И то, как бедный герой сеял зубы дракона или что-то такое.
А мне предлагают посеять кость бога смерти. И, похоже, других вариантов, кроме как радостно согласиться, у меня просто нет.
Протянул руку и взял мизинец барона.
— Ладно.
— Благодарю, — сказал Самеди.
А потом легким движением рук открутил моей бедной кукле голову.
Она тоненько взвизгнула. Синенькие глазки погасли. Маленькое тельце перестало шевелиться.
Барон бросил части куклы в пепельницу.
— И еще кое-что, — сказал он, поджигая мою крошечную копию зажигалкой. — Но это уже скорее дружеский совет. Что делаете — делайте скорее. Потому что, если ваш секрет смог узнать я, значит, сможет и кто-то другой.
Глава 12
Каков Одиссей, такова и Пенелопа
Пока я прогуливался с краской Аполлона по Шутихе, внутри никак не стихало беспокойство. И словно для того, чтобы усилить это ощущение, мизинец барона время от времени шевелился в кармане, то сгибаясь, то выпрямляясь. Будто носишь на себе костяного червя.
Похоже, нам с Нергалом и правда нужно поторопиться. Когда-то секрет с открытием портала был действительно настоящей тайной. Но теперь слишком много разномастного народу в курсе наших дел, а это всегда очень тревожный знак. Как говорится, что знает один — тайна, что знают двое — секрет, что знают трое — знают все.
А нам еще Сотота предстоит вытаскивать. Интересно, сколько времени займет выращивание врат, если мы постараемся создать максимально благоприятные условия?
А еще меня начало всерьез тревожить, как будет происходить это самое открытие врат, и не произойдет ли чего-нибудь непредвиденного с «ключом». Не то чтобы я боялся свернуть себе шею, скорее беспокоили неоконченные дела. И нереализованные желания.
Когда я вернулся в таверну, Бобер с Майкой уже удачно завершили свои поиски, а похлебка была готова.
Известие об обещании Самеди друзья восприняли радостно, как благословение. Вот оно, изящное решение острых проблем! И телег никаких не надо, все удобно и быстро.
Еще бы. Я ведь не стал им рассказывать подробности про озорной пальчик у меня в кармане и жутковатого мини-Даню.
Вкусные запахи пробудили у меня такой аппетит, какого я и не предполагал.
Наевшись до отвала, я забился в угол у окошка и, свесив голову на грудь, бессовестно задремал. И пока остальные суетились с едой для кентавров, бритьем его высочества и всякими прочими нуждами, я тупо спал.
Меня никто не тормошил. Наоборот, кто-то даже заботливо набросил на плечи одеяло.
Я очнулся, только когда явился барон. На этот раз — не внезапно, а очень по-человечески, постучав в двери.
К тому времени за окном уже опустился густой сумрак, а в харчевне без очага стало холодно.
Высыпав на улицу, я невольно прислушался: в воздухе стояло какое-то гудение, будто туча комаров носилась поблизости.
Или где-то вдалеке звучало множество голосов.
— Рекомендую поторопиться, — сказал Самеди и открыл тусклый рыжевато-красный портал.
Я собирался было его поблагодарить, но барон уже испарился.
Первыми в портал запустили кентавров. Потом вытолкали медведя, и уже следом за ним в зеркало перехода отправились мы один за другим.
В самый последний момент я вспомнил про Арахну.
Блин, вот бы Элис обрадовалась, если бы мы забыли паучиху у нее в кладовке!
В итоге в портал я вбежал последним, с пьяненькой недобогинькой на руках. Вот нафиг бы она мне сдалась? Ее бы обратно распризвать, а я вожусь, как идиот, с многоногим чемоданом без ручки.
Удивительно, но переход оказался очень мягким. Прям будто через порог в другую комнату переступил.
И услышал сбоку радостный вздох Майки.
— Святые боги, счастье-то какое!..
Подняв голову, я увидел открытое заснеженное поле — и подсвеченный факелами город впереди.
Наш город.
Даже у меня, хоть я и не считаю себя сентиментальным, внутри что-то дрогнуло.
Мы почти дома!
Въезжали мы в Вышгород эпично — кто на прикрытых кривоватой иллюзией кентаврах, кто с сонной Арахной в руках и на медведе с удочкой.
Хорошо, что город уже почти спал.
Звонко процокав по мостовой, мы свернули к «Лосю» и столкнулись с разбредающейся по домам толпой.
— Откуда это они, интересно? — озадаченно проговорил Азра.
Я просиял.
— Из нашей таверны, разумеется. Я же говорил, что теперь у нас там многолюдно.
— Настолько⁈
— Лёха показывает на королевской доске разные истории, вот народ и подтянулся, — с самодовольной улыбочкой заявил я, поправляя соскальзывающую Арахну.
