Ясно… — тихо выдохнул альв.
— Какие приказы, Ваше Величество? — с ожиданием спросил собеседник.
— Возвращайтесь.
— Но… — недоумение ярко читалось в голосе говорившего.
— Я не буду повторять! — резко произнес Джак и с силой бросил трубку, обрывая связь.
Мужчина застыл на какое-то время. Он сидел неподвижно, словно статуя, размышляя о чем-то. Его сын, затаив дыхание, следил за отцом, сведя брови. Но вот наконец Джак пошевелился и с трудом поднялся со стула, направившись к единственному шкафу, откуда достал почти допитую бутылку. Сделав глоток, он убрал спиртное и вздохнул.
— Прости, мой старый добрый друг. Я оказался никчемным королем… — только и прошептал он, после чего покинул кабинет, оставив нас с Виктором одних.
Было видно по мальчику, что заявление отца произвело на него впечатление и засело очень глубоко. Видя, что творилась вокруг неразбериха, что пример для подражания на глазах сдавался, он и сам начинал сомневаться — правильный ли выбор сделал его отец. Может, с Альянсом было бы им лучше?..
Я не знаю, как много времени прошло между воспоминаниями и что пережила за этот период семья Гранд, но следующее, что предстало передо мной, было смятение и недоумение во взгляде Виктора. Он с таким недоверием и надеждой смотрел на то, что было скрыто за моей спиной, отчего я не сдержалась и оглянулась, утоляя любопытство.
Это была стена жилого дома. Стена, обклеенная разными объявлениями и листовками, среди которых выделялась одна с жирными буквами на заглавии: «РАЗЫСКИВАЮТСЯ: Предатели Альянса». Ниже шли четыре портрета, а в самом конце обещанная награда за информацию по их местонахождению или же сами тела.
И все.
Виктор сделал шаг назад и сглотнул. Затем осмотрелся по сторонам, выявляя, заметил ли кто его, или же узнал.
Да, на постере были изображены все Гранды, включая Виктора и его младшего брата.
Мальчишка напряженно свел брови и развернулся, рванув вверх по улице, расталкивая прохожих руками, игнорируя грозные обращения и выкрики вслед. Он торопился, а я бежала за ним.
Обстановка сменялась быстро, и вскоре однообразные дома закончились, а подъем пошел в гору, к тому самому домику на скале. Заприметив крышу, он ускорился, хоть и было заметно, как сильно запыхался и устал. Добежав до калитки, Гранд замер, отдышавшись, и поднял взгляд.
— Мама! Отец! — громко позвал их и вбежал в дом, куда вела распахнутая входная дверь.
Он принялся искать родителей, но ни на кухне, ни в гостиной, ни в кабинете их не было. Тогда Виктор выскочил в сад, где под деревом сидел его брат и играл с деревянными солдатиками.
— Вард! Где мама и папа? — старший замер над недоумевающим ребенком.
Получив в ответ неуверенное пожатие плечами, Виктор сжал губы и помрачнел. Взгляд его был растерян. Он не понимал, что происходило, почему был тот постер, и ему срочно нужны были ответы.
Ребенок был напуган.
Яркая вспышка озарила пространство, заставив вздрогнуть и обернуться.
Небольшой скромный домик пылал словно бумажный — раскидывая яркое зарево в черное небо. Плотный дым скрывал собой звезды. Сотни лепестков пламени взяли в плотное кольцо меня, а тени рисовали на лицах уродливые черты, вспыхивая ненавистью, неприязнью и гневом. Крики заглушались жесткими и жестокими словами, которыми осыпали жаждущие крови люди. Они угрожали оружием, тыкали вилами и палками, заставляя отшатываться.
Сознание тонуло в хаосе света и голосов, не давая сориентироваться.
Что? Где? Как?!
Стоя на месте и вертясь по сторонам, изумленно осматривала неожиданную картину, теряясь в ней.
Я была удивлена, когда крики заглушил еле слышимый шепот, раздавшийся за спиной.
— Почему? Почему они делают это? Что мы им сделали? Почему они ненавидят нас?.. — как мантру шептал Виктор, широко распахнутыми глазами смотря, как его отец на коленях за что-то просил прощение у людей. Как его младший брат сжимал тело убитой матери и рыдал в голос.
— Предатели!
— Убийцы!
Кричали со всех сторон.
А Виктор стоял и просто не верил своим глазам.
Тут неожиданно ребенок дернулся, словно его ударило током, а на грязной рубашке, на груди, стало расползаться темное пятно. Он недоуменно наклонил голову и попытался коснуться, но мальчика повело в сторону.
— Виктор! — душераздирающий крик его младшего брата, и пространство стало медленно затухать, поглощаемое тьмой.
Я стояла в ней, боясь пошевелиться и ожидая дальнейшее. Но оно не наступало.
Сделала осторожный шаг, чуть выставив руки, чтобы вдруг не столкнуться с чем-либо.
Но ничего. Пустота.
Голоса. Словно издалека стали доноситься тихие усталые голоса.
— Отец, мне больно.
— Скоро все заживет.
— Отец… я хочу кушать…
— Потерпи еще немного…
— Отец… мне холодно.
— Скоро согреешься.
— Отец… ты…
Я не расслышала, что было сказано, но продолжала идти на голос, только ничего не менялось. Тьма. Кругом лишь одна тьма.
— Отец, ты ничтожество!
Громкий выкрик заставил вздрогнуть и замереть на месте.
Все прояснялось, а тьма медленно отступала за спину, открывая картину.
Виктор с абсолютно безумным взглядом смотрел на сильно постаревшего Джака, в глазах которого читалось безразличие и усталость. Он разглядывал сына, который направил на него окровавленный нож, не выказывая никакой существенной реакции.
— Это ты во всем виноват! В нашем падении! В бездействии! В том, что убили маму! Ты потерял Варда и чуть не убил меня!
Мальчишка трясся и истерично кричал. Абсолютно бледный, с перебинтованной грудью. Он еле стоял на слабых ногах, слегка пошатываясь.
— Ты не пытался ничего исправить, лишь оправдывался и предавался нелепому горю! Что ты сделал, чтобы вернуть наши земли? Ты ведь обещал!
Виктор сделал выпал, от которого его отец даже и не подумал уклоняться. Он все также бессмысленно смотрел на обезумевшего сына, не сопротивляясь. Всего лишь вздрогнул, когда сталь пронзила грудь. А потом еще раз… еще… и еще.
Эмоции сплелись в клубок, и я совсем не знала, как реагировать. Все почему-то воспринималось как фильм и с трудом верилось в такое прошлое альва.
Как? Как такое может быть?!
Виктор обессилено сполз на землю и потерял сознание. А видение снова сменило декорации на темноту.
— Эй, смотрите! — чужой шепот. — Это случаем не тот из объявы?
Но голос почему-то казался знакомым.
— Он самый. Живой? — произнес другой.
— Да, вроде. Ага. Дышит.
Точно! Это же Дюк, Блейн и Брайен!
— Хех…
