вообще не могла считать эмоций. Волнение, интерес, раздражение? Да что же ты за человек за такой, Дементьев? Почему мне так тяжело тебя понять?
— Златочка, образуйте жениха. Он совсем погряз в своих сделках и не обогащает культурный уровень… — усмехнулся третий мужчина с высокой моделью-блондинкой в качестве молчаливого приложения к респектабельному образу.
Я облизнула пересохшие от волнения губы. Впервые в жизни я выступала в данной роли… Роли женщины, которую слушали не по работе и не по бытовым вопросам. Впервые в жизни интересовались моим абстрактным мнением и чем-то философском. Я годами закрывала глаза и представляла себя в культурном обществе, ведущую светские беседы. И даже предположить не могла, что буду стоять в вип-буфете Большого на громкой премьере в платье своей мечты и в роли невесты мужчины из Форбс… Фиктивной невесты-маленькое, но очень важное внутреннее дополнение…
— Прокофьев женился на блистательной каталонской певице Лине Кодине, с которой прекрасно проводил время в лучших салонах Европы. А потом ему наскучила красивая богемная жизнь в Альпах и на солнечных средиземноморских берегах- и он решил вернуться в Россию. Это произошло накануне войны. Испанка Кодина последовала за ним. К тому времени у пары уже было двое детей. В 1938 году у композитора завязался роман со студенткой литературного факультета Мирой Мендельсон. Уже в 1941 он начал официально жить с ней и вступил в законный брак.
— В смысле? — спросил непонимающий Дементьев.
— Правовая коллизия, — энергично пояснил мужчина, видимо, адвокат, — известный юридический прецедент. Его изучают в университетах. Брак Прокофьева с Линой не признавался в СССР как заключенный за рубежом. Впрочем, впоследствии удалось доказать обратное и формально его тоже признали законным. Так Прокофьев оказался официальным двоеженцем- отсюда и появившийся правовой термин «казус Прокофьева».
— Так что же разбило Ваше сердце, дорогая Злата? — не унимался Флипи, — пока все гнусно, но вполне себе тривиально…
— 20 февраля 1948 года Лина Прокофьева была арестована, провела 9 месяцев в изоляторах и в итоге приговорена к 20 годам лагерей строгого режима, якобы за шпионаж в пользу другого государства. Ее реабилитировали только после смерти Прокофьева. Понимаете? Реабилитировали… То есть все эти годы она гнила в тюрьмах без вины… В годы заключения матери дети композитора так и не были приняты в семью молодожёнами и по большей части остались предоставлены сами себе. Детдома, беспризорная жизнь, пренебрежение отца… И это при том, что сам он никогда не испытывал трудностей ни в чем- был обласкан властями и вел довольно комфортное существование. С Мендельсон у него детей не было. Так что теперь представьте, что из себя являл человек, в 1944 году написавший великую пятую симфонию…
После моего соло мужчины, казалось, затихли и задумались. Я нервно сглотнула. Их внимание теперь было иным- наполненным не только житейски- сплетенным интересом как к новой женщине подле олигарха Дементьева, но и уважением, задумчивостью. Таким смотрят на женщин, которые переходят из разряда товара в разряд личностей. Мне было приятно. Давно запрятанная в чертогах сознания Злата- интересующаяся, мыслящая, читающая- снова проснулась. А ведь сколько лет Самойлов и его мать сознательно ее забивали.
«Опять свои книжки читаешь?»- то и дело усмехалась свекровь, словно ей было дело, что я делала на многочасовых прогулках с сыном на улице, когда еще он лежал в коляске.
«Другие девушки с подружками болтают, делятся мамскими советами, лайфхаками, про детишек разговаривают, а ты в своем вымышленном мире, Злата. Возвращайся уже на землю. Мало того, что ребенка родила с проблемой, так еще и витаешь в облаках»… — вторил ей муженек.
«Да и вообще, что за мода за такая- спать на прогулке. Организуй так, чтоб ребенок спал дома, а сама в это время хозяйством занимайся. А гулять ходите, когда он бодрствует».
Воспоминания гадким липким настом проступили на моей спине, но к счастью, из них меня быстро вернули к реальности.
— Вам очень сильно повезло, Дмитрий, — искренне произнес Яков, пожимая руку моему «жениху» на прощание, — если Вы и правда серьезны в своих ангажементах, я бы с удовольствием воспользовался Вашим приглашением и заглянул на чашечку кофе к вам домой на неделе. Скажем так, в четверг. В пятницу улетаю в Краснодар.
— Нам было бы очень приятно, — ответила я со скромной улыбкой.
— В четверг, — сухо отозвался Дмитрий, тем самым подтверждая приглашение.
С компаньонами по беседе мы расстались максимально позитивно. Собрав еще с дюжину комплиментов и поздравлений, мы проследовали к автомобилю. Дементьев опять молчал и не смотрел на меня. Словно бы я была ему неприятна. Словно бы мое общество его тяготило…
— Наверное, нужно будет что-то приготовить в четверг. Негоже подавать только кофе, — нарушила я торжественное молчание в темном салоне.
Мужчина, наконец, резко перевел на меня глаза. Не было в них сейчас изморози. Блеск- слепящий, неизвестный- да. Холода не было.
— Обсудим, — сказал он мне и тут же обратился к водителю, — Михалыч, останови мне у «Живаго» (прим. — ресторан). А Злату Павловну отвези домой…
Я немного опешила. Опять сбегает. И ведь даже спасибо не сказал, не похвалил или наоборот… Он вообще лично мне за весь вечер отвесил от силы пять фраз, да и то, все они были односложными ответами на мои вопросы… Даже комплимента из себя не выдавил. Там, в самолете, когда все еще только начиналось, и то повел себя деликатнее и галантнее. На глаза почему-то навернулись дурацкие бабские слезы.
Машина тормознула. Открыв дверь, «жених» снова обернулся на меня. Остановившаяся рядом с нами напротив машина осветила салон ярким светом. Он наверняка увидел, что в моих глазах стояли слезы.
Промолчал. Он просто промолчал. Вот так, без каких-либо слов и эмоций просто вышел из машины, оставив меня в полнейшем раздрае…
Глава 18
Не спалось. То ли от изобилия эмоций, то ли от непредсказуемости ближайшего будущего. Мысли хаотично бегали между событиями последних недель, да с такой скоростью, что сердце никак не прекращало стучать, как оглашенное. Посмотрела на часы- второй час ночи, а я пришла на кухню за второй за вечер чашкой чая. Злата, что ты творишь… Сын встанет самое позднее в восемь. Хотелось провести с ним время, а я заливаюсь кофеином, пусть чай по вечерам для меня всегда был своего рода успокоительным.
Вообще, все неправильно, все не так. Как полная дура почти расплакалась перед ним. А был разве повод? Почему глаза на мокром месте? Золушкой себя почувствовала в хрустальных туфельках? С каких пор тебе стало важно, чтобы совершенно чужой мужик, с которым вас