— Вот это идея! — воскликнул Рыжий. — И какой у нас теперь доход?
— Приедем — узнаем, — хмыкнул я. — Но должно быть некисло.
Когда мы всей шумной толпой въехали во двор, Ника, Август, и Графыч вывалили из таверны нам навстречу.
— Данечка! — запищала моя кошка, повиснув на шее. — Ура, все вернулись!!!
И тут в проеме открытой двери появилась Ли.
Подняв на нее взгляд, я аж присвистнул. Конечно, это был не тот прикид, что в школе начертаний — в городе кожаные стринги и лифчик казались бы слишком уж эксцентричным нарядом. Но вырез на платье и микроскопическая длина обтягивающей юбки в сочетании с высокими сапогами на каблуке смотрелись ничуть не хуже.
— Да-да, все вернулись, — вкрадчиво протянула она, помахивая упругим хвостом. — И теперь, наконец, мне есть кому задать пару вопросов. Не так ли, Даня?
Я кашлянул.
Блин.
В самом деле. После смерти Эреба она же, получается, освободилась от его проклятья!
— Может быть, но в любом случае это все не сейчас, — пробормотал я, выгружая паучиху.
И тут подал голос Рыжий.
— Давайте уже быстрее, я не могу больше! — сдавленно просипел он, вытирая проступивший на лбу пот.
— А куда их? В общую конюшню?.. — неуверенно проговорил Берн.
— Да ну конечно! — возмутился Рыжий. — Там мне тоже иллюзию держать прикажешь? Запихивайте всех в харчевню!
Мы завели девиц внутрь и только заперли за собой двери, как тут же поняли — это была не самая блестящая мысль. Потому что в нашей едальне тут же запахло не только конским потом, но и навозом.
— Ой, простите, — пробормотала, покраснев, одна из девчонок. — Я не могу это контролировать…
— Ой, я тоже… — донесся еще один смущенный голосок.
Тут Лёха, стоявший на своем почетном месте на стойке, сверкнул глазами и громогласно воскликнул:
— Рад приветствовать всех в «Жареном Лосе!»
От неожиданности наши кентаврихи завизжали от отпрянули от стойки.
— Ой, теперь и я переволновалась… — жалобным голоском призналась еще одна лошадка.
Не знаю, что поразило Нику больше — то, что под иллюзорными масками оказались полудевушки, или что ее идеальную чистоту в буквальном смысле слова изгадили.
Но она аж мяукнула от возмущения. И, подняв сердито распушившийся хвост, бросилась на задний двор за лопатой и ведром.
— Это… Прости! — крикнул я ей вслед.
Азра похлопал меня по спине — мол, ничего, парень, все пройдет.
— А давайте-ка выпьем? — предложила Майка, перебираясь через стойку на другую сторону. И, приоткрыв дверь, громко и весело крикнула: — Привет, Леандр! А мы тебе помощника привезли! Принимай!
— Немой? Слепой? Безрукий? — раздался из кухни голос нашего шеф-повара.
— Да… вроде нет, — растерянно пробормотал Альба, который, кажется, даже не сразу сообразил, о ком говорит Майка.
Леандр появился из кухни на своем кресле и оценивающим взглядом окинул нового помощника.
— И ума, похоже, тоже нет, — хмуро заявил он, вытирая руки полотенцем. — Чего глядишь? Не стой, как бестолочь! Лопату у Ники отбери и сам почисти, раз не безрукий! А ты, дочка, занавески вон поправь. Нечего с улицы глядеть, что тут у нас творится.
Немая сцена.
Мы с парнями переглянулись, прикусив языки. И уставились на Альбу. Что-то сейчас будет…
Но принц, надо отдать ему должное, выдержал боевое крещение Леандра с честью. Молча подошел к Нике, взял лопату у нее из рук.
Знала бы кошка, кто вместо нее конский навоз сгребает.
— Ну, чего встали? — бойко спросила Майя, с ехидной улыбкой наблюдая, как его высочество под прикрытием пытается орудовать непривычным девайсом. — Кому налить?
Желающих оказалась целая харчевня.
В «Лосе» сразу стало весело и шумно. Причем настолько, что мы даже не сразу услышали стук в дверь. Но он становился все настойчивей, и, наконец, Графыч пошел открывать.
Пришлось Рыжему опять поднапрячься.
— У меня сообщение для господина Даниила, — раздался звонкий юношеский голос за дверью.
Графыч удивленно обернулся.
— Даня, это к тебе.
Я даже пива своего дождаться не успел.
Оставалось только с сожалением вздохнуть, и направиться к выходу.
Очутившись на крыльце, я затворил поплотней
