какой-нибудь шрам, или...
— Точно, есть, — обрадованно прервал Арслана Шералиев. — Знаете, на щеке, ближе к уху.
Итак, снова Игорь, размышлял Туйчиев, расхаживая по кабинету после того, как за Шералиевым закрылась дверь. Словесный портрет совпадает. Как и с Ермаковым, встреча состоялась в июле. Что это — пик деятельности Игоря? Ведь Манукян держит автодром под пристальным вниманием, но Игорь почему-то не появляется. Почему? Затаился.
А не залег ли он на дно потому, что в поле зрения следствия попали поддельные права? Но откуда ему это знать? Как откуда? Гринкевич... Похоже, что так и есть. Да, Гринкевич для нас пока задача со всеми неизвестными... Хорошо, пусть так, но если изготовление прав поставлено, так сказать, на промышленную основу, иначе собственно и не может быть, невыгодно... Так, так, стало быть, невыгодно простаивать. Видимо, есть уже готовые права, ожидающие сбыта... Что ж, жажда наживы наверняка окажется сильнее чувства опасности и... Ясно, автодром... Именно он может оказаться тем золотым ключиком, которым мы откроем нужную дверь. Придется Манукяну взбодриться.
— Вам не кажется, что успехи, которых я беспрерывно достигаю, позволяют мне, несмотря на жару, самому справиться с этим делом? — в голосе Манукяна явно проклевывались издевательские нотки. Он, как всегда, был доволен собой и не очень скромно требовал публичной констатации начальством своих выдающихся качеств.
Но начальство не спешило воздать должное. Оно долго изучало бумажку с номером телефона соседки Галимова, а потом, наконец, снизошло:
— Что и говорить, Женечка. Рука у тебя легкая. Возможно, ты и справишься один с делом, но ты пока не следователь, а, значит, и доказать не сможешь, — подразнивал его Арслан. — И вообще, что за манера — ходить гоголем по управлению? На тебя жалуются, говорят, не здороваешься, смотришь куда-то в пространство и никого не видишь. Или ты воображаешь, что между тобой и истиной установились интимные отношения и поэтому можно не отвечать на приветствия товарищей? — тон Туйчиева стал строг.
— Ну, вот и благодарность за мои старания, — вздохнул лейтенант. — Так я же не нарочно, Арслан Курбанович, наверное, задумался о чем-то и не заметил, — оправдывался Манукян.
Но Туйчиев махнул рукой.
— Хватит, теперь о деле. Ты выясни, велись ли междугородные разговоры с этим абонентом, и — без задержки сюда. А я побеседую с соседкой, как ее зовут?
— Лушина Полина Петровна, тридцать четыре года, брюнетка, стройная, работает инженером в проектном институте. Незамужняя. Глаза карие, — выпалил одним духом Женя. — Ведет полузамкнутый образ жизни.
— Что значит полузамкнутый?
— Замкнутый — это когда общаешься только с самим собой, а полузамкнутый, когда дома есть друг из меньших братьев наших. Пудель у нее серебристый, беседуя с ним, можно разговорить и хозяйку. Знаете, товарищ майор, я спросил у него: «Как зовут?», а она отвечает: «Цезарь». «Простите, но я спрашивал у собаки, как зовут ее хозяйку», сказал я.
— Во-первых, мне не вполне ясно, — нахмурил брови Арслан, с трудом сдерживаясь, чтоб не улыбнуться, — когда вы успели узнать, товарищ лейтенант, все это. Ведь вы только что с самолета. Во-вторых, вы оглушаете собеседника такой массой ненужной информации...
— Ненужной информации не бывает, — возразил Женя. — В нашем деле все сгодится. А насчет того, когда я успел, так я еще из Джамбула дал задание. Вот мне вместе с трапом к самолету и подали. На блюдечке.
— И цвет глаз тоже.
— Так точно, товарищ майор, — хитро прищурился Манукян. — Разрешите идти? Номер ее служебного телефона у вас на бумажке записан.
...Полина Петровна пришла сразу после работы, она сидела в кабинете Туйчиева и не спеша рассказывала.
— Соседи они, в принципе, хорошие. Не шумят, но у них, насколько я понимаю, не все сложилось. Понимаете, нет даже видимости семьи. Каждый — сам по себе. Я их никогда не видела вместе: дочка, мама, папа — все обособлены. Дружбы я с ними не поддерживала и очень удивилась, когда осенью пришел ко мне Ильдар с необычной просьбой: если мать его из Джамбула позвонит мне и попросит его к телефону, чтобы я позвала его. Оказывается, жена поставила ему условия: свекровь знать не хочу, если будет приезжать или звонить — уйду.
— Да-а, — протянул Туйчиев. — Такое тоже бывает. Но ведь жена все равно узнала бы.
— Ильдар попросил: скажи, что до меня не могут дозвониться, с работы, мол, беспокоят.
— И часто вам звонила мать Ильдара?
— Ни разу. Зато несколько дней назад поздно вечером позвонил Ильдар, я думала, он из дому звонит, может, залила его, было такое у нас: кран у меня в ванной барахлит. Оказывается, он из другого города, жену просит к телефону. Извини, говорит, наш не работает. Позвала я ее. Поговорили они. Собственно, говорил, в основном Ильдар, а Галина слушала и изредка отвечала «Хорошо» или «Я поняла». Через день, спала я уже, опять звонок. Ильдар. Представляете, половина первого ночи. Ни стыда ни совести у людей. Спустилась вниз. Позвала я Галу и предупредила ее — пусть больше не звонят мне.
— Ну и как, — поинтересовался Арслан, — не беспокоили?
— Как бы не так! Вчера утром ко мне позвонили с междугородной и спрашивают, заказывала ли я Чарджоу? Я сказала, что не заказывала. Телефонистка долго меня убеждала, что я по талону № 69 заказывала Чарджоу и какого-то там Азизбекова приглашала на переговорный пункт на восемь утра. А время было — без двадцати восемь. Я, конечно, возмутилась, потому что никакого Азизбекова не знаю, и вообще, Чарджоу мне сто лет не нужен. Представьте себе, ровно в восемь приходит ко мне Галина, извинилась и говорит, что у них телефон не работает, и она с работы заказала разговор с Чарджоу на восемь утра, с моего телефона. Такая бесцеремонность Галины меня прямо-таки возмутила, поэтому я о звонке ничего не сообщила ей, а сказала, что, к сожалению, должна сейчас уходить и ее оставить в квартире не могу.
— Большое спасибо, Полина Петровна. Извините, бога ради, за беспокойство. Просьба к вам единственная: не нужно афишировать ваш визит к нам. — Туйчиев попрощался с посетительницей и набрал номер начальника междугородной телефонной станции.
Через час ему сообщили: по телефону Лушиной позавчера в восемь часов утра должен был состояться разговор с Чарджоу, где на переговорный пункт вызывался Артем Иосифович Азизбеков, проживающий по ул. Коммунаров, д. 13...
