Фарук не мог позволить ей уйти вот так.
– Кармен, подожди, – он догнал ее на пороге своей роскошной ванной и взял за плечи. – Кончай.
– Снова? – хмыкнула Кармен. – Прости, Фарук, но это вне моих физических способностей. Ты привык, что любое твое слово становится законом, но в моем случае, боюсь, это не работает. После такой ночи я, наверное, еще неделю не смогу ходить.
Фарук рассмеялся. Даже в такой ситуации Кармен не теряла чувство юмора.
Но вдруг он перестал смеяться. Может, она использует слезы и юмор против него? Она знает, что он бессилен против этого оружия. Кармен как никто чувствовала все его слабые места.
Пока он может поддаться ее чарам, но с умом. Осторожно. Так, чтобы она не смогла манипулировать им.
Фарук взял ее за подбородок.
– Можешь не ходить всю эту неделю. Я буду носить тебя на руках, – и он поднял ее как пушинку и понес к ванне. – А по поводу твоих физических способностей… Давай посмотрим, сколько их сохранилось. Уверен, ты сильно удивишься, когда поймешь, что ты еще на многое способна.
И Фарук действительно доказал, что он может заставить ее испытать чувство наслаждения еще ни один раз. Его руки творили волшебство. А когда он принес ее, сонную и изможденную, в комнату и положил на кровать, прошептал:
– Я никогда не смогу пресытиться тобой, Кармен.
– Так приятно видеть Ваше Высочество счастливыми, – радостно сказала Аменна.
Но Кармен в это время не решалась отвести взгляд от Меннах. Ее дочка, казалось, с минуты на минуту готовилась сделать первый шаг в своей жизни.
– Аменна, принеси, пожалуйста, мой телефон и видеокамеру. Фарук не должен этого пропустить.
Аменна выбежала из комнаты за телефоном, который Фарук оставил специально для любимой жены на случай крайней необходимости. Кармен старалась не отвлечь дочку, чтобы не сбить ее с предстоящего первого шага.
Как только в руках Кармен оказался телефон и она начала нажимать заветные кнопки, Меннах уселась на попку, а потом уползла к кубикам, которые вчера ей привез Фарук. Кармен улыбнулась и порадовалась, что не успела отвлечь Фарука от важных дел. Он бы прилетел сюда с важной конференции, чтобы увидеть улыбающуюся дочь и смущенную жену.
– Ты что-то говорила? – спросила Кармен Аменну.
Аменна повторила свои слова, и Кармен улыбнулась. Женщина ошибалась. Она была не просто счастлива… она была на седьмом небе.
После той знаменательной свадебной ночи Фарук изменился. Он больше не злился на нее, проводил все свободное время с семьей, а их ночи были прекрасны, словно в волшебной сказке.
Прошло уже шесть недель, а Фарук, как и обещал, не насытился ее обществом. Более того, казалось, что с каждым днем его потребность в ее компании только возрастала.
Они занимались нежной любовью, а потом диким сексом. Они вели серьезные разговоры, а затем шутили и дразнили друг друга. Фарук все чаще обращался к ней за советом в делах политики.
Он никогда не смущался спрашивать ее мнение и даже частенько прислушивался к нему. Кармен чувствовала себя самым важным и самым нужным для Фарука человеком. И этого ей было достаточно для полного счастья.
Ей казалось, что она в раю.
Кармен боялась думать о том, что когда-то это может закончиться. Ей не хотелось спугнуть ту птицу счастья, что подарила ей этот праздник.
– Надеюсь только, что на ваше благополучие не повлияют будущие события, – добавила Аменна.
– Какие события? – нахмурилась Кармен.
Глаза Аменны округлились от ужаса, когда она поняла, что проговорилась.
– О Аллах, прошу прощения… я не хотела…
– Перестань извиняться и пугать меня. Скажи, в чем дело.
– Если вам не сказали, то я не вправе…
– Ты обязана делать то, что я прикажу, – перебила ее Кармен. – Так что приказываю тебе все мне рассказать.
После напряженной минуты молчания Аменна начала:
– Его Величество должен скоро жениться по закону страны…
У Кармен земля ушла из-под ног.
– Когда? – услышала она свой голос откуда-то издалека.
– Никто не знает. Невеста еще не выбрана.
– Почему?
– Это сложная история, и, наверное, не я должна ее рассказывать…
Кармен снова перебила Аменну:
– Ты моя лучшая подруга здесь. Моя единственная подруга. Если ты мне не расскажешь, то никто этого не сделает. Пожалуйста… скажи.
Аменна кивнула.
– Все началось шестьсот лет назад…
– О боже! – воскликнула Кармен. – Неужели то, что Фарук должен жениться на ком-то другом, было решено так давно?
– В то время династия Ал Масуд основала Юдар, – продолжила Аменна. – Но когда король Захер заболел, вторая по значению династия Юдара Ал Шаланс начала претендовать на трон. Они не хотели идти ни на какие уступки. Все шло к новой гражданской войне, которую семья Ал Масуда стремилась во что бы то ни стало предотвратить. Никто не хотел человеческих жертв. Затем в это состояние было втянуто соседнее государство Зохайд, – подробно объясняла Аменна. – Состояние ухудшалось, так как никто не мог найти выхода из этой ситуации без привлечения военных сил. В конце концов, нашли мирное решение. Будущий король Юдара должен был жениться на дочери патриарха семьи Ал Шаланс, чтобы крови этих династий смешались. Тогда, по их мнению, государством бы правили две династии сразу. Проблема в том, что, в конце концов, патриарху пришлось стать королем Зохайда, но у него так и не было дочери.
У Кармен голова шла кругом от такого количества информации.
– И что теперь? – спросила она.
– Теперь они выбирают нового патриарха, наверное.
– И когда это произойдет, Фарук женится на его дочери, чтобы весь регион не превратился в одно мгновение в поле военных действий? Я правильно поняла?
– Да. Но это не должно повлиять на ваш союз. Его Высочество выбрал вас сам, по любви.
Кармен звонко расхохоталась, не на шутку напугав Аменну.
Она смеялась долго – до тех пор, пока не выпила стакан воды, услужливо принесенный перепуганной Аменной.
Что ж, она даже не могла злиться на Фарука за то, что он женился на ней, зная, что скоро ему придется взять в жены другую. Она вообще не могла на него обижаться. Слишком сильна была ее любовь к этому мужчине.
Кармен сделала знак Аменне, чтобы та покинула ее, и уткнулась лицом в колени. Она чувствовала то, что никогда не чувствовала по отношению к Фаруку. Ревность. Раньше он принадлежал только ей, а теперь Кармен придется делить его с другой женщиной. Это было страшнее любой физической боли, которую она когда-либо испытывала.
