слить? Ты, блин, о чем вообще?
Уже истерический смех, сквозь который прорываются глухие рыдания.
— Не прикидывайся, тебе не идет.
— Твою мать! — начинаю раздражаться, оглядываясь на любопытных прохожих. — Впусти уже, давай поговорим без лишних ушей.
Юлька открывает дверь, и я поднимаюсь в квартиру,.
Такой ее и не припомнить. Даже дома Даниленко всегда одета с иголочки, волосы уложены, макияж, а сейчас на макушке небрежный пучок, глаза красные, опухшие. Одета Даниленко в растянутую футболку с изображением Эльфовой башни и обычные серые брюки с разрезами по бокам.
— Заходи — коротко бросает и отступает, пропуская меня внутрь, а сама складывает руки на груди и стоит посреди прихожей, давая понять, что дальше не пустит.
— Не напрягайся — говорит первая. — Ничего не будет твоей Томилиной. Может спокойно валить на свою олимпиаду и так далее.
— И с чего бы ты резко передумала? — склоняю голову на бок.
Юлька нервно усмехается, затем достает из кармана телефон и загружает мне видео. Те самые. Смотрю на отправителя. Осипова.
Юлька отсылала их мне, когда мы еще встречались. Я тогда сильно набухался, она тоже. Мы чилили в моей комнате и решили запилить совместный видос. А через пару дней, когда поругались из-за какой то херни, Даниленко решила переслать их мне в чате с припиской, что очень скучает.
— Откуда они у Осиповой?
— Ха, ну ты и актер! — выхватывает у меня свой телефон — От тебя! Откуда еще?
— Я ничего не сливал — говорю ей, но вижу, что Юлька не верит.
— Осипова сама сказала, что видео от тебя! Уходи, Макс — слезы текут по щекам, пока Юлька смотрит на меня так, как никогда не смотрела. Во взгляде читаются разочарование и обида.
Решаю прямо при ней позвонить Осиповой и все выснить. Набираю, но она тут же сбрасывает, а потом и вовсе кидает меня в черный список. Ничего не хочу больше объяснять Даниленко и покидаю квартиру. Пусть думает, что хочет. Мне главное самому выяснить, как они попали к Тане.
Узнаю у Тима, что сегодня у Осиповой занятие в танцевальной студии и мчусь по сброшенному им адресу, но Танька сегодня прогуляла. Дома тоже никто не открыл.
Тогда все же решаюсь идти к Томилиной. Живет она недалеко. В окнах ее квартиры горит свет. Жду, пока кто-нибудь выйдет из подъезда. На удачу вскоре дверь открывает девчонка с собакой на поводке, и я прошмыгиваю внутрь.
Нажимаю на звонок, а сам прислушиваюсь. Открывает Рита, и меня тут же жаром обдает. Видно, что не удивлена, в глазок подсмотрела.
— Привет — тихо здоровается и кутается в накинутый на плечи вязаный кардиган.
— Привет — отзываюсь и пожираю глазами ее худенькую фигуру.
Сглатываю.
— Ты случайно не знаешь, где подружка твоя?
Рита сводит брови на переносице.
— Таня?
— Та самая.
Замечаю, как Томилина часто дышит, как дергается синяя жилка на шее, и меня дико ломает. Прикоснуться бы к ней еще хоть раз.
— А зачем она тебе?
Вижу, как напряглась. Глазки забегали.
— Это ты ей видео переслала? — решаю посмотреть на реакцию.
Но в горле образуется ком, потому что замечаю, как Томилина вздрагивает и тут же включает дешевую актрису.
— Ты о чем? — а сама губу кусает, и взгляд испуганный.
— Когда? — коротко спрашиваю, уже обо всем догадавшись.
Томилина нервно поправляет упавший с плеч кардиган и утыкается глазами в пол. Выхожу из себя. Сокращаю расстояние между нами до минимума и хватаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.
— Когда ты рылась в моем телефоне?
Томилина дергает головой, но я держу крепко.
— Говори, Томилина? — рычу на нее, еле сдерживая себя в руках.
— Перед отбором на олимпиаду. Я вытащила телефон, пока ты был на тренировке. Пусти! — вцепляется в мою руку и откидывает от себя.
— Зачем? — цежу сквозь зубы.
— Дурацкий план! Хотела заставить тебя отказаться от олимпиады. Я тогда ни о чем другом не думала, понимаешь? Но я не смогла, не смогла — оправдывается, а у самой глаза большие, как два омута.
Меня тошнит.
— Шантажировать что ли собралась?
— Да, собралась, потому что ненавидела тебя, завидовала. Это такой шанс, а ты стоял на пути — подбородок у Ритки подрагивает.
А ведь молчала!
Провожу большим пальцем по ее нижней губе. Томилина машинально приоткрывает рот.
— И как? — склоняюсь ниже, вдыхаю цветочный аромат, как отбитый наркоман. — Понравилось тебе?
Хочу ее, но в тоже же время отвращение дикое.
Наблюдаю, как учащается ее дыхание, как порхают ресницы. Томилина прикрывает глаза и рвано выдыхает, когда задеваю губами ее скулу.
— Макс, прости.
— Пошла ты, Томилина — выплевываю ей в лицо и хлопаю дверью. Вылетаю из подъезда на свежий воздух. Только бы не блевануть прямо около ее дома. Черт!
Домой добираюсь на такси. По пути к крыльцу, сразу же замечаю горящий свет в окнах кабинета отца. Лучше бы в городе остался! Скидываю кроссовки, куртку и захожу на кухню. Вспоминаю, что ничего сегодня не ел.
— Я приготовила лазанью, твой отец сказал, что она на вкус, как дерьмо — поднимается с дивана мама и расправляя складки домашнего платья направляется в мою сторону. Хмыкаю себе под нос и кошусь на нее.
— Значит вкусно. Где она?
Мама достает из холодильника контейнер с желтой крышкой. Открываю, пахнет вкусно.
— Садись, я тебе накрою.
— Спасибо — плюхаюсь на высокий табурет за островок посреди кухни.
— Как у тебя дела, сынок? — спрашивает, пока накладывает лазанью в тарелку.
— Нормально — я не привык с ней вот так по душам трещать.
Мама ставит лазанью в микроволновку и смотрит на меня оценивающе.
— Как учеба?
— Как обычно — не вдаюсь в подробности.
Пищит микроволновка, мама достает тарелку и ставит передо мной. Беру вилку и принимаюсь за еду. Вкусно. По-домашнему.
— Как Алиска?
— Растет — мама тут же расцветает. Обожает говорить про племяшку. Мне даже становится немного завидно, потому что, когда я был маленьким, единственное, что очень хорошо помню, так это вечно пьяные мамины глаза. Такие усталые, покрасневшие и почти безумные. — С каждым днем все забавнее. Нужно тебе сестру навестить — говорит с упреком.
— Как-нибудь — бурчу в ответ и склоняюсь над тарелкой.
Между нами такая пропасть,
