средние дистанции Саша Овсейчик. Довольный, улыбка до ушей.
–Представляете, познакомился с девочкой на КПП части, она к кому-то из солдат приехала. Пока его искали, я узнал, что её отец –председатель колхоза. Она толстовата и не очень симпатичная, но отец –в колхозе главный, у него там и рыба, и мясо, и коптильня! Я ей дал свой адрес, ну это почти любовь с первого взгляда. Вдруг пришлёт копчёной рыбы!
Сразу родилась идея разыграть его. Письмо от его «любимой» писали всей спорткомандой при отсутствии Овсейчика. Каждый добавлял по слову. Вова Кротов нарисовал на конверте печать почты. Осталось только подбросить его в пачку полученных писем, что мы и сделали.
Забегает Овсейчик в казарму и кричит: «Победа! Получил письмо от толстой!»
–Так читай вслух, нам всем интересно!
–Ух ты, типографской краской пахнет,–понюхал он именную печать Вовы Кротова.
–Да, свежак, только с почты. Читай уже.
«Здравствуй, Саша! Ты мне понравился с первого взгляда. У тебя глаза, як у Сокола. Большие и чёрные. Сокол –це наш бычок с фермы. Его так зовут. Ты похож на древнюю статую, но только в кирзовых сапогах и в солдатской форме».
–Ты смотри, она тебя оскорбить пытается.
–Нет, она меня уже любит. Посылку точно пришлёт.
–Для посылки ещё недостаточно любит, у быка может и есть что красивого, но не глаза. Так и у тебя тоже, читай дальше.
«Ты говорил, что занимаешься спортом, кудысь бигаешь. А я теж займаюсь акробатикой. Пока только дома, но ты меня ещё побачишь в обществе «Колос».
–Да вы её не видели, она такая толстая, какая там гимнастика-акробатика!
–Зачем так плохо говоришь о своей невесте? Не будешь любить –окорок не пришлёт!
–Если ещё и копченую рыбу–то буду любить. А вот здесь главное: «Отправляю тебе посылку со своими пожеланиями и чувствами». Что я вам говорил? А вы не верили, я её покорил одним взглядом!
–Так ты покорил одним взглядом и рыбу, и копчёные окорока! Вот свезло!
–Это ещё не всё: «Вместе с письмом в этом конверте высылаю тебе денег, чтобы легче служилось».
Начал трясти письмо и конверт, заглянул в него, а денег нет.
–Наверное, червонец послала…
«Отец – председатель колхоза, четвертак тебе послали»,–торжественно объявил Вова Кротов.
–Четвертак,–печально повторил Саша.–Пойду на почту ругаться, это они там вытащили!
–Конечно, иди, ещё и жалобу на них напиши, коллективную!
Он ушёл, а мы ещё долго спрашивали, получил ли он посылку или тоже на почте съели?
Руководил нашей спорткомандой старшина Бардюжа. В армии он служил с 1945 года. В пятидесятых –мастер спорта по метанию диска. У него была огромная, мощная кисть руки. Его рукопожатия мы боялись. Однажды в трамвае он заметил, что воришка полез к нему в карман. Он поймал руку воришки в кармане и начал медленно сжимать. Когда рука захрустела, вор заорал, Бардюжа его отпустил, и тот выпрыгнул из трамвая. Пассажиры даже не поняли, что произошло.
Он нам показывал тот подвал на Молдаванке, куда он во время войны толкнул двух патрульных румын, которые его задержали. Ему было 16 лет, и он возвращался из гостей уже с наступлением комендантского часа. Когда его вели в комендатуру, румыны услышали музыку из подвальчика, где торговали вином, и стали туда смотреть. Вот он и толкнул их вниз по лестнице, а сам перепрыгнул через забор и убежал. А то бы могли уничтожить, так как он был еврей. Потом они несколько месяцев скрывались в катакомбах. Совсем не Мойша из анекдота, советский еврей был Бардюжа. Ему даже мысль не пришла призывать в спорткоманду за деньги «левых» людей, чтобы служили в родном городе. Хотя и денег тогда лишних ни у кого не было. Всегда он был с сигаретой и между слов говорил странное слово-паразит «биомать». Родители нашего прыгуна в высоту Голубицкого приехали из Минска, он им рассказал, что Юра, биомать, хороший парень, биомать, и замечательный, биомать, спортсмен. Они потом спрашивали у Юры, не ругательство ли это. Он их успокоил, что всё в порядке. И правда, всё было в порядке.
2015 г.
Базарная, 25
Моему однокласснику и другу Валере 60 лет. Собрались у него на даче, на Фонтане, в уютном доме. На столе появились восточные блюда: Валерина дочь вышла замуж за сирийца. Валера рассказывает, что зять предложил обращаться к нему уважительно, как в Сирии к отцу жены: «жидо». Валера с улыбкой отказался–представил, что подумают соседи по даче. Это же Одесса.
–Вы тут на Украине ещё не привыкли к тому, что происходит в Дамаске, но если дальше вся политика не изменится, то привыкнете.
–К чему привыкнем?
–К тому, что ты можешь покупать овощи на базарчике и слышать, что на соседней улице идёт бой. Может упасть мина и взорвать тебя в любой момент, а ты продолжаешь покупать овощи.
Рядом со мной сидела мама Лены, Валериной жены. Не хочу употреблять слово «тёща», затёртое в анекдотах. Она уже пожилая женщина, сохранившая ясный ум. С такими всегда интересно поговорить. Они живые свидетели истории.
–А где Вы были во время войны?
–Там же, где сейчас живу, на Кирова, или, как сейчас называют, на Базарной, 25.
–Интересно, расскажите, что запомнилось больше всего.
–Запомнилось, как зимой 41-42 года из нашего двора угоняли евреев. Мы все жили до войны дружно, люди разной национальности –то же Одесса. Перед войной у нас поселилась женщина-дворник, приехала с Западной Украины. Всё пыталась как-то выслужиться перед советской властью, но когда пришли немцы, то она сразу оживилась, рассказала, что давно ждала «своих». Всем объявила, что она – представитель немецких и румынских властей в нашем дворе.
–И вы всем двором не могли её придушить?
–Тогда расстреляли бы заложников, просто жителей двора, без всякого разбора, 100 человек за убитого.
Я продолжу. В Одессе евреев угоняли «интернациональные» команды: во главе обычно был немец, в группу входили румыны и украинские националисты. В конце войны мы их называли «бандеровцы», а тогда ещё просто «фашисты».
И свою «надзирательницу» во дворе мы стали называть «бандеровкой». После войны, если ругались на кого-то матом или даже говорили«фашист», то драки ещё могло и не быть. Но если «бандеровец» –то это самое обидное, как гнусный предатель, тут уж драки не избежать. Ещё ведь после войны из медицинского и педагогического институтов многих распределяли на Западную Украину, и там их убивали бандеровцы. Официально об этом не объявляли, но мы знали.
А теперь вот как всю историю перевернули…
–Так расскажите, как угоняли
