Книга Из записок мага - Козырь

Он подумал. И уехал с Наташей. Объясняться с Настей долго не пришлось: она оказалась понимающей или бесхарактерной, тут уж как посмотреть на дело. Слава обещал вернуться через несколько дней, а пока она могла вдоволь бродить по живописным холмам, узким улочкам знойного испанского городка или таскаться за Антоном в монастырь. Настя предпочла первые два варианта. Здесь ей нравилось все: неспешный уклад жизни, поля, холмы с терассами, редкие туристы. Но в глубине души ей все же было непонятно, почему уехал Слава, почему он уехал с Наташей и отчего ей совсем не грустно.

В тот же вечер они с Антоном напились и разоткровенничались.

– Я хочу найти это ожерелье, – вещал проболтавшийся Антон. – Я хочу сделать в жизни хоть что-то толковое, такое… большое. Потому что, знаешь, как меня называет Славка? – пустоголовым. Да, я пустоголовый, пустомеля, пустое место. Даже родители меня воспринимают лишь как наследника! – и он громко стукнул об стол стаканом.

Настя взяла стакан и поцеловала его ободок.

– А я завидую тебе. Ты решился на эту фигню. Может, ты и пустоголовый, – пьяно засмеялась она, – но зато счастливый. Я целую Славку, как этот пустой стакан – без вкуса, без опьянения. И… наверное, я не грущу, что он уехал.

– Не кори его за это, – строго помахал пальцем Антон. – Я его попросил, теперь ты знаешь почему. Давай не будем друг другу мешать: я попытаюсь проникнуть в монастырскую начинку, а ты в свои путаные мысли.

На том они и порешили. Но пока Антон тщательно исследовал монастырь снаружи и очень осторожно изнутри, не зная, как подступиться к своей сложной миссии (ведь никто не станет пускать туриста в склеп действующего монастыря), начали происходить еще более незапланированные вещи.

Для начала, за Настей стал увиваться руссо туристо, путешествующий с группой венгерских унылых католиков. Звали его Макс. Он был большой, богатый, потасканный и слишком часто пьяный. Знакомый венгр зазвал его на цистерианский путь, обещая пробуждение души и освобождение от разврата. Но ни того ни другого не произошло. Жизнь для Макса оставалась все той же непонятной и обременительной субстанцией, что и раньше. Но кое-что в этом путешествии ему все же понравилось: странная одинокая молодая женщина, довольно симпатичная и неглупая. Он познакомился с нею в отеле, который никак нельзя было назвать многолюдным. Не считая венгерских паломников, из приезжих женщин в нем была только Настя. Она понравилась Максу больше от скуки, и он решил приударить.

Пьянящий испанский воздух, романтический дух старины, возможно, сама сущность запрещенных человеческих страстей древнего монастыря вскружили голову временно брошенной женщине. Макс умел ухаживать красиво, уверенно и очень по-хозяйски, он словно предлагал поединок флирта; и Настя приняла этот вызов. Вместе они гуляли по узким улочкам Вальбоны, карабкались на терассы, смеялись над пугалами на местных полях. Казалось, весь мир закольцевался вокруг них, и не было ничего помимо. Наверное, так и началась бы их любовь, если бы не вернулся Слава.

Он долго не мог отцепиться от Наташи, проклиная свою жадность и одержимую глупость друга. Он мчался обратно, словно предчувствуя некое горе. И оказалось не зря. В отеле он нашел Антона, изучающего нацарапанные им чертежи монастыря, и не сумевшего ему ничего вразумительного ответить на вопрос: а где Настя.

Настя пришла только к вечеру. Она выглядела разочарованной приездом парня, и на следующий день Слава узнал, почему. Но он не закричал, не обрушил на женщину ревность и ярость, кто скажите, был виноват в том, что Настя осталась одна? Кто уехал с другой, пусть даже просто подругой? Действовать надо было осторожно и решительно. Но Слава уступал Максу по всем возможным параметрам: невзрачнее, беднее, нерешительнее, глупее. И пусть даже он, Слава, готов прожить с Настей всю жизнь, несколько ярких дней, проведенные с Максом оказались для Насти дороже.

К счастью, турпакет подходил к концу. И для вальбонской компании наступил час истины. Ровно час.

Антон сидел за завтраком черный, как туча: ничего не вышло. Он не сумел проникнуть в усыпальницу сестры Кармино, а совершить взлом – кишка оказалась тонка. Все было зря, он потратил деньги, время, поругался с невестой, и об этом горько жаловался не менее мрачному Славе:

– Ты, как всегда был прав, я полный дебил. Дерьмо! на что я надеялся! Как наваждение! Пора домой. Ты чего такой мрачный?

– Я оставил на тебя свою девушку, между прочим, потому что ты попросил меня побыть с твоей, я возвращаюсь, а она гуляет по окрестностям с развязным качком! И ты еще спрашиваешь, почему я мрачный?! Ну, знаешь ли, все зашло слишком далеко! Ага! – злобно продолжил Слава, – молчишь?! Я поехал с тобой лишь потому, что хотел по-дружески помочь!

– Ты поехал потому, что тряпка, – не выдержал Антон, последние дни он был на нервах, и не задумываясь резал правду-матку. – И она тебя не любит, лучше ты узнаешь об этом сейчас, чем через десять лет, будучи отцом пары детей. К черту эту ведьму, рано или поздно она бы наставила тебе рога!

Глаза Славы налились кровью, он хотел было влепить Антону дружескую пощечину, но тут уверенная и сильная ладонь легла на его плечо, а мужской голос по-русски вежливо спросил:

– Простите, вы русские туристы?

Друзья обернулись на обладателя сильной ладони: высокий господин лет сорока пяти с доброй улыбкой смотрел на соотечественников.

– Приятно встретить своих так далеко от Родины, – улыбнулся он. – Позвольте мне разделить с вами завтрак, надоело слушать венгерскую речь.

– Вы из группы венгерских паломников? – догадался Антон.

– Да. Я русский, но долгое время уже живу в Европе, – сказал мужчина, подсаживаясь к их столику. – Меня зовут Александр Дмитриевич.

Друзья вежливо представились и предложили новому знакомому разделить с ними завтрак.

– Любите старинные монастыри? – поинтересовался Александр Дмитриевич, ловко расправляясь с тостадой. – Я обожаю. В этих стенах словно заключено тщетное человеческое стремление к Богу.

– Вы историк? – с большой долей надежды спросил Антон.

– В некотором роде,– улыбнулся его собеседник. – Я маг, путешествую по местам памяти. А вы?

– Я историк, – ответил Антон, немного оторопевший от профессии собеседника.

– По какой части?

– Моя специальность – история ювелирных украшений.

Александр Дмитриевич удивленно вскинул брови и застыл с чашкой кофе.

– Но как это связано с монастырями? – неуверенно спросил он.

– Никак, – предупреждающе ответил Слава, тяжело глядя на назойливого туриста. – И мы уже уезжаем.

– Жаль, – сокрушился мужчина. – Я давно не был в России, и мне приятна ваша компания.

– Связано, – прервал его Антон, вызывающе глядя на друга, – по моим сведениям в этом монастыре есть сокровища, представляющие исторический