бег, а после каждого шага оставалось тёмное пятно, отпечаток, след. След, похожий на след дьявола!
Молния со свистом вытекла из книги. Молния длинная, извилистая, юркая, как хвост кошки. Короткий росчерк прочертил тонкую линию и словно змей вцепился в свою жертву, которая тут же завопила от раздирающей, глубокой, проникающей боли. И этот вопль на сей раз точно принадлежал самому Дамиру, бывшему молодому, красивому, сильному архимагу, так похожему на ковбоя.
— Друг, я хотел сохранить тебе жизнь. Но ты не оставил мне другого выбора, — Авиад умоляющими глазами смотрел на бывшего партнёра, приятеля, смотрел на то, как вверх поднимался пар, искры шумно разлетались во все стороны, а молния глубоко-глубоко вонзалась в его тело, как нож, тряся его, как жалкую смешную игрушку.
Дамир бился в конвульсиях, мелкие сетки молний разъединяли клетку от клетки, мясо от костей, раздирали на части органы. Он разлагался и никакая некромантия ему больше была не в силах помочь.
Ещё одна жертва. Ещё один погибший. И скольких же унёс на тот свет План Демиурга? Сколько судеб разбил, сколько крови выпил? Их учитель и вправду был дьяволом, настоящим монстром, холоднокровным чудовищем! И потому его нужно было уничтожить. В артефакте не должно было остаться ни капли магии. Магическая книга должна была опустеть, как бокал с дорогим вином.
— Мы все по очереди умирали за него. Отдавали жизни, веря в его глупые сказки. Но я не хочу, чтобы задуманное им исполнилось. Я не хочу ни нового мира, ни нового мироздания, ни нового Бога, даже если им окажется я сам! Я будто прозрел, увидел, внезапно понял… — старик закрыл глаза, закрыл плотно-плотно, не желая видеть последние секунды того человека, которого считал своим другом.
Если бы старик ценил дружбу с самого начала, если бы признался в любви ещё очень давно, если бы не волновался о собственном забвении — Авиад никогда не встал бы на тот путь, который привёл его в эту магическую башню, которая теперь казалась гробом для всего Нижнего мира. Гробом, создателем которого являлся он сам!
Дамир в последний раз вздрогнул всем своим телом, что-то прохрипел и испустил дух, падая на пол кровавыми, мелкими частями, в которые превратился он сам. Нитей больше не было, но не было и Дамира. Остались только внутренности, покрошенные, как овощи для салата. Осталась только груда частей его тела, окружённых гигантской разлившейся тёмно-красной лужей.
— Вот и всё, дружище. Твои страдания окончены, — тихо проговорил Авиад, всё ещё продолжающий тратить магию, только теперь он беспорядочно пускал разряды в темнеющее небо, и после каждого разряда столица светилась как ранним-ранним утром, озаряющим каждую улицу своими весёлыми солнечными лучами.
Солнце почти закатилось, ветер остановился, как и часы в каждом-каждом доме. Люди застыли, застыли и деревья с кустами. Всё остановилось, всё прекратило своё движение, свой ход. Та минута принесла этому миру его неотвратимый конец…
— Авиад. Авиааадик. Ты то понимаешь, что твои страдания всё ещё впереди? — прошипел голос. Его голос. Голос убогого змея.
Старик похолодел. Он будто бы оказался в самом центре бурной, сокрушительной метели. Его руки задрожали, молнии прекратили бить в воздух, исчезнув в этом вечернем небе.
Магический артефакт выпал из худощавых рук. Выпал и громко стукнулся об пол. На его обложке красовался хитрый, довольный глаз. Такой большой и весёлый, смакующий каждую секунду своего триумфа.
— Нет… Да нет же… Ты не можешь оттуда выбраться, чёрт ты проклятый… Ты же внутри книги, ты не можешь выбраться сам. Никак. И… И я это знаю… Хотя… Нет, ну нет, этого не может быть… — бормотал Авиад, уже трясясь всем телом. Он не мог поверить, ведь это не могло происходить в реальной жизни. Но это происходило. И это было так. — Значит и здесь ты обманул нас… Какая тварь. Ты не в артефакте. Ты не внутри него. Ты и есть артефакт, гнида. Просто можешь менять свою внешность… И никто не должен вытаскивать тебя из этой книги, ты сам властен над самим собой… Вот дьявол! Жалкий обманщик!
Книга расплылась в зверином оскале. Белые острые зубы заблестели в оранжевом свете. Старику даже почудилось, словно с их кончиков капали мелкие кровавые капли.
— Ты удивил меня, дед. Твой мятеж был очевиден с самого начала, но вот эта твоя любовь, неожиданно вскружившая тебе голову… Такой поворот не мог предсказать даже я, — улыбалась магическая книга, а глаз её крутился из стороны в сторону. — Как же я давно не двигался, так соскууучился…
Книга заклацала челюстями, похлопала глазами, показала розовый, влажный язычок:
— Какой же я однако подвижный, не правда ли? И язык, какой же у меня милый язычок, как у персонажей в мультфильмах…
— Заткнись! Просто помолчи… — Авиад сделал бодрый выпад вперёд, но магию не почувствовал, ни единой её капли. С ужасом он вспомнил о своей книге в зале… — Нет, нет… Блин, да как так то… Я же не могу сейчас вот так просто…
— Умереть? Да, тебе придётся умереть, слабак без магии. Всё-таки ты искромётно глуп и непредусмотрителен, дедушка. Мне очень жаль и тебя, очень жаль и твою любовь… Вы же так и не занялись сексом на берегу моря…
— Демиург, пожалуйста, заткнись! Просто сдохни, сволочь ты лживая! — Авиад высоко подпрыгнул и приземлился прямо на книгу, рухнул на неё, как камень, обрушился на скалящийся рот, на этот весёлый голубой безумный глаз.
— Может ещё будешь пыжиться? Скучно, Авиад, скучно. Лучше просто уйди с моей дороги. Ты думал, что стал ферзём, но ты позабыл о короле, дружбан, — книга сменила очертания, моментально превращаясь в длинного шипящего змея. Чёрная ящерица обвила маленькое старческое тело, затянула петлю на его немощной шее, а голова наслаждалась предсмертными хрипами и бульканьем старика. — Ну-сссс, потерпи ещё немного. Ссссейчас всссё закончится, я тебе это обещаю, ссстарик.
Глаза Авиада были готовы вырваться из орбит, на шее проступили толстые вены, само лицо окрасилось в сливовый цвет. Он предсмертно булькал, он отчаянно что-то шептал, он пытался вырваться, но всё было безуспешно. Сухие, впалые щёки сейчас запылали, словно занявшиеся буйным огнём, а глаза наполнились голубыми озёрами. Авиад заплакал, прежде чем бездыханным телом хлопнуться о пол. Старик испустил дух, ещё и успев обмочиться в лёгкую, продуваемую, голубую накидку.
Дым окутал основание магической башни. Плотный, пугающий, удушающий. Две ноги вырвались из него, ступая уверенно вперёд, к по-настоящему последнему солнцу Нижнего мира:
— Новый мир, встречай своего Творца!
***
Голова раскалывалась, а конечности ныли от разрывающей их боли. Магии в теле не было, а
