не получается. Вот зачем делать такие замки, что из квартиры без ключей не выбраться?! Чёрт! Бегу на лоджию, вроде видела там выход на пожарную лестницу. Не успеваю открыть дверь, как внезапно сзади крепкие руки утаскивают меня обратно в комнату.
– С ума сошла?! ― рычит на ухо Бурсин.
– Отпусти! Открой дверь! Выпусти меня! Ты не имеешь права! ― ору на него и брыкаюсь ногами, куда успеваю попасть. В руках клатч и дорожная сумка, их я бросить не могу, а то и рукой бы врезала.
Бурсин крепко сжимает и несёт моё тело, болтающееся в воздухе. Тяжело дышит и обрывисто цедит сквозь зубы:
– Успокойся!.. Взрослые люди всё выясняют, а не бегают ночью по городу…
– В том и дело! ― шиплю в ответ. ― Нормальные люди разговаривают, а не командуют и не лишают свободы.
– Это ещё надо посмотреть, кто кого свободы лишить хочет.
– Чего? Сказала, отпусти меня!
– А я сказал, завтра открою дверь…
Он кладёт меня на кровать вместе с сумками. Пока я пытаюсь отдышаться и сообразить, что делать дальше. Бурсин быстро шагает к окну и в оконной ручке поворачивает ключ. У него даже окна с замками! Затем кидает маленький ключик в карман брюк и выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. Ненормальный! Псих! Ненавижу!
Что он хочет от меня? Почему мы не можем поговорить о том, что чувствуем? Кто мы друг другу? Что хотим дальше? Может, всё из-за того, что мы быстро начали спать вместе? Он за мной не ухаживал, не добивался… Всё как-то само собой закрутилось.
Меня колотит, как мокрую собаку. Слёзы уже вовсю льются сами по себе. Бесконтрольно. Обжигающе больно. Главное не завыть в голос. Сворачиваюсь калачиком. Вытаскиваю из сумки свой любимый халат, утыкаюсь в него и даю волю слезам. Всё напряжение невыплаканное за последнее время прорывается наружу. Сначала мне тяжело, потом становится легче, а через сорок минут от дикой боли разрывается голова.
Тихо открывается дверь, впуская вкуснейшие запахи еды и следом приятный аромат парфюма Бурсина. Как хорошо, что я додумалась лечь к дверям спиной, и не видно моё лицо. Он близко не подходит, по-видимому визуально оценивает моё состояние. Спокойным тоном предлагает:
– Я приготовил ужин. Идём на кухню. Ника?.. Или тебе сюда принести?
– Не буду. Кхм-хм, ― хриплю и тут же стараюсь прокашляться, чтобы нормализовать голос.
– Ты с обеда ничего не ела. ― звучит ласково, обволакивая мужской заботой.
– Я не голодна. ― бубню себе под нос.
– Тогда иди в душ и ложись спать. ― произносит мягко, не как приказ, а как просьбу.
Ещё секунду стоит и уходит, оставляя дверь открытой. Убедившись, что он точно ушёл, я переодеваюсь в домашнее, на цыпочках пробираюсь в ванную и запираюсь изнутри.
Глава 19
Бурсин
После разговора в кабинете даю Нике время до вечера успокоиться. Она весь день демонстрирует безразличие, сосредоточенность на работе. Я не вторгаюсь в её личное пространство.
На кой чёрт она вообще создаёт сложности? Нам хорошо вместе. Её вещи в моей квартире. Логично, что пора прекращать Нике работать на меня. Игры в босса и подчинённую можно оставить для утех в постели. Я признаю, что наши отношения уже перешли на новый уровень. Я адаптируюсь, делаю шаг вперёд. Ника, наоборот, ведёт себя странно. Зачем она хочет продолжать работать водителем? Зачем снова поднимает вопрос с Дианой? Я объяснился, извинился. Что ещё надо?
Вечером дома наблюдаю, как она собирает вещи.
Что за блажь? Разбежалась! Как же, отпустил я тебя в ночь с чемоданами – этого ещё не хватало. Забираю ключи. Веду себя спокойно, в надежде утихомирить беспокойную Нику. Регулирую дыхание, говорю ровно, контролирую себя.
Куда там?! Она заметалась у входной двери, побежала к лоджии… Кровь понеслась по организму с турбулентным ускорением. Меня словно подбросило, как я испугался, что не успею её остановить. Схватил беглянку и мысленно возопил:
«Ника-Николь, что ты творишь?!»
Обычно девушки любыми хитростями ко мне в кровать пытаются пробраться, ни одна ещё не сбегала от меня по пожарной лестнице.
– Успокойся!.. Взрослые люди всё выясняют, а не бегают ночью по городу…
– В том и дело! ― шипит в ответ. ― Нормальные люди разговаривают, а не командуют и не лишают свободы.
– Это ещё надо посмотреть, кто кого свободы лишить хочет.
– Чего? Сказала, отпусти меня!
– А я сказал, завтра открою дверь…
Оставил её в комнате, чтобы обоим нам пресечь возможность наговорить лишнего.
В груди полыхает пожар. Кажется, сердце сейчас разобьётся о рёбра – до боли стучит.
Я и не ждал, что будет легко, её огненный темперамент должен был проявить себя. Ника-Николь вспыхивает, как спичка, когда ей что-то не нравится. Но такие обычно быстро прогорают. Отходчивость – их второе имя.
Прямое столкновение характеров у нас впервые. Вот и узнаем сейчас, как долго Ника пылает гневом. Понять бы ещё, в чём причина. Допускаю, это что-то накопившееся.
Сбежавший жених немало помотал нервы моей девочке. Она, наверное, ещё не знает, что этот Илья не скрываясь катает новую пассию на битом кроссовере Ники. До сих пор машину хозяйке не вернул, не удивлюсь, если это он принудил Нику взять вину за ДТП на себя. Я уже сомневаюсь, что она сама вызвалась считаться виновницей аварии. Хорошо устроился. Мразь! Прижать бы мудилу, встряхнуть, но я не знаю, как отреагирует Ника. С её-то характером! Она вроде внешне веселится, но это ненормально, внутри ведь всё равно страдает. Ника сейчас вся, как сжатая пружина, моя задача – не дать ей выстрелить, не дать натворить то, о чём она будет жалеть. Аккуратно расслабить, согреть… Накормить? Да, на сытый желудок разговаривать лучше.
Приготовил ужин, накрыл на стол и пошел в комнату пригласить Нику. Открываю дверь и на минуту зависаю. Она лежит, свернувшись клубочком, и лицом, уткнулась в халат. Голос осипший, понимаю, что плакала.
С виду я владею собой, говорю примирительно, стою неподвижно. Но внутри столько чувств в себе обнаруживаю – мама не горюй! За грудиной такие взметнулись всполохи огня: алые, багровые, пунцовые – этюд в пламенных тонах. Трещат кости, как угли в печке. Жар разносится по всему телу.
Так хочется обнять её крепко-крепко и быть единственным для неё. Стереть слёзы, нарисовать улыбку… Только тигрица моя ещё злится. Оставляю дверь открытой, иду на кухню ждать, может на запахи сама придёт.
Пять минут… Семь… Десять… Мне кусок в горло не лезет без неё. За последние дни привык вместе завтракать, обедать и ужинать, душ вместе принимать, спать вместе. Не
