку к кувшину и налил себе воды. — Представь, что к какому-нибудь принцу попал обученный боец. И ему не понравилось, что теперь он вынужден стать источником энергии для какого-то богатого мудака, что в любой момент выжмет его досуха. И он его грохнул. А потом ещё сколько-нибудь его родственников.
— Очень хорошо представляю, — улыбка эльфийки больше напоминала кровожадный оскал. — И даже завидую.
— Вот местные и пошли по пути наименьшего сопротивления, — заключил Стриж, вновь осушив кружку до дна.
Вода в ванной покрылась слоем дряни, похожей на мазутную плёнку, зато Лёха чувствовал себя словно родившимся заново.
— Нужно показать, насколько они не правы в этом, — тихо сказала Миа. — Найти способ отбить как можно больше пустотников, которых привязали недавно. Или вообще не успели привязать. Если там есть ещё кто-то вроде нас с тобой…
Продолжать не требовалось — Лёху иногда посещали похожие мысли.
Тёмная плёнка воды вспучилась и прежде, чем получить инфаркт, Стриж узнал оскаленную морду демоницы.
«А она мне нравится, — оскал до ушей не соответствовал мягкому мурлыкающему голосу. — Почему я не попала в её тело?»
— Ты чего? — удивилась Миа, когда Лёха испуганно дёрнулся без всякой видимой причины.
— Грёбаный глюк решил помыться со мной, — буркнул тот, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Я, блин, скоро буду седой, как Даран.
«Давай сделаем, как она говорит, — гибкое стройное тело демоницы развратно прижалось к Лёхе. — Убьём магов и заберём пустышек. Больше магов, больше пустышек».
«Отметь этот день в календаре, — ответил Стриж. — Впервые я с тобой полностью солидарен и даже поддерживаю. И завязывая, мля, доводить меня до инфаркта! Сдохну — сама первая пожалеешь!»
Белочка в ответ хихикнула, сменила порванную пасть и развоенные язык на симпатичную мордашку и крепче прижалась к Лёхе. Возбуждение нарастало, а слабость, наоборот, отступала. Демон постарался, или тело быстро восстанавливается после вывода токсина?
Касания галлюцинации едва ли уступали в полноте ощущений реальности, уводя мысли далеко от предмета обсуждения. В какой-то момент он понял, что совершенно потерял нить рассуждения и какое-то время молчит, пялясь в одну точку.
«Грёбаный основной инстинкт!», - подумал Стриж, с усилием отрывая взгляд от расшнурованного ворота рубахи Мии.
Собравшись, он вернулся к теме разговора.
— Даже если мы соберём армию, — предположил он самый фантастический сценарий, — то что сделаем? Тигры наштампуют новых пустышек и система не изменится. Чтобы прекратить это — нужно просто снести императорскую семью.
Улыбка Мии подсказала, что именно этот вариант развития событий она и рассматривает.
— Тогда мы обречём местных на вымирание, — напомнил он. — Некому будет закрывать разломы, со временем демоны просто сожрут тут всех.
«М-м-м, — промурлыкала демоница так сладко, словно уже доедала последнего человека. — Она мне очень, очень нравится. Делаем как она говорит!»
— Не обязательно вырезать весь клан, — Миа вытащила пробку из слива и зачерпнула немного мыла из керамического горшочка. — Можно сменить власть и законы. Тигры станут частью государственной структуры по закрытию разломов. Они даже могут продолжить тащить сюда погибших людей, но не в качестве бесправных рабов, а добровольных напарников для магов.
Вспенив мыло, она принялась обтирать шею и плечи Стрижа, даже не подозревая, что у того на коленях сидит ухмыляющийся демон.
— Так мы решим проблему разломов и перекроим это рабовладельческое общество в нечто более справедливое.
Лёха прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями Мии и, одновременно, пытаясь игнорировать трущуюся о него демоницу. Получалось не очень, да и уровень воды быстро понижался, так что он отобрал губку и начал намыливаться самостоятельно.
— Хорошая мысль, — сказал он. — Дело за малым — найти союзников и не помереть в процессе. Чую — туземцы не придут в восторг от таких инноваций. Особенно наш одноглазый друг.
— А мы ему не скажем, — подмигнула эльфийка и, к удивлению Лёхи, начала раздеваться, брезгливо отшвырнув в угол изгвазданную одежду. Едва вся грязная вода ушла в слив, она ополоснула ванную, забралась в неё и вновь начала наполнять.
— Что? — вскинула она бровь. — Мне тоже нужно помыться. Ты против?
«Он не против, — ухмыльнулась демоница, теперь уже прильнув к эльфийке. — Его кровь сейчас такая вкусная, такая горячая»…
Зрелище и впрямь будоражило так, что Лёха сглотнул и честно попытался отвернуться, но просто не нашёл в себе сил. Какой смысл сопротивляться тому, чего он и так хочет?
