теперь не ела обед из микроволновки над раковиной в своей квартире в одиночестве, опасаясь сезона тараканов.
Теперь, к лучшему или к худшему, она была частью команды.
Конечно, это была, возможно, худшая команда во всем мире… но это была её команда.
А это чертовски много значило.
Глава 11
Папин тигр был самым знакомым существом во всем мире. Он был большим, могучим, властным изгоем. Он грациозно шёл перед ней, в лесу было полно тополя и летающих жуков. Всё было так ярко и пропитано полуденным светом. Она не узнавала этот лес, но не возражала. Папа был здесь. Кендис была в безопасности.
Ее маленькая лапка погрузилась в мягкую землю в один из папиных отпечатков. Когда-нибудь она вырастет такой же большой и сильной, как он. Он остановился и посмотрел на нее через плечо.
«Я здесь, папа, держусь рядом, как ты меня и учил».
Он задыхался, но не от истощения. Здесь было жарко. И туманно… Нет. Всё задымлено. Однако золотые глаза папы были спокойны. «Давай, Малышка Кабби». (прим… уютное гнездышко, шкафчик, каморка)
«Идём, папа». Кендис прыгнула вперед, решив стать такой же большой и мощной, как он. Она потерлась своим маленьким телом о его ногу. «Я люблю тебя, папа. Я всегда буду любить тебя. Ты лучший папа. Муррр»
Он грубо лизнул её шею против шерсти, и она покачала головой, чтобы избавиться от ощущения покалывания в её мехе, прилипших волосков
Теперь запахло дымом, и она нахмурилась и чихнула. Жесткий запах. Не как обычный огонь, а что-то более зловещее. Её сердце начало биться быстрее, и она немного испугалась. Но папа всё ещё выглядел полностью спокойным и никуда не торопился, когда снова начал идти. Она чувствовала, что за ней наблюдают, и когда она оглядела дымный лес, вокруг стояли люди, наблюдая за ними. Мужчины и женщины с горящими глазами — оборотни.
«Папа?»
«Все в порядке, — сказал его быстрый взгляд. — Они друзья».
«У нас нет друзей».
Папа шел быстрее. Она должна идти в ногу с ним. «Двигай быстрее своими ножками!»
— Ты должна быть здесь, — сказал мужчина.
Кендис резко остановилась и припала на живот. Папоротник щекотал ей живот. Она прижала уши и зашипела, потому что мужчина был страшен. Высокий. Мускулистый. Его глаза светились зеленым, а на руке сидел гигантский ворон. Он подошёл к ней, сильно прихрамывая, затем остановился и изменил свою позицию. Он сказал снова.
— Ты должна быть здесь. Ради него.
Она не поняла, но человек и ворон посмотрели влево, и когда она проследила за их взглядом, её сердце замерло.
Рядом с гигантским синим драконом стоял на четвереньках массивный серебристый дракон, высокий и гордый. Конг, отец Торрена, и Дэймон Дэй, отец Вира. И оба наблюдали за маленьким красным драконом, стоящим на земле, с подвернутыми крыльями, стреляющим потоком огня в полузрелую гориллу. Торрен. Вир. Торрен отшатнулся и взревел от боли.
«Стой, Вир! Ты делаешь ему больно!»
Вир закрыл рот, напрягся, чтобы прыгнуть, и сильно забил крыльями, пока не оказался в воздухе. Но тут Торрен встряхнулся. Бесстрашный Торрен. Конг. Хавок. Он подпрыгнул высоко в воздух и обхватил Вира руками, как раз в тот момент, когда он убрал свои крылья, чтобы снова ударить ими по воздушным потокам. Его рука была покрыта волдырями и искалечена огнем, но Торрен крепко держался, пока они валились на землю. Они сильно врезались, раскалывая землю своей мощью. Трещина в земле змеилась прямо к Кендис и остановилась прямо у её крошечных лапок.
— Остановись, иначе ты причинишь мне боль! Ты сделаешь мне больно, и я больше никогда не буду твоим другом. Я не буду твоим другом, Вир. Я не буду! — взревел Торрен.
Всё замерло, вся сцена перед ней. Торрен был неподвижен, как лед, обхватив руками замерзшего Красного Дракона. Человек с вороном не шевельнул ни мускулом. Не было слышно ни шелеста листьев, ни движения мелких лесных животных. Наступила тишина.
«Папа?»
Но когда она начала искать его, его уже не было. На его месте был белый тигр с тонкими полосками и одним голубым глазом, другим зеленым.
— Мама? — Кендис посмотрела на себя. Её крошечные лапки исчезли. На их месте были человеческие руки, покрытые её черными зимними варежками. На ней были черные брюки и черный свитер. Она выросла. — Мама? — спросила она громче.
— Прости, что я ушла.
— Почему? — спросила она, слезы жгли ей глаза. — Зачем ты это сделала?
Дым становился всё гуще, висел над лесом и покрывал всё вокруг.
Белый тигр сидел и смотрел на неё самыми печальными глазами. Кендис так ясно слышала мамин голос у себя в голове.
— Я просто не могла остаться. Ты станешь лучше. Ты не будешь такой, как я. Всё будет хорошо, Малышка Кабби. Но сначала ты должна сделать что-то смелое.
— Что?
«Помоги. Своему. Мужчине».
И тут сквозь дым прорвалось пламя дракона и поглотило белого тигра.
— Нет! — Кендис закричала, вставая в постели.
Спальня? Да, она в спальне. Она не могла дышать. Она была в постели, а не в лесу. Матрас на полу. Старая черно-белая фотография Торрена и его семьи на стене. Лампа, светящаяся мягким светом, стоит в углу у аккуратно сложенной стопки одежды.
Она осмотрела кровать, но была одна. Сторона Торрена была холодной. Они не могли долго спать, потому что было ещё темно.
Низкий, вибрирующий гул наполнил комнату, и Кендис замерла в ужасе. Медленно она заставила взгляд подняться на рыжеволосого гиганта, прислонившегося к открытому дверному косяку. На нем были синие льняные пижамные штаны, но без рубашки. Его торс был покрыт татуировками, а руки скрещены на груди, из-за чего его бицепсы выглядели устрашающе большими. Вир смотрел на неё своими серебристыми змеиными глазами.
— Я видел этот сон. Твои демоны сегодня громкие, — пробормотал он холодным голосом.
— Эм… я тебя разбудила?
— Нет. Демон Торрена был громче.
— Хавок?
Вир кивнул. Он наклонил лицо и изучая ее.
— Я знаю, что он дерется. Я знаю, что он не может спастись. Я знаю, что ему становится хуже. Знаю, что не могу помешать Хавоку лишить его рассудка. Ему становится хуже год за годом, месяц за месяцем, а в последнее время день за днём. Зачем ты здесь?
— Потому что Торрен — твой хранитель. А я хочу быть хранителем Торрена. Я хочу, чтобы он остался.
Вир нахмурился.
— Остался в команде Сынов Зверей?
— Нет, — прошептала она. — Остался на этой Земле. Со мной. Я хочу спасти его.
Вир вздёрнул подбородок и посмотрел на неё сверху
