Он был тем, кто флиртовал с нашей официанткой.
Так что, нахрен его.
И с этой мыслью, я, с высоко поднятой головой, иду обратно к нашему столику.
Глава 11
Когда я снова устроилась за нашим столиком, атмосфера между мной и Зевсом была немного напряженной. Но, когда принесли еду, все стало немного проще.
Надеюсь, в будущем все будет намного легче и без напряжения, и неловкости. Ради Джиджи нам придется часто бывать рядом друг с другом.
Зевс паркует машину возле нашего дома.
Мы вылезаем из нее. Он помогает Джиджи спрыгнуть, а затем провожает нас до двери.
Я проворачиваю ключ в замке и открываю дверь.
— Спасибо за сегодняшний день, — говорю я Зевсу. — Мы хорошо провели время, правда ведь, Джиджи?
— Ага. И спасибо за Плинцесу Сумеречную Исколку. — Она прижимает игрушку к груди.
— Не за что. — Он улыбается ей.
— Джиджи, заходи в дом. Я зайду через минутку. Мне нужно поговорить с Зевсом.
— Можно мне посмотреть телевизор?
— Да.
— Пока, Зевс. — Она машет ему рукой.
Он машет в ответ.
— Пока, Джиджи. — Голос звучит грустно.
Я закрываю двери, как только Джиджи оказывается внутри. Я слышу стук ботинок, сброшенных в коридоре.
Когда я слышу звук включенного телевизора, начинаю говорить:
— Думаю, сегодняшний день прошел просто отлично для тебя и Джиджи. — Для нас – не особо. — Похоже, ты очень нравишься Джиджи.
— Она мне очень нравится. — Улыбка трогает его губы. — Не хочу показаться назойливым, но когда я смогу увидеть ее снова?
— Завтра она целый день в детском саду. Но ты мог бы прийти на ужин завтра, если тебя это устраивает?
— Да. Это было бы чудесно. Во сколько мне прийти?
— В четыре, если это не слишком рано. Тогда ты сможешь провести с ней некоторое время до ужина, который будет в начале шестого. Обычно, она купается и ложится спать в начале седьмого, самое позднее - в семь. Если она не выспится, то будет капризничать весь день. Джиджи не ранняя пташка.
– Как и ты, — говорит он.
Его слова ворошат во мне ту чувствительную часть меня, которая помнит, почему он знает такие подробности. Все те утра, когда я просыпалась, завернутая в его объятия.
И все утра с тех пор, когда я просыпалась одна, без него.
— Итак, в четыре, пойдет?
— Да, замечательно.
— Хорошо, ну…
— Спасибо за сегодняшний день, Кам, — говорит он. — За то, что позволила мне провести с ней время. Я очень ценю это.
— Тебе не нужно благодарить меня, Зевс. Ты ее…— я останавливаю себя, не произнося слово «отец», на тот случай если Джиджи все слышит. Я не хочу рисковать. — Ты имеешь такое же право, как и я, проводить с ней время. — Говорю я более тихим тоном.
— Да. — Он печально выдыхает, проводя рукой по волосам. — Я знаю. Просто… я не знаю. — Он пожимает плечами, выглядя беспомощным. — Все это так сюрреалистично, понимаешь?
Я киваю, потому что могу только представить, что он сейчас чувствует.
— Станет легче, — мягко говорю ему.
— Да. Но это не вернет мне четыре потерянных года.
Между нами повисает молчание.
Затем я спрашиваю:
— Ты говорил с Марселем?
Он качает головой.
— Я жду, пока в моей голове утихнут мысли о его убийстве.
— Значит, ты поговоришь с ним лет так, через десять? — говорю я.
Он смеется глубоким гортанным смехом, идущим из самой глубины его груди.
— Черт, я так скучал по тебе, Голубка, — говорит он, удивляя меня до чертиков.
У меня столько всего вертится на языке, того, чем бы я хотела ужалить его, типа: «Ну, тебе бы не пришлось скучать по мне, если бы ты держал свой член в штанах», но я сдерживаюсь, плотно сжав зубы.
— Мне пора внутрь, — я делаю шаг к двери.
Моя рука уже лежит на дверной ручке, когда его голос заставляет меня замереть.
— Почему ты с ним?
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— С кем?
— Помощник шерифа Дик? (прим.перев: с английского член, хрен, придурок)
— Мы не вместе, Зевс. Мы просто друзья.
— С привилегиями.
— Я не стану обсуждать это с тобой.
— Он недостаточно хорош для тебя.
— А ты, ты был достаточно хорош для меня?
— Нет. — Он подходит ближе ко мне. — Я никогда не был достаточно хорош для тебя. Но я был чертовым эгоистом, и я так чертовски сильно хотел тебя.
Пока не расхотел.
Я смеюсь, горький звук.
— Значит, то, что ты изменил мне и бросил, было твоим способ выказать бескорыстность. Ого. В свое время я наслушалась всякого дерьма, Зевс, но это… — Я покачала головой, испытывая отвращение.
— Это не то, что я имел в виду.
— Нет? Тогда, что ты имел в виду?
Еще на шаг ближе. Так близко, что мне приходиться отклонить голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он смотрит вниз, в мои глаза. Взгляд в них такой напряженный, что внутренности мои начинают дрожать.
Затем делает шаг назад, качая головой.
— Ты еще не готова это услышать.
Он начинает отходить от меня.
Мое сердце хочет закричать ему в след: «Что? Что я еще не готова услышать?»
Но логика подсказывает сказать: «Мне совершенно не интересно все, что ты там хочешь мне сказать». Именно так я и поступаю.
Он останавливается от моих слов, словно от удара. Он отвернулся. Но через несколько шагов он посмотрел на меня через плечо и сказал:
— Я не давал той официантке свой номер. Если тебе интересно.
— Не интересно, — произношу я слишком быстро, выдавая себя. Я ненавижу это чувство - облегчение, от того, что он не дал свой номер Меган.
На его губах промелькнула улыбка.
— Из тебя всегда была ужасная лгунья, Голубка. Увидимся завтра.
И снова он уходит от меня, оставив за собой последнее слово.
Глава 12
Прошло почти две недели с тех пор, как Зевс появился на пороге моего дома и узнал, что у него есть дочь. Он виделся с Джиджи каждый божий день. Даже во вторник, когда у нее был урок стритдэнса после сада. Он спросил, может ли он отвезти и забрать ее. Они также вдвоем ходили на повторный показ «Рапунцель» в воскресенье утром.
