пальцем и высмеивать. Эта история взволновала людей в каждом уголке страны и передавалась из уст в уста, обрастая все новыми подробностями.
Не осталась без похвалы и принцесса Пхёнган, которая обучала и поддерживала мужа: теперь в народе она славилась еще и как мудрая мать и добрая жена.
На следующее утро благодаря слухам толпа зрителей, пришедших наблюдать за соревнованиями, стала еще больше. Чиновникам пришлось разгонять людей, чтобы расчистить место для участников игр: на горе и в ее окрестностях невозможно было протолкнуться. Шли соревнования по верховой езде, стрельбе из лука, владению мечом и копьем. В конце объявляли список воинов, которые достойно прошли все четыре испытания, – им присуждали почетное звание сонина.
В новом списке сонинов из двухсот человек примерно сто пятьдесят оказались простолюдинами. Народ был вне себя от восторга: повсюду пели песни и плясали, празднуя такое волнующее событие. Люди радовались так, словно их самих отобрали в лучшие королевские войска и объявили сонинами.
В школах Северных Мечей юноши одновременно учились грамоте и воинскому искусству, поэтому большинство их учеников выбрали в сонины. До сих пор в системе отбора талантов Когурё царило неравенство, которое игнорировалось всеми. Формально каждый имел право принять участие в играх или экзаменах и получить государственную должность. Но самым главным для воина Когурё являлся боевой конь, которого простые юноши из народа не могли приобрести. Кроме того, бедняки не могли позволить себе несколько лет провести только за обучением, им необходимо было зарабатывать на пропитание. Школы Северных Мечей же сделали это возможным.
Теперь все внимание народа занимал отбор почетных сонинов, который должен был состояться через два дня.
На берегу реки, где располагался лагерь Северных Мечей, выпивка лилась рекой. Пхёнган и Ондаль, Чхве Уён, Ким Ёнчоль, Ли Чжинму, староста Са и жители деревни – все прибыли, чтобы поздравить новоиспеченных сонинов.
Но праздник был не единственным поводом: все собрались еще и для того, чтобы почтить память погибшего Хон Чжока. Его тело лежало на возвышении – там, где все могли его видеть. У Северных Мечей имелся свой обычай провожать убитых. При вступлении в отряд воины давали клятву быть братьями до конца и умереть в один день и час, поэтому, чтя память погибшего брата, они проводили клинком по безымянному пальцу и капали кровью на тело павшего товарища. По просьбе Чхве Уёна Ондаль тоже принял участие в ритуале. Он будто бы дал безмолвную клятву и теперь тоже стал названым братом для каждого воина из отряда Северных Мечей.
Из раненого запястья Ондаля при малейшем движении сочилась кровь. В таком состоянии ему будет невероятно сложно принять участие в финальном состязании на мечах. Пытаясь унять душевное смятение, юноша поднял чарку:
– Рана моя глубока.
Он отвел руку Пхёнган, пытавшейся его остановить, и одним глотком осушил чарку:
– Но Хон Чжок погиб, защищая меня. И я пью в его честь.
– Посмотрите туда. Глаза этих юношей полны радости и воодушевления. Взбодритесь! Муж мой, вы – их надежда! – увещевала его принцесса.
Внезапно снаружи послышалась возня, а затем раздался звон мечей о ножны. Кто-то возмущенно крикнул:
– Как вы смеете преграждать путь королевским инспекторам?
– А нам-то какое дело до ваших званий? Ишь бахвалятся!
– Мы должны задержать преступника!
– Чего? Арестовать господина Ондаля? Убить их!
Возмущенные воины стали собираться на крики со всех сторон, на ходу выхватывая мечи.
Пхёнган послала Ким Ёнчоля привести инспекторов к ней. Скоро в шатер вошли с десяток воинов во главе с командиром: он заявлял, что их отправили арестовать Ондаля.
– Если вы действительно королевские инспектора, прошу, покажите ваши таблички, – спокойно сказала принцесса.
Королевская инспекция подчинялась только непосредственно правителю, ее влияние было неоспоримым. Обычно люди дрожали от страха при одном появлении инспекторов, но здесь никто и глазом не моргнул. Напротив, атмосфера стояла угрожающая. Командир отряда закипел от гнева и возмущения.
– А ты еще кто такая? – грубо спросил он у принцессы.
– Да как ты смеешь? Рассудок потерял? Смерти желаешь? – Чхве Уён приставил кончик острого копья к шее инспектора.
Пораженные такой наглостью королевские воины дотронулись было до рукояток мечей, но на них уже оказалось нацелено с десяток сверкающих клинков. Любое движение обещало закончиться кровавой расправой.
