Первое, о чём он должен был подумать, едва увидел Кэссиди в своём кабинете – это гримуар Хеймдалля. А он думал лишь о том…
– Я таки кобель! – вынес он себе приговор. – Другого слова для себя не подберу! Всё, что от меня требовалось – это хотя бы вспомнить о гримуаре…
К слову, о гримуаре Александр вспомнил лишь под конец четвертого часа заседания кафедры. Что было неудивительно в связи с тем, что его подчиненные, желавшие проявить себя перед ректором с лучшей стороны, только к этому времени, наконец, исчерпали и обсудили с ним все свои вопросы.
Однако, если выполнивший свой деканский долг перед факультетом Александр рассчитывал, что на этом заседание кафедры успешно завершится, то его ожидало разочарование. Ибо слово взял ректор, который оседлав своего любимого конька, начал делиться своим административным и преподавательским опытом.
Одно хорошо, Александру всегда неплохо размышлялось о своих делах под монотонный бубнеж его хотя и глубокоуважаемого, но частенько такого занудливого и такого не в меру болтливого наставника и друга.
Вот и в этот раз он сам не заметил, как уплыл в свои мысли, которые, естественно, были о Кэссиди и сегодняшнем инциденте в его кабинете. Навязчивость преследующего его образа девятнадцатилетней красотки совершенно его не обрадовала, и потому он снова вспомнил о её родителях и что надо бы поскорей их отыскать.
– Пока Кэссиди сама этим не занялась, – усмехнувшись, подумал он и замер. Замер, потому что его вдруг посетила абсолютно крамольная мысль. – А не вышло ли так, что его не соблазняли, а отвлекали?
– Нет, не может быть, – тут же ответил он сам себе. И сам удивился, насколько он не хочет верить в такую возможность. И дело было не только в его мужском самомнении.
Александр настолько не хотел верить в то, что Кэссиди разделась лишь для того, чтобы сбить его с толку, что даже обрадовался, когда, просмотрев варианты будущего, не получил чёткого ответа на свой вопрос.
Что-то мешало ему сосредоточиться…
– Не что-то, а кто-то! – Александр метнул испепеляющий взгляд на самозабвенно вещающего о своих подвигах на ниве магического образования ректора.
Попробовал сосредоточиться ещё раз.
Вдохнул. Выдохнул. Абстрагировался от голоса Хильдерика. Очистил разум от мыслей. Нырнул вглубь себя. Глубже. Ещё глубже. Пока не погрузился в абсолютную пустоту и покой.
Раскинул паучье чутьё. Настроился на получение информации извне.
И… снова ощутил дискомфорт. Точно такой же дискомфорт, как и несколько часов назад, но гораздо менее ощутимый. Настолько гораздо менее ощутимый, что если бы он сейчас не сосредоточился на получение информации извне, он бы ничего не почувствовал.
Сомнений не было. В его кабинет снова проникли.
– Я её убью! – он был так удивлён и возмущен, что негодующе выкрикнул эту фразу вслух.
– Кого? – невозмутимо поинтересовался Хильдерик.
– Ты знаешь, кого! – парировал Александр, и больше не произнеся ни слова, быстрым шагом покинул зал заседания.
Нет, в этот раз он не бежал. Как ни впечатлён он был образом полуобнаженной Кэссиди, это всё же не помешало ему установить на двери дополнительное охранное заклинание-ловушку, задача которого была не не впускать, а не выпускать. Заклинание было особо элегантным тем, что замыкалось оно снаружи, а не изнутри. А значит, у того, кто внутри не было никаких шансов его нейтрализовать, какими бы знаниями или магическим потенциалом он не обладал. Имелся, правда, и существенный недостаток – заклинание активировалось кодовым словом. И так как слово можно подслушать, то поэтому оно не считалось особо надёжным. Однако, в условиях пустынного коридора, вполне подходило.
– Нет, ну какова наглость! – мысленно негодовал мужчина. – Да за кого она меня принимает?! Неужели она думала, что я не предприму меры, поняв, что мои охранные заклинания не без изъяна?! Нет, я, конечно, понимаю, что ей нужно было вернуть книгу! Но за кого она меня принимает?!
Вот он, наконец, его кабинет. Александр шепнул кодовое слово и протянул руку, чтобы нажать на ручку двери.
– Попалась, – мысленно усмехнулся он и открыл дверь.
И застыл на месте.
Одновременно и от восхищения и от возмущения. Ему очень нравилось то, что он перед собой видел. И одновременно очень не нравилось то, что в его кабинет, по-видимому, могут проникать все кому не лень.
Она сидела на столе, нога была закинута на ногу.
Иначе говоря, поза была та же, а вот девушка, вернее, женщина была другая.
Следующее отличие состояло в том, что эта непрошенная гостья была полностью одета. Более того, застёгнута на все три пуговички своего безупречно скроенного и сидящего на ней, словно влитой, ярко-красного жакета. Черная узкая юбка, впрочем, оставляла на виду более чем достаточно ног, чтобы можно было оценить их совершенство, а ярко-красные туфли на двадцати сантиметровой шпильке весьма удачно его подчёркивали. В глубоком вырезе жакета под тонким чёрным шёлком вздымалась не менее совершенная грудь.
Её длинные, почти до пояса волосы были лунного цвета. Белые, как только, что выпавший снег и лучистые как этот же снег в лучах солнца в ясный зимний день, они ниспадали красивыми волнами, струясь по её груди и плечам.
Невероятно-белая кожа, тем не менее, не казалась бледной или пугающей. Белизна поражала, но не более.
Пухлые губы женщины были цвета свежей артериальной крови и в сочетании с белой кожей производили совершенно ошеломительный эффект, приковывая к себе взгляд, маня и обещая наслаждение.
В то же время её ярко-зеленые глаза с вертикальными как у змеи зрачками, опушенные густыми длинными черными ресницами, смотрели, откровенно наслаждаясь производимым эффектом… и расчетливо.
Александру пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не дать своей упорно отваливающейся челюсти рухнуть на пол, и еще больше силы воли ушло на то, чтобы с невозмутимым видом и спокойным голосом произнести: – Ваше Смертельнейшее Леднейшество, чем обязан столь нежданно-негаданной чести лицезреть вас? – он слегка склонил голову, приподняв при этом правую бровь.
Губы непрошенной гостью сложились в насмешливую улыбку, – Как обычно, моей душевной доброте. Я здесь, чтобы передать тебе весточку от твоих друзей, Алекс.
– И для этого обязательно было взламывать мой кабинет? – скептически поинтересовался молодой человек, ни на секунду не веря в добрые намерения Повелительницы мира мертвых. Хель что-то надо было в его кабинете, но только что?
– Просто ещё одно доброе дело, – сладко улыбнулась Хель. – Благодаря которому ты теперь знаешь, что используемые тобой охранные чары далеки от совершенства.
«Где же ты раньше была? – мрачно подумал Александр. И очень удивился этой мысли. – О чём это я? Какое раньше я имею в виду?».
Задумался. Но так и не смог вспомнить, зачем он так торопился в свой кабинет. Однако то, что он торопился, это точно! Или нет?
