class="p1">— Уверена, что хочешь услышать ответ? — Мужчина вдруг становится мягким и деликатным.
— Уверена, что ответа не услышу.
— Ты убила свою морскую свинку. — Он мгновенно вжимает в её бёдра пальцы, понимая, что она готова вскочить и заорать. — Тихо-тихо, милая! Ты сама мне это рассказывала. Ты убила свою морскую свинку по кличке Зоуи. Твой отец поехал с копами на опознание, соседку он попросил посидеть с тобой, пока он не вернётся. Лайонел Уокер не знал, что ты подслушала диалог с полицией под лестницей, старался вести себя как ни в чём не бывало и попросил дождаться какую-то Сильвию. Да успокойся же ты! — Он садится и сгребает её в охапку, позволяя лупить себя ладонями. — У тебя было минут пятнадцать, и ты не могла вымолвить ни слова. Ты открыла клетку, поймала Зоуи, положила её на порог гостиной и как следует шибанула дверью четыре раза подряд, пока тельце… тсс-с!.. не разрубило надвое.
— ТЫ!.. — зуб не попадает на зуб, и её снова беззвучно колотит в его объятиях. От чего-то Виктория в курсе, обычно эти руки увиты чернильными узорами, а не только венами.
— После этого тебя прорвало. Вернулся голос и ты завопила. Рыдала всё время, пока отмывала косяк и полы, а останки Зоуи спустила в унитаз. Они были слишком незначительными, чтобы не смыться с первого же раза, но ты всё равно стояла и нажимала кнопку чёрте сколько времени, пока не услышала, как хлопнула входная дверь.
— Божебожебоже… это неправда… так не бывает… не бывает! Ты не можешь этого знать!
— К соседке ты вышла заплаканная, и сказала, что никак не отыщешь морскую свинку. Вместе вы перерыли весь дом, продолжая реветь: она — из-за твоей матери, ты — тоже. Но обе делали вид, что печалитесь из-за Зоуи. Потом вы решите, что свинка сбежала и…
— ХВАТИТ!
— Ты рассказала эту историю в первое утро после того, как не стало моего отца. Мы были на крыше. Я учил тебя вызывать демонический огонь…
— ХВАТИТ, ПОЖАЛУЙСТА!
— Моего отца убила твоя мать.
— Моя мать давно… — всхлип, за ним второй, — …давно мертва!
— Всё верно. — Его ладони тёплые и горячие, и сам не-Леонард жаркий как печка, но не та, от которой разит удушливой гарью. — Так давно мертва, что уже имеет вес в загробном мире. Жизнь прекрасна, но ошибка людей — считать, что со смертью она заканчивается. Для некоторых из вас смерть становится лишь началом.
— Это ложь! Ты врёшь мне! Ты всё…
— Я впервые за эти сутки не вру тебе, Уокер.
— Откуда я тебя знаю? — Виктория внезапно успокаивается и вскидывает лицо, отрываясь от его груди.
— Вероятно, из своих снов, — Люций зло щурится, но продолжает, — тебя лишили крыльев и памяти, чтобы вернуть на Землю.
— Ты понимаешь, как ты звучишь?
Вопросом на вопрос:
— Ты чувствуешь то, что ты чувствуешь?
— Да, иначе этого диалога просто не было. Как мы познакомились?
— В первый же день в Школе ангелов и демонов во внутреннем дворе. До тебя… — он как-то странно хмыкает, — …докопался… докопалась моя пассия.
— Так она или ты?
— Предположим, я хотел, чтобы она до тебя докопалась.
— Зачем?
— Засмотрелся на твою задницу.
— Ты красив?
— Даже слишком.
— Почему не подошёл сам?
— Ты — Непризнанная.
— Что это значит?
— Ты — всего лишь человек, которому подарили вечность на небесах. В нашем мире такие считаются вторым сортом.
— То есть я — провинциальная лохушка в пафосной школе?
Он захохотал в голос приятным, бархатистым смехом:
— Скорее, в академии. Как твой университет, только в сто крат привилегированнее. И нет, Уокер, ты не лохушка и в обиду себя не дала.
— А в этой академии ты — капитан сборной по квиддичу?
— По Крылоборству, — снова гогот, — но ты рассказывала мне, что такое квиддич.
— Твой отец — он…
— Был дьяволом? Да. Я — сын Сатаны и избранник адского трона.
— Когда мы с тобой… когда у нас начались отношения?
— Когда я впервые тебя трахнул?
— Допустим.
— После осеннего бала. Спустя три месяца, как ты появилась.
— Почему я?
— Потому что хотел тебя, сходил по тебе с ума и думал, что эта блажь пройдёт, стоит мне тебя оприходовать.
— Ты всегда берёшь то, что хоче… ох! — Его ладонь, вползшая между женских ног и крепко сжавшая лобок, была красноречивее любых ответов. — То есть мы не встречались?
— Ты спрашиваешь про свидания под луной и прогулки за руки? Нет, мы не встречались. Но мы проводили много времени вместе, потому что… — «…мне страшно хотелось быть около тебя, преследовать тебя в грёбанном водовороте, догонять тебя, успевать за тобой!», — и трахнуть. Её безумно хотелось трахнуть. В ту осень Люций так часто думал о сексе с Непризнанной, что всерьёз стал опасаться, а здоров ли он? — Я помогал твоему маленькому расследованию.
— Какому расследованию? — В темноте у неё загорелись глаза. Видимо знакомое, понятное профессиональному слуху слово придало уверенности. Или всё дело в мужских, узловатых пальцах, раздвинувших половые губы и просто покоящихся там, в промежности, совершенно по-хозяйски.
— Ты пыталась выяснить, кто находился за рулём минивэна, который убил тебя.
— Я выжила.
— Нет, Вики, ты погибла, я сам видел отчёт судмедэксперта. И я был с тобой в том полицейском участке Оксфорда, где мы выясняли номер машины и прокатной конторы. Ты умерла в аварии.
У Люцифера есть эгоистично-ублюдочная часть натуры, которую он ни в чём не ограничивает. Вот и сейчас он позволяет той мысленно плеваться: «Ты сдохла, чтобы достаться мне навечно, а не отправиться назад, загнивая за шесть-семь десятков лет с каким-то соплежуем, записанным, как бойфренд».
— У нас что, что-то вроде любви-ненависти, да? — Вики чувствовала, что знает ответ, но хотелось услышать от него.
— М-м, — «британец» странно замялся, и, внезапно, Виктория поняла, перед ней смущение. — Да. Я отпускал шпильки в твой адрес, ты — в мой, пока это не привело нас в постель. Это была твоя постель.
— А потом?
— Потом нас вызвали на ковёр к директору, и мне пришлось изображать козла, который заявляет, что это был всего лишь секс.
— Зачем?
— У тебя проверяли память. Думай ты обо мне в категориях своего мужчины, это увидели бы все учителя.
— То есть ты как-то стёр мне воспоминания о ночи вместе…
— Никто ничего не может стереть, если не сослать на Землю. Я просто… — он выдохнул, набираясь смелости, — я просто проявлял заботу так, как умел. — Достойных наставников у демона не было. — Но твои воспоминания изучал любовник твоей матери, и он решил нас не сдавать.
— Стоп!
— Почему?
— С меня хватит. Ангелы, демоны, дьяволы, мать,