– А ну быстро доставайте свои таблички! – зарычал Чхве Уён.
Напуганный инспектор послушно вынул из-за пазухи деревянную табличку. Чхве Уён подцепил ее кончиком копья. Принцесса бросила на табличку безразличный взгляд и холодно поинтересовалась:
– Кто сейчас главный инспектор?
– Господин Хэ Буру.
– Что вам нужно от господина Ондаля?
– Прошлой ночью произошло убийство. Перед смертью жертва назвала его имя. Зачем умирающему лгать? Погиб племянник военачальника из клана Соно, он собирался участвовать в финальном состязании.
Пхёнган впервые слышала об этом. Здесь явно крылся очередной заговор: если Ондаля обвинят в убийстве, он не сможет принять участие в финале. Заметив сомнение на лице принцессы, инспектор осмелел и сделал шаг вперед.
– Где произошло убийство? – спросила Пхёнган.
– В ночлежке у южных ворот.
– Сколько свидетелей присутствовало?
– С какой это стати я должен отвечать на вопросы какой-то девчонки? – снова возмутился инспектор.
Чхве Уён дождался молчаливого кивка принцессы и надменно произнес:
– На колени! Перед вами Ее Высочество принцесса Пхёнган!
– Ч… что? Ваше Высочество, помилуйте! Я совершил непростительный грех! – залепетал инспектор. Только теперь он вспомнил слухи о свадьбе дурака Ондаля и принцессы. – Ваше Высочество, все свидетели происшествия в один голос твердят, что убийца – господин Ондаль! Мы должны проводить его в тюрьму, чтобы выяснить правду!
Ондаль все время находился рядом с принцессой, он точно не мог быть преступником. Стоило посмотреть в лицо этим так называемым свидетелям.
– Идите и передайте Хэ Буру: завтра ранним утром мы с господином Ондалем нанесем вам визит, – приказала принцесса.
– Но нам следует выполнить приказ! Мы не можем вернуться с пустыми руками!
– Как вы смеете перечить Ее Высочеству? Немедленно убирайтесь, если не хотите лишиться головы! – Ким Ёнчоль выхватил огромный меч и яростно завращал глазами.
Инспектор съежился от испуга.
«Интересно, как Хон Ильми не боится и умудряется вертеть им как хочет? Вот уж действительно, каждому сапогу найдется пара», – ненароком подумала принцесса.
– Прошу прощения, Ваше Высочество. Мы уходим, – промямлил инспектор, пятясь к выходу.
Пхёнган нахмурилась: такого поворота событий она не ожидала.
Поутру Пхёнган и Ондаль сели в карету и отправились в управление. По бокам скакали Чхве Уён и Ким Ёнчоль. Чтобы пролить свет на случившееся, туда также прибыли генерал Ыльчжи Хэчжун и главный инспектор Хэ Буру. Чхве Уён и Ким Ёнчоль оставили оружие на входе и последовали за Ондалем и Пхёнган. Как только принцесса вошла в помещение, Ыльчжи Хэчжун и Хэ Буру подскочили со своих мест и низко поклонились:
– Ваше Высочество, как жаль, что наша встреча происходит при таких прискорбных обстоятельствах!
– Я желаю лишь того, чтобы все скорее прояснилось.
Ыльчжи Хэчжун указал на кресло рядом с ним:
– Ваше Высочество, прошу, присаживайтесь.
Пхёнган, не посчитав нужным отказываться, поднялась на помост и присела рядом с генералом. Хэ Буру повернулся к принцессе и почтительно начал беседу:
– Ваше Высочество, сначала я поведаю вам, что произошло. Последний убитый был племянником Хэ Чживоля из клана Соно и моим двоюродным братом. Генерал Ыльчжи первым начал расследовать эти преступления, и он здесь для того, чтобы все было по справедливости. На сегодня произошло уже целых семь подобных случаев. Свидетели единодушно утверждают, что убийца обладает крупным телосложением и орудует двумя мечами. Кроме того, на этот раз перед смертью жертва совершенно точно назвала имя господина Ондаля. Это слышали несколько человек.
Выслушав речь королевского инспектора, Пхёнган нахмурилась. Немного подумав, она заговорила:
– Господин инспектор, могу ли я задать вопрос, если у меня возникнут сомнения?
– Разумеется, Ваше Высочество! Мы здесь для того, чтобы выяснить правду!
Если бы дело касалось кого-то другого, такую ситуацию невозможно было бы даже вообразить. Обвиняемого бы просто избили
