записывали информацию из книги.
– Точно. Но когда я, будучи в облике ворона, узнал о том, что вам видны страницы этой книги, я понял, что могу вам доверять. Поскольку теперь все мы в какой-то степени связаны.
С каждым его пламенным предложением мне было всё труднее уловить то, к чему он клонит.
– Ведь это, как мне кажется, не совсем простая книга. До этого мне никогда не приходилось наблюдать такого рода явления. И до тех пор, пока я не встретил вас, я считал, что найти остальных трёх путешественников будет невозможно.
– Остальных трёх – то есть, нас? – Оживлённо спросила Джесс. – Разве есть ещё кто-то?
– Да. Я и моя дочь. Я прошу вас, помогите мне вернуться к ней, она осталась там совсем одна.
– Так стоп, – скомандовал я. – А вот с места про путешествия более подробно, пожалуйста. Вы имеете в виду путешествия во времени?
– Ну да. Вся проблема в том, что я не знал многих правил и запретов из-за того, что я не видел тех страниц, что видите вы. И поэтому я прошу вас о помощи.
Джеймс поднял вверх правую руку в жесте, призывающем к молчанию. Затем, он полистал наш "портотип" книги, что он не выпускал из рук всё это время, и, наконец найдя нужную страницу, прочитал:
– На пребывание в том или ином временном промежутке отведено не больше двадцати четырёх часов. За это время необходимо успеть открыть временную брешь и пройти сквозь неё. Это оно?
– Да-да. Именно оно. И теперь мой единственный шанс вернуться обратно – это вы, ребята.
– Хорошо, допустим, что мы вам поверили. Но как вы себе представляете ваше спасение? Вам нужно помочь деньгами?
Сестра и друг смерили меня взглядом, открыто говорящим о том, что я – дурак. Да уж, я и сам понимал, что деньгами здесь не поможешь.
– Нет-нет, что ты? У нас разная валюта, да и потом, если бы дело было в деньгах. По факту, всё, что от вас требуется – открыть брешь и пройти сквозь неё вместе со мной. А потом обратно.
– И всё? – поинтересовалась Джесс.
– И всё. Больше я не стану даже пытаться путешествовать и проведу свою старость в зелёном Флипсбурге 1713 года.
Я облегчённо выдохнул. Спасибо, что больше у нас не будит таких проблем, как человековорон, сбежавший из прошлого.
– Расскажите об этом более подробно, – попросил я. – Ведь мы должны знать, что от нас требуется.
– Как вы сами уже знаете, в этой книге много вырванных страниц. Первые страницы тоже утеряны. Но мне были видны парочка страниц в самом начале, сразу после вырванных. Там я и нашёл, скажем так, рецепт порошка, который поможет открыть брешь.
– Его нужно употребить? – спросил Джеймс. – Я просто всё записываю, нужно более подробно.
– Не думаю, что смесь из золота, агата, меди и прочей ерунды можно употребить, – спокойно ответил Билли. – Я как-то даже и не думал об этом. Её – смесь – нужно распылить в полночь в том месте, откуда ты хочешь сделать прыжок. Потом чётко и без запинки произнести необходимый год и пройти, сквозь брешь.
– Вау, – протянула Джесс. – Это действительно интересно.
– Но, откуда у вас все эти необходимые вещества?
– Ты недооцениваешь прошлое, друг мой. Великие учёные имели доступ ко всему.
– Так Вы – учёный? – спросил Джеймс. – Великий?
– Если можно так сказать, – пожал он плечами. – По своей профессии я – алхимик. И я всю свою жизнь не видел ничего, кроме своей лаборатории. Вся моя жизнь шла медленно и монотонно, казалось, что я просто трачу её впустую.
Мне тоже казалось, что моя жизнь слишком проста и монотонна, но потом в нашей семье случилась трагедия, наш отец слишком быстро нашёл для нас "замену" матери, и мы, наконец, переехали сюда. Вот теперь-то моя жизнь чересчур наполнена всякими волнениями.
– Но однажды я обнаружил эту книгу у себя в лаборатории. Она небрежно валялась на полу, словно кто-то второпях бросил её, а затем убежал. Сначала я не придал ей особенного значения, полистал её, а после убрал далеко и надолго. Тем же вечером я спросил у своего помощника, не знает ли он откуда она. Он лишь пожал плечами. Сказал, что впервые видит её. Но потом о ней узнала Саманта, которая почему-то сразу взялась изучать её.
– Прямо как ты, Джесс, – сказал я.
– Наверное, все девочки похожи, – сказал Билли и иронично рассмеялся.
– Эй, я вообще-то здесь, – возмутилась сестра, когда весь мужской коллектив нашей комнаты залился нервными смешками.
– Это было сказано не в обиду, а даже наоборот, – объяснил мистер Смит. – Даже наоборот. Так вот, она-то и заметила, что с этими страницами что-то не так. И какого было моё удивление, когда она сама заставила меня создать этот порошок.
Не успел Джеймс задать ещё один наводящий вопрос, как Билли сразу пояснил:
– Все ингредиенты требуются в маленьких пропорциях, так что достать их не составило особенного труда.
– А как быть с тем, что вы превращаетесь в ворона? – спросил я. – Это тоже чудеса вашей алхимии?
– О, это длинная история.
– Ничего страшного, – оживилась Джесс. – Расскажите!
– Да-да, было бы интересно послушать.
Мистер Смит посидел несколько секунд в раздумье, а после начал свой рассказ:
– Однажды, когда мне в очередной раз отказали в повышении зарплаты, ссылаясь на то, что я за весь свой трудовой стаж так ничего и не добился, я отправился домой в паршивом настроении.
– Да уж, я бы тоже расстроился, – подбодрил его Джеймс.
– Вот-вот. И я в порыве эмоций вошёл в свой кабинет и принялся сливать весь свой запас материалов в одну колбу, чтобы потом выплеснуть всё это и забыть, как страшный сон. А потом мне пришла в голову одна глупая идея. До сих пор не понимаю, что подтолкнуло меня на это. Я решил, что такому неудачнику, как мне нет места на белом свете. И я решил выпить то, что получилось в колбе. Когда я сделал один глоток, то подумал, что хорошо, наверное, быть птицей. С большими крыльями и красивыми перьями.
– И Вы превратились в ворона? – с восхищением спросил я.
– Да, именно так. Однако, одного глотка было слишком мало для превращения на длинный срок. В таком состоянии я провёл несколько часов, а затем, когда вновь стал человеком, принялся создавать всё больше и больше этого вещества.
Он достал маленький пузырёк с фиолетовой жидкостью.
– Собственно, вот она. Позже, в ходе экспериментов, выяснилось, что это вещество действует так же при попадании на кожу.
– Правда? – спросил Джеймс.
– Ты бы
