дам при ходьбе двигались настолько соблазнительно, что не случись накануне визита к помещице Томилиной, конфуз был бы неизбежен.
К счастью, нынче гости развлекались, почти не покидая диванов. Играли в фанты, в рифмы, в почту. Смеялись, каламбурили, периодически отвлекаясь на вино и закуски. Я, как будто, не слишком отставал от других — в плане игр, конечно. Подсказал новую забаву: «испорченный телефон», благо, что это изобретение уже дошло даже до Тамбова. Фурора я не сделал, но появление нового развлечения плюсом к уже несколько приевшемуся перечню игр было встречено с восторгом.
Ближе к полуночи гости притомились и стали собираться по домам. Я тоже поднялся и, распрощавшись со всеми прочими, велел было подать плащ и кепи, но вместо лакея мне явилась средних лет женщина — видимо, горничная баронессы, и пригласила следовать за ней. Признаться, я рассчитывал, что Сердобина захочет объясниться, но при этом понимал, что устраивать приватную беседу в разгар всеобщего веселья она не станет. Правда, и вот такого поворота тоже не ждал.
Интересно, насколько такой выкрутас повлияет на ее репутацию? В конце концов, она не дорвавшаяся до секса помещица Томилина, и даже не распутная Оленька Дорохова, с которой все как с гуся вода. Но тогда что же она собралась сделать? Судя по итогам последней встречи, вряд ли дело дойдет до постели. Да и слуг в имении чересчур много. В один день оповестят весь город.
Все эти мысли крутились в моей голове, пока я шел за горничной через полутемные галереи и анфилады комнат. В конце концов, меня ввели в более-менее освещенное помещение и оставили одного.
Судя по обстановке, это был будуар. То есть, вполне себе интимное место, куда приглашают далеко не каждого. Вряд ли кто-нибудь из присутствовавших нынче друзей и подруг удостоился чести побывать здесь. Разве что Дорохова, и то ради сплетен. Мы с баронессой нынче виделись лишь в третий раз, и такое стремительное введение меня в самый ближний круг заставило меня напрячься.
Я осторожно присел на канапэ и принялся оглядываться вокруг. Все предметы обстановки, все детали говорили о том, что здесь царит женщина. Об этом свидетельствовали цвета обоев и мебели, узор на паркете и зеркала в бронзовых рамах, статуэтки на полках и аксессуары на комоде. И все это было личным, настоящим. Будь я опытным психологом, наверняка по обстановке комнаты смог бы составить психологический портрет хозяйки. Но увы — я способен лишь определить, что служанка хорошо знает свое дело и не ленится: все вещи на своих местах, пыли не видно, а паркет натерт до блеска.
От созерцания меня отвлекло шуршание ткани. Я обернулся. Из двери, скрытой драпировками, появилась Александра. Одетая в свободное домашнее платье простого покроя, она показалась мне намного привлекательней, нежели в вечернем туалете полчаса назад.
Я поднялся навстречу. Наверное, нужно было что-то сказать для соблюдения ритуалов, но чтобы не попасть впросак, решил промолчать. Просто стоял и любовался женщиной: мягкими волнами блестящих волос, ниспадающих на плечи, чертами лица, лишь слегка тронутого косметикой, фигурой, не слишком скрытой легким платьем. А она стояла напротив и чего-то ждала. Может, когда я насмотрюсь?
Я никогда не учился скрывать свои эмоции, хоть и пытался время от времени держать «покер-фейс», как говорят англичане. Потому и восхищения прятать не стал.
— Вы прекрасны, Александра.
Ответом была неопределенная улыбка. При желании в ней можно было увидеть и уверенность в себе, и кокетство, и даже поощрение к дальнейшим действиям. Я не прочь был к этим самым действиям перейти, но мне казалось, что главной целью нашей приватной встречи был некий важный разговор. И баронесса меня не разочаровала. Сделав несколько шагов, она изящным движением присела на край канапэ и повела рукой в сторону стоящего рядом кресла.
Я занял предложенное мне место. Спина хотела ощутить опору, но вальяжное возлежание в кресле никак не соответствовало характеру ожидаемой беседы, и я заставил себя сидеть прямо. Это было замечено и даже одобрено легким кивком.
Развернувшись всем корпусом к своей vis-a-vis я ждал начала. Александра же сидела, опустив голову, сцепив пальцы рук в замок и, казалось, не могла решиться произнести первые слова. Я уже приготовился помочь ей в этом, но она справилась сама. Аккуратно положила на колени изящные кисти с одним лишь вдовьим кольцом на безымянном пальце левой руки, подняла на меня свои прекрасные голубые глаза и произнесла чарующим голосом:
— Вольдемар, я еще раз приношу вам извинения за свое поведение во время нашей последней встречи. Я была непозволительно резка и чудовищно бестактна. Простите меня за это.
— Я охотно прощаю вас. Тем более, что ваши тогдашние поступки были в большинстве своем обусловлены потрясением, которое вы испытали, получив ответ на свой вопрос. Я так же могу отнести это на счет обычной реакции любого человека, мир которого внезапно начинает рушиться.
— Мир начинает рушиться? Интересная метафора. Думаю, я понимаю, о чем вы хотите этим сказать. Но не могли бы вы все же пояснить свою мысль?
— Извольте. Я не знаю о вас практически ничего, но смею предположить, что вы воспитывались в каком-нибудь частном пансионате. И что нравы в этом заведении были весьма суровы.
— Вы угадали, — удивилась Александра. — Интересно, каким образом?
— Я расскажу вам об этом, но позже. А сейчас позвольте мне продолжить логическую цепочку.
Моя собеседница на миг согласно приопустила ресницы.
— Так вот: насколько мне известно, в подобных заведениях, особенно в тех, что расположены на островах Британии, тема взаимоотношений полов строжайше табуирована. А в некоторых, на мой взгляд, особо извращенных, сама мысль о возможности получения плотских удовольствий является крамольной. Это неудивительно, если вспомнить, что большинство англичан протестанты и проповедают пуританство. Я понимаю, что эта ветвь христианства возникла в противовес чрезмерно разгульной жизни католических священиков шестнадцатого-семнадцатого веков. Но такая крайность, хоть, возможно, и спасает души от греха, но при этом изрядно вредит здоровью людей.
Вот как? — заинтересовалась баронесса. — И у вас есть доказательства тому?
— Разумеется. Я сейчас не стану вас утомлять лекцией по анатомии и физиологии человека, но спросите любого практикующего врача, и он расскажет вам о естественных физиологических процессах, проходящих в каждом человеческом теле. Стоит заметить, что в норме у всех женщин мира, независимо от их вероисповедания, цвета кожи или сословия тело устроено абсолютно одинаково. На один и тот же внешний раздражитель одинаково реагируют что дикарка из африканского племени Мумба-Юмба, что особа
