нашими авторами, и с авторами не не нашими. Сегодня он не наш автор, а завтра, глядишь, и наш. Всякое бывает.
Отметили на славу. На тысячу двести шестьдесят четыре рубля семьдесят три копейки. Знатно погуляли. Думаю, с пользой для дела.
Вернулись, и я по привычке включил телевизор. «Время», конечно, мы пропустили, однако новости следует посмотреть, вдруг да вдруг. Я каждый день смотрю или слушаю. Не прозвучит ли скорбное известие? Нет, не звучит.
Показывали спортивную гимнастику, а за ней и новости. О съезде сказали. О том, как чемпион мира Михаил Чижик говорил с космонавтами, не только сказали, но и показали. Полностью. И фразу Ковалёнока о моей награде не вырезали.
— Это о какой награде сказал космонавт? — спросила Ольга, когда я выключил телевизор.
— Вот и серьезные люди задумаются, это о какой награде? Чем наградили Чижика за победу, за очень важную победу? Ничем? А почему? Что изменилось, он или мир? Что случилось?
— Это ты подстроил?
— Думаю, Севастьянов. Он же председатель Шахматной Федерации. Если меня обнесут наградой, то это и ему обидно, и всей шахматной федерации. Люди старались, выводили меня в чемпионы, им, верно, тоже что-то положено.
— Ну-ну. Шахматистов на кривой козе не объедешь!
— Мы такие, — подтвердил я.
— И ты получишь «Трудовое Знамя»?
— Не знаю. Возможно. Отказываться не буду, неприлично. Хотя после ордена Ленина получить «Трудовое Знамя» — это как чемпиону мира выиграть первенство республики. Ну ладно, страны.
— Но ты же будешь играть на первенстве Союза.
— В последний раз.
— Это почему в последний?
— Синдром отличника. Я выиграл четыре первенства. А хочу пять. Отличник же.
— И дальше не станешь играть?
— На чемпионатах страны точно не стану.
На том второй день съезда и завершился.
И вот сегодня третий.
Самый важный. Подошли к голосованию.
— Предлагается выбрать членами Центрального Комитета… — и зачитывается список. Вот так безлико — «предлагается». Кем, почему? Неважно. Если обсуждать каждую кандидатуру, съезд затянется на недели.
Бабах! Ольга Стельбова!
Список утвержден. Единогласно.
— Предлагается выбрать кандидатами в члены Центрального Комитета… — и опять список.
Бабах! Михаил Чижик!
— Предлагается выбрать в Центральную ревизионную комиссию… — и еще один список.
Бабах! Надежда Бочарова!
Потом состоялись собственно выборы. Каждому дали бюллетени с фамилиями, только-только включенными в список голосования. Кураторы и раздали. Нам — Наташа. Отпечатаны эти бюллетени были минимум позавчера, но оно и понятно.
Голосуем тайно. Нет, никаких кабинок, просто каждый ставит галочки «за». Или «против». Но никто не подглядывает, конечно. Бюллетени мы вернули Наташе, и та их отнесла Куда Нужно.
Пока избирательная комиссия считала голоса, был объявлен перерыв. В Банкетном Зале — фуршет. Всякий делегат мог взять бутерброды с любительской колбасой, с ветчиной, с сыром и с салом. И напитки — ситро, минеральная вода и томатный сок. Всё, понятно, бесплатно, не в счёт талонов. Праздник же!
Ждали полтора часа. Нет, я не ждал, я был занят. Сюрпризом. Девочки знали, что за сюрприз, но никому не говорили, иначе что за сюрприз?
Наконец, нас позвали в зал.
Огласили результаты голосования.
Андеасян — избран единогласно.
Волобуева — избрана единогласно…
Стельбова — единогласно… Чижик — единогласно… Бочарова — единогласно…
Все — единогласно. Это комсомол, а не клуб одиноких сердец.
А теперь — концерт!
Концерт не сюрприз, концерт в программе.
Слушаем.
Слушаем.
И, наконец, последний номер. Тот самый сюрприз. Его я задумал в январе, с Пахмутовой и Добронравовым поговорил в феврале, с ЦК Комсомола — в марте, с остальными участниками — в мае, а получил их окончательное согласие, когда стал чемпионом.
— Премьера песни. Музыка Александры Пахмутовой, слова Николая Добронравова! — объявляет ведущий. После короткой паузы. — Исполняет ансамбль «АББА» и Михаил Чижик!
И мы исполнили!
Авторское отступление
Я сдвинул сроки 18 съезда ВЛКСМ на осень, мне показалось это логичным в свете борьбы за экономию, которая тогда активно декларировалась.
Подарочные билеты на книги для делегатов съезда, равно как и допуск их к «товарам повышенного спроса» имел место.
Советские фотоаппараты «Зенит» пользовались огромным спросом: зеркалка! Их охотно покупали за рубежом, из зеркалок «Зенит» был самым недорогим, китайская техника тогда ещё не заполонила рынки. В ФРГ «Зенит» продавали за 199 марок. В СССР за 100 рублей. Валюта стране была нужнее рублей, и потому фотоаппараты сначала шли на Запад, и лишь остатки — на внутренний рынок. Здесь их расхватывали влёт.
Ансамбль «АББА» и в самом деле мог приехать в СССР, правда, годом позже. Велись переговоры, но сорвалось, о чём-то не договорились. Здесь — договорились, это промо-акция к выпуску у нас лицензионного альбома с оперой «Пустыня».
В реальной истории Анатолий Карпов вышел на связь с космонавтами 29 октября, за несколько дней до их приземления. Космонавты и в самом деле следили за матчем, интересовались, болели. Кстати, Карпов стал членом ЦК комсомола в 1974 году, в возрасте 23 лет.
Глава 11
3 ноября 1978 года, пятница
Превращение в москвича
Вид за окном и манил, и пугал. Девочки не зря сказали: если долго вглядываться в Кремль, Кремль начинает вглядываться в тебя.
Он и вглядывается, да. Как рентгеном просвечивает, проникая в самую суть: кто ты? на что годишься? не пора ли тебя съесть?
Многие и не прочь, чтобы их съели, переварили и усвоили, видя в том способ стать частицей чего-то настолько великого, что и жизни не жаль. Сами прыгают на сковородку. В надежде, что после ассимиляции станут мозгом страны. Ага, ага. Непременно мозгом, непременнейше, архиважнейшая задача сегодняшнего дня — стать мозгом страны!
И, попав в кипящее масло, караси прыгают весело и бодро — ну, так видится со стороны. Остальные смотрят и завидуют: как повезло тем, кто уже там! Когда же придёт настоящий день, а с ним и наш черёд?
Я на сковородку не торопился. Да я и не рыбка, я птичка. Не только прыгать, летать умею. Безо всякого кипящего масла.
Будучи кандидатом в ЦК комсомола, я имел право голосовать на выборах аппарата. Правда, голос мой был совещательным, то есть фактически не весил ничего. Но я всё-таки поприсутствовал, чтобы проникнуться духом времени.
Первым секретарем был избран Пастухов. Сорок пять — дядя юным стал опять. Да, вожаку комсомолии сорок пять, но разве это возраст? Только-только зрелость подступает. Тяжельникова тоже в сорок пять выбрали. А вот Павлова — в тридцать. То есть тенденция к смещению возраста от молодости к зрелости очевидна.
С нами говорили приветливо. Интересовались, чем бы мы, собственно, хотели заняться.
Я ответил прямо, что считаю своей первоочередной задачей подготовку к матчу-реваншу. Шахматная корона должна остаться у нас, и никак иначе!
Меня выслушали благосклонно, одобрили, и обещали
